Я замолкаю, оглушенный ее словами. В голове хаотично мечутся мысли, вызывая тупую боль в висках. Двухнедельный отпуск в Улье – это не награда, а наказание. Отец уже пытался вернуть меня в «семейное гнездо» и потерпел неудачу. После того, как мне присвоили звание сержанта, Одинцов внезапно вызвал меня к себе и заявил, что мне полагается недельная увольнительная за особые заслуги перед Корпорацией, и я отказался. Доказательств, что генерал действовал с подачи президента у меня нет, но вероятность крайне высока. И вот теперь отец снова вмешивается, хотя предупреждал, что никаких привилегий для меня не будет. Конечно, я дико скучаю по матери и Ари и регулярно пишу им письма, так как другая связь с родными здесь недоступна, но вернуться в Улей… даже на гребаные две недели. Ни за что!
– Я снова откажусь. Пусть так ему и передаст!
– Боюсь, что в этот раз у тебя нет выбора, – Лена поднимает на меня непроницаемый взгляд и тянется к моей щеке, едва касаясь пальцами. – Грядет что-то страшное, Эрик. Новая война, к которой никто из нас не готов. Антивирус до сих пор не создан, шершни эволюционируют. Ты представляешь себе степень угрозы, с которой мы можем столкнуться через год, два? А через десять?
– Я не знаю, что будет через год или два. И тем более, через десять, – отвечаю, стиснув зубы. – Но я знаю, что если сейчас послать бойцов на миссию с недостаточно полной информацией, шансы выжить будут катастрофически малы. Генерал отправ…
– Именно поэтому я здесь, – резко перебивает Белова. – Ты должен быть на шаг впереди. Не ради генерала. Не ради президента. А ради тех, кто будет следовать за тобой. Ради своих людей.
А она искусный мотиватор, в чем я никогда и не сомневался! Ее слова попадают точно в цель. «Ради своих людей». Я хотел стать командиром, чтобы иметь возможность что-то изменить, но когда на тебя ложится ответственность за чужую жизнь, то амбиции быстро превращаются в тяжелое бремя.
– И что ты советуешь? – устало бросаю я, прикрывая глаза. – Ты же пришла не просто кофе попить?
Белова делает шаг назад, снова надевает маску невозмутимости, отключив лишние эмоции.
– Советую? – переспрашивает она с лёгкой ухмылкой. – Я даю тебе прямой приказ: «Сделай все возможное и невозможное, чтобы выжить и выполнить задачу. В полной мере, Эрик». Теперь ты понимаешь, насколько важно захватить этих тварей живыми. Их необходимо изучить, иначе нам всем конец.
Я молча киваю, потому что спорить бесполезно. Лена никогда не говорит ничего лишнего. Пустая обнадеживающая болтовня не про нее. Если она предупреждает о серьезной опасности, значит, стоит готовиться к катастрофе.
Подхватив свой китель со спинки кресла, она быстро накидывает его на себя и направляется к двери.
– Когда вернешься… – оглянувшись, она окидывает меня долгим взглядом.
– Если вернусь, – криво ухмыляюсь я, пытаясь подавить гнетущее ощущение, сжимающее грудную клетку.
Это не страх, точнее не тот страх, что давил на солнечное сплетение перед каждой боевой операцией на материке, где мне приходилось сражаться с десятками мутантов, а нечто совсем иное, сродни дерьмовому предчувствию. Кто-то это ощущение неминуемого краха еще называет интуицией, и она во все горло сейчас вопит, что Лена ошибается…, и мы не скоро с ней встретимся снова.
– Ты вернешься, Эрик, – с бескомпромиссной уверенностью отрезает Белова. – И приведёшь сюда своих людей. А потом ты отправишься в Улей и используешь эти две недели, чтобы поговорить с отцом и выяснить, что происходит. Возможно, ты единственный способен что-то изменить до того, как начнётся настоящий ад.
– Сама-то веришь в это? – не удерживаюсь от едкой иронии.
– Я верю в тебя. Как никогда и ни в кого, – бросает она через плечо и снова берется за ручку двери.
– Звучит как признание в любви, – ухмыляюсь я, скрывая истинные эмоции за привычной бравадой.
– В тебя сложно не влюбиться, Эрик Дерби. Но ты и так это знаешь, – тихо проговаривает она и исчезает за дверью.
До отправки остается чуть больше часа. Я быстро собираю рюкзак, проверяю экипировку и делаю всё, чтобы заглушить мятежны мысли. В голове крутятся слова Беловой: новая война, эволюция шершней, никто из нас не готов.
Готов или нет, но я должен выполнить утвержденную задачу, привести обратно всех своих людей и доставить в лабораторию необходимых для исследований мутантов. Последний взгляд на убранную койку и кружку с недопитым кофе на столе. Комната, что уже стала моим домом, снова встретит меня уютной тишиной и спокойствием… если я вернусь. Нет, когда я вернусь. Другого варианта не существует.
Глава 9
32 часа спустя. Восточная Евразия. Военный объект у Амурского лимана.
Мерцающие лучи прожекторов скользят по заснеженной зоне, со всех сторон доносится мерный гул дронов-разведчиков, которые уже прочёсывают регион. Перед нами раскинулась зимняя пустошь – ледяные поля, голые кустарники и чёрные остовы деревьев, будто выжженные кислотой. Вдалеке в дымке тумана – контуры законсервированного объекта: массивные бетонные стены, полуразрушенные вышки и антенны.
