Я не стал спорить с тем, как он назвал дикарей. Они не были моими друзьями, но я знал, что в сложившихся обстоятельствах я был перед ними в долгу хотя бы за то, как по-своему почтительно они обращались с собственными пленниками.
Мы смело вошли в деревню, когда люди-ищейки с машинами скрылись из вида. Те, кто остался, увидели, что численно мы превосходили их, и позволили своим женам и детям увести себя домой.
Несчастные! Трусость стала стилем их жизни.
Люди-кошки, не стали их трогать, а прошли сразу же к тому месту, откуда раньше доносились стоны. Сейчас там было тихо, и я подумал, что багарады умерли.
Но те двое, что были там, не просто умерли.
Они убили себя.
С потолка свисала веревка. На ее обоих концах они сделали по петле и повесились.
Я рванулся вперед, чтобы перерезать веревки и попытаться спасти их, но Зафа остановил меня.
— Они мертвы, — сказал он. — Думаю, это к лучшему.
— Я хочу отомстить за них. Сейчас, — сказал я хриплым голосом и повернулся к выходу.
— Но ведь ты сам рассказал нам о причине всего этого, Майкл Кейн, — напомнил мне Зафа.
Чтобы справиться со своими чувствами, я вышел на улицу.
Зафа вышел за мной следом.
— Пойдем к Хрустальной Яме вслед за хагками, — сказал он. — Там мы все узнаем. Возможно, Первые Хозяева тоже отправятся туда.
Я согласился, и мы покинули деревню, оставляя позади смрад страха.
Глава 12Танец Первых Хозяев
Скрываясь в высокой траве, мы подползли к Хрустальной Яме и застали там странную сцену.
К этому времени люди-ищейки подтащили машины к краю блестящей ямы.
Я смотрел, не зная, как поступить. Люди-ищейки перебросили машины через край. Я услышал, как они заскользили вниз, протестуя яростным скрипом против подобного обращения.
И вот когда последняя машина оказалась внизу, хагки отошли от края, так же точно, как несколько дней назад. Я знал, что машины якшей были достаточно прочными, чтобы не пострадать даже от очень сильных ударов.
И тут я увидел, как вдали появились Первые Хозяева. Они опустились в яму, как ястребы на труп.
На мгновение края ямы скрыли их, и потом мы снова их увидели: Первые Хозяева стали подниматься вверх и выстраиваться над ямой в каком-то поначалу непонятном порядке, пока не образовали круг, продолжая размахивать в воздухе мощными крыльями.
Они принялись исполнять странный танец, тщательно выделывая движения, словно кем-то предписанные для подобного случая.
Танец становился каким-то безудержным, исступленным, но как ни ускорялись движения Первых Хозяев, в них сохранялась все та же непонятная мне логика.
В танце было что-то трогательное, и уже не в первый раз мне стало жаль этих несчастных существ. Они были людьми, но из-за своих ужасных опытов утратили разум и вели теперь совершенно бессмысленную жизнь.
Танец над Хрустальной Ямой продолжался, круг Первых Хозяев превратился в вихрь. Что обозначал этот танец — радость от возвращения машин и почтение к ним или ненависть, — я никогда не узнаю.
Но я знаю другое: их безумная отрешенность передалась мне, и я наблюдал за ними, не в силах сдвинуться с места, словно завороженный.
Наконец один из них нырнул обратно в яму, за ним — второй, третий, пока все остальные тоже не скрылись из виду.
Думаю, они нажали на какую-то кнопку или потянули за какой-то рычаг.
Из Хрустальной Ямы раздался оглушительный взрыв, и на сотни футов вверх взвился столб пламени. Воздух разорвали пронзительные крики. Люди-ищейки не успели отойти на достаточное расстояние, и их всех уничтожило взрывной волной из ямы.
Через несколько мгновений пламя, поднимавшееся все выше и выше, вдруг погасло.
В воздухе было тихо.
Ничто не двигалось.
Зафа и другие люди-кошки ничего не сказали. Мы просто обменялись изумленными взглядами.
Теперь уже было невозможно установить, была ли среди унесенных с корабля машин та, что мне нужна. Надеюсь, что она — если она вообще существовала — сохранилась где-нибудь в другом месте.
Первые Хозяева умерли, прихватив с собой на тот свет большую часть своих слуг.
Вернувшись, мы рассказали пуррам все, чему стали свидетелями.
В деревне началось ликование, хотя пурры были достаточно умны, чтобы задуматься над смыслом и значением того, что они услышали.
Однако истинное значение произошедшего было трудно осознать.
Первыми Хозяевами руководило какое-то очень древнее побуждение, старая мысль, приведшая их к разрушению — сначала как личностей, потом — как живых существ вообще.
Круг замкнулся. Лучше всего было сейчас все это забыть.
Теперь моей целью было найти Багарад.
Там, как я надеялся, оставались другие украденные машины.
Может быть, я найду то, что искал.
Я поговорил об этом с людьми-кошками, и они сказали, что считают своим долгом помочь мне добраться до Багарада. Теперь, когда Гула Хаджи не было в живых, мне придется путешествовать одному, и с помощью пурров мне было бы гораздо легче добиться цели, но я не хотел, чтобы из-за меня они ввязывались в сражения.