– Группа «Альфа», выдвигайтесь на восток. «Бета», занимайте западный фланг! Контакт через пять минут! – звучит по внутренней связи голос Синга.
Сантес возглавляет «Бету». Я с «Альфой» двигаюсь к восточному периметру, вдоль ледяного края зоны. Шум шагов и щёлканье затворов сливаются в мерном ритме, предвещая грядущую схватку.
– Держим строй! Защитные барьеры готовы к активации! – командую я, проверяя работу систем на своем шлеме.
Мои бойцы отлично держатся, несмотря на холод и неизвестность. Лёгкий снежный наст хрустит под тяжёлыми сапогами, броня скрипит при каждом шаге. В нашем распоряжении полный боекомплект – штурмовые автоматы, гранатометы, мины и портативные барьеры. Бой обещает быть жестоким, и никто не сомневается: сегодня кто-то из нас может не вернуться.
С запада раздается приглушённый взрыв. Гулкий, пробирающий до костей. В динамиках звучит срывающийся голос Сантеса:
– Контакт! «Бета» вступила в бой! Численность… твою мать, откуда их столько?
– Дай точное количество целей! – рявкаю я, вглядываясь в туман, где уже мерцают огни далёкой стрельбы.
– Около двадцати. Нет… больше. Они здесь… быстрые, Дерби. Чёрт! … – крик Сантеса прерывается шумом выстрелов и криками. Связь глохнет на мгновение, затем возвращается с хрипом: – Нам нужна поддержка. Сами не вывезем.
– «Альфа», прибавляем темп! Прорываемся к объекту! – командую я, быстро двигаясь вперед сквозь завывающий ветер и сгущающийся туман.
Разведывательные дроны подают тревожные сигналы. На встроенном дисплее вспыхивают первые тепловые метки, быстро приближающиеся с юго-востока. Красные маркеры стремительно заполняют пространство карты, вызывая панику среди солдат.
– Готовимся отражать атаку, – воплю я, перекрывая гул.
Через секунду из тумана появляются первые мутанты. Сердце пропускает удар. Тела тварей вытянутые, обтянутые серой кожей, движения молниеносные, несвойственные тем шершням, с которыми нам доводилось сражаться. Вместо глаз – тускло светящиеся желтым впадины, из оскалившихся уродливых пастей вырывается зловещий рев.
– Огонь!
Первый залп поражает ближайших противников. Грохот автоматных очередей и взрывы гранат сливаются в неумолимую симфонию страха. Я вижу, как одна тварь падает, сбитая удачным попаданием, но за ней бегут ещё пятеро, слаженно, как волчья стая. Они срываются в синхронный прыжок, стараясь достичь наших позиций за секунды.
– Барьеры! – бью по контроллеру на руке.
Полупрозрачные силовые барьеры вспыхивают вокруг взвода, останавливая первый натиск мутантов. Один из шершней налетает на защиту, его тело содрогается в конвульсиях и разрывается от мощного разряда.
– Они не останавливаются… – бросает кто-то из бойцов. – Идут на прорыв!
– Держаться! – ору в ответ, отстреливаясь по бегущим теням.
С восточного направления появляется новый грохот – это турели «Тритона» вступили в бой. Стрельба из крупного калибра прорезает ночь, на миг подсвечивая заснеженный пейзаж. Мутанты падают пачками, но их слишком много.
– Артиллерия активирована. – Хладнокровно докладывает Синг. – Держите позицию! Запрашиваю корректировку огня!
Рев ветра становится еле слышным, его перекрывает сотрясающий воздух грохот. Яркие разрывы на фоне сизой дымки создают впечатление, будто сама земля содрогается под массированными ударами. Турели прицельно работают по мишеням, но напор мутантов не ослабевает. Они всё так же прут вперёд – организованно и уверенно. Твою ж мать…
– Сантес, как обстановка? – переключаюсь на канал связи с «Бетой»!
В динамиках раздаётся тяжёлое дыхание:
– Нас зажали! Пытаюсь отойти на юго-запад. Нужна поддержка! Высылаю данные.
– Принял! «Тритон», огонь по координатам! – командую я, глядя в хаос перед собой. – «Альфа», держим восточный рубеж.
Мутанты продолжают яростно атаковать щиты. Системный сигнал в шлеме предупреждает, что падает энергетический ресурс временных заслонов.
– Барьеры на пределе! – докладываю Сингу. – Мне осталось не больше минуты!
– «Альфа», выходите за второй рубеж защиты! Поднимаю новую партию птичек.
Боевые дроны взмывают в воздух, включая встроенные прожекторы и прикрывая нам путь при отходе. Мы двигаемся шаг за шагом, огрызаясь выстрелами по тварям, которые, казалось, не знают усталости. Белова не сгущала краски, пытаясь меня предупредить. Эволюция это или нет – разберутся ученые, но мы сейчас наблюдаем другой вид мутантов. Эти шершни быстрые, владеющие навыками тактического взаимодействия и слаженные в своих действиях. О каком захвате подопытных образцов, вообще, может идти речь? К ним не подобраться, взять живыми – нереально.
Вдалеке наконец вырисовываются массивные ландшафты. Растрёпанные антенны и вышки виднеются сквозь черный дым, подёрнутый снежной пеленой.
– Ещё немного, держим строй! – подгоняю бойцов, вжимая подошвы в обледеневшую глину и отправляя короткую очередь в еще одного мутанта.