— Мы сами решим, ввязываться в сражения или нет, — улыбнулся Зафа.
Заговорила Фаса.
— Я бы тоже пошла с собой, но сейчас не могу отсюда уехать. Возьми вот это, пусть он принесет тебе счастье.
И она протянула мне тонкий кинжал, который можно было спрятать в моих доспехах. Он напоминал нож, который прячут в своих доспехах мендишары — его можно было использовать в тех же целях — если угрожает опасность.
Я с благодарностью его принял, высоко оценив искусную работу.
— Если можно, я немного отдохну, — сказал я, — и отправлюсь в путь — в Багарад.
Мудрый старик Слурра принес мне карту, о которой уже говорил раньше.
— Это единственная карта, которая у нас есть, — сказал он. — Она не очень точная, но по ней ты определишь направление, в котором нужно двигаться, чтобы попасть в страну дикарей.
Я был очень благодарен ему за карту. Слурра поднял руку.
— Не благодари нас. Это ты заслуживаешь благодарности, и всех слов и подарков недостаточно, чтобы рассчитаться с тобой за все, что ты для нас сделал, — сказал он. — Надеюсь, что когда-нибудь, когда в мире восстановится мир, ты снова приедешь к нам.
— Когда я достигну своей цели, — ответил я, — если, конечно, я при этом останусь живым, — я прежде всего приеду навестить вас.
— Ты достигнешь своей цели, Майкл Кейн, — улыбнулся он. — Если это вообще возможно. И не погибнешь.
На следующее утро я, Зафа и отряд пурров отправились в путь в Багарад, который лежал на юг от страны людей-кошек.
Наше путешествие было долгим, и на пути лежали горы, в которых, к несчастью, мы потеряли одного из наших товарищей.
Но в долине, за горами, мы оказались в стране дружелюбных фермеров, которые с готовностью дали нам дахар в обмен на некоторые товары пурров, как раз для этого взятых ими с собой.
Пурры не привыкли путешествовать верхом, но они были существами сообразительными и обладали хорошим чувством равновесия, и вскоре уже ехали, как бывалые кавалеристы.
Несколько дней путь был сравнительно легким, пока мы не оказались в болотах, над которыми висели низкие темные облака. Очень трудно было пробираться по узким тропинкам, пересекавшим трясину во всех направлениях.
Постоянно моросил дождь, становилось холоднее.
Мне очень хотелось выбраться отсюда и ступить на более приятную, твердую почву.
В пути мы мало разговаривали, чтобы не сбиться с пути.
К вечеру третьего дня нашего путешествия через болото мы вдруг обнаружили, что за нами следят.
Первым это заметил своим острым кошачьим взглядом Зафа, и он поспешил предупредить меня.
— Я не очень хорошо их рассмотрел, — сказал он, — но, кажется, в болоте прячутся какие-то воины. Нужно быть готовыми к атаке.
Вскоре я тоже их заметил, и мне стало неуютно.
Но только к ночи эти воины вдруг появились, словно из-под земли, и стали молча нас окружать. Это были высокие мужчины, отлично сложенные, но с головами, казавшимися непропорционально маленькими на их крупных телах.
У них были тяжелые мечи с широким лезвием, которые они и скрестили с нашими, гораздо более легкими.
Мы были вполне в состоянии защититься, но в темноте сражаться было трудно, ибо наши противники хорошо знали местность, а мы нет.
Я раздавал удары направо и налево, удерживая врагов на расстоянии. Моя дахара взвивалась на дыбы и хрипела — ею было управлять труднее, чем теми, на которых я привык ездить, и мне приходилось постоянно думать еще и о том, как с ней справиться.
Я почувствовал резкую боль в руке, но не обратил на нее внимания.
В темноте я с трудом различал своих сражающихся товарищей. Один за другим они падали на землю. Поэтому, решил я, лучше всего будет попытаться оторваться от наших противников. Я надеялся, что мы не потеряем твердую дорогу и не окажемся в трясине.
Я крикнул Зафе, что нужно бежать, он согласился. Мы пришпорили дахар и, из последних сил их погоняя, понеслись прочь.
Мы скакали, не разбирая пути, молясь, как бы не утонуть в болоте. Скоро люди с маленькими головами отстали, и мы замедлили наш сумасшедший галоп. Мы решили продолжать путь, раз взошли «луны», так как остановиться — значило рисковать быть атакованными.
К утру мы чувствовали себя в безопасности, хотя раза два чуть не заехали в трясину и после долгого и опасного пути валились с дахар от усталости.
Моя рана немного болела, но я ее перевязал и вскоре забыл о ней. Болото заканчивалось, впереди была видна твердая земля.
Вдали также вырисовывались очертания зданий. Кажется, это был какой-то город.
Зафа предложил осторожно подъехать поближе. Если там никого не окажется, можно будет воспользоваться этим местом, чтобы разбить лагерь.
Приблизившись к зданиям, мы увидели, что они все разрушены. На улицах этого брошенного города росла трава. Похоже, город был когда-то давно разрушен огнем.