— Подите вы с вашими шуточками! Я спрашиваю, где у нас увидишь такое чистое море, такой снежно-белый песок?
— И у нас есть.
— Где же это?
— Поезжай в Бхимли.
— Что за Бхимли?
И Наюду рассказал им. Этот случайный разговор запомнился, а в марте, когда Нарасимха Рао и Лакшмана Синг решили отдохнуть, они отправились в Бхимли. Оба жили в Анантапураме. Оба никогда не выезжали из Андхры. Нарасимха Рао учился на последнем курсе колледжа, а Синг уже имел адвокатскую практику.
На второй день после приезда в Бхимли молодые люди загрустили. Они были очень разочарованы, хотя и не могли понять почему. Они вспоминали, что рассказывал им Наюду о Бхимли — как будто бы все так и было, но тем не менее они чувствовали себя обманутыми. Зачем поехали в такую даль? И домой вернуться как-то неловко. Собирались ведь на два месяца, а прикатят назад через два дня. Люди же смеяться будут. И все-таки как хорошо бы снова оказаться в Андхре и провести свой отпуск на берегу моря в Раджамандри или Какинаде. Там-то они, наверное, отдохнули бы лучше.
Прошла неделя, а друзьям становилось все тоскливее и тоскливее. Никого из знакомых они не встретили в Бхимли. Правда, на пляже некоторые здоровались с ними, но подружиться ни с кем не удавалось. Им стало казаться, что в Анантапураме люди и приветливее, и общительнее. В конце концов они так бы и уехали вскоре, если бы не неожиданное знакомство с одним из местных жителей Бхимли. Этот высокий мужчина ежедневно прогуливался по берегу моря. Одет он был по-европейски — пиджак, галстук, легкая шляпа. Грузная фигура, седые усы выдавали возраст незнакомца, но кудрявые волосы были еще пышными, так же как и круглая бородка, лицо с полными щеками и проницательными маленькими глазками казалось очень моложавым, а походка — юношески легкой. В его открытом взгляде, манере разговаривать чувствовались энергия и дружелюбие. Молодые люди видели его каждый день. Обычно он приходил на берег моря под вечер. Незнакомец то и дело останавливался, вступал в разговор со всеми, кого встречал на пляже, — европейцами, мусульманами, индусами, приезжими из деревни, горожанами, юношами и пожилыми людьми. После неспешной прогулки он, казалось, вдруг вспоминал о чем-то важном и быстро уходил.
Неужели он знает всех этих людей? Или он такой общительный человек, что заговаривает и с незнакомыми? Может быть, он и к ним подойдет? Они были бы не прочь и сами завести с ним знакомство — очень уж располагал к себе этот совершенно неизвестный им человек. И манеры у него были приятные. Дня через три он проходил по пляжу, с улыбкой глядя на озорные выходки мальчишки, игравшего недалеко от юношей. У молодых людей не хватило смелости заговорить с незнакомцем, но он, остановившись возле них, непринужденно произнес:
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, — откликнулись они в один голос.
— Жарко сегодня, не правда ли?
— Жарко? Да нет, совсем не жарко, сегодня хорошо.
— Что-то по вашим лицам не видно, чтобы вам было хорошо. Откуда вы приехали? Вот как, из Анантапурама? Далеко забрались. Наверное, трудно акклиматизироваться?.. — В голосе его звучали сердечность и доброта. — Родственники у вас тут есть? Ах, нет! Комнату снимаете? А с едой как устроились?
— В отеле питаемся, — ответили они.
— В отеле? Нет, это не годится… — Он немного подумал, потом сказал: — Вот как мы сделаем. Пойдите в кафе, что на ближайшем углу, и попросите хозяина кормить вас. Сошлитесь на меня — на Дешикачари. Он запросит немыслимую цену, а вы назовите вчетверо меньше. Если начнет браниться, напомните, что рекомендовал вас Дешикачари.
Друзья так и сделали. Впервые за время пребывания в Бхимли они хорошо поели.
На другой день он снова подошел к ним на пляже.
— Ну, как вам живется в Бхимли? — спросил он с улыбкой. — Конечно, многим приезжим не нравится здесь еда. Они называют местных жителей «кашеедами» — дескать, одно просо едят. Но ведь из-за этого не должно портиться впечатление о таком прекрасном месте. Отчего же вы невеселы?
— Да мы вот все себя спрашиваем, зачем сюда поехали?
— Ну и что же?
— И сами не знаем зачем…
— Вот горе-то! Неужели вам Бхимли не нравится?
— Бхимли-то нравится. Только скучно здесь очень!..
— Как же это можно скучать в Бхимли?
— А почему нет?
— Скучать — когда кругом такая красота! Несуразные вы люди… — Посмотрев на часы, он заторопился: — Моя жена нездорова, мне пора домой…
Глядя вслед удалявшейся фигуре, Синг вдруг неожиданно для себя воскликнул:
— Прощайте, мы решили уехать из Бхимли!
Незнакомец остановился и, обернувшись к ним, сказал:
— Не торопитесь уезжать, останьтесь до завтра. Мы еще встретимся. Ехать в такую даль и вернуться разочарованными из Бхимли! Красота здешних мест обогащает душу! Не торопитесь! — настойчиво повторил он, уходя.
Молодые люди были растерянны. Они не понимали, почему незнакомый человек так уговаривает их остаться в Бхимли. Это казалось странным, но незнакомец привлекал их каким-то непонятным обаянием; в нем чувствовалась удивительная широта духа, мягкое дружелюбие. Кто же он такой? По имени — индиец, по-английски говорит как англичанин. Но расспросить было некого.
Назавтра Дешикачари пришел к ним домой около полудня. Он сидел с молодыми людьми на веранде, перелистывая привезенные ими книги.
— Вы читаете Эдгара Уоллеса? — осведомился он. — Читайте лучше Питера Чэни. — Несколько замечаний Дешикачари о современной английской и американской литературе обнаружили его незаурядную эрудицию и смелость суждений. Юношам трудно было поддерживать беседу с гостем. Полистав книги на телугу, Дешикачари спросил с лукавым блеском в глазах:
— Можете вы сказать, почему в Андхре Шорот[49] популярнее Чалама?
Молодые люди промолчали.
— Ну конечно, потому, что первый благопристойнее! — засмеялся он.
Они пошли на пляж. Остановившись у кромки воды, Дешикачари с улыбкой посмотрел на молодых людей.
— Вот вы уже и повеселели, — сказал он дружески и похлопал Синга по плечу. — Вы тут были одиноки — вот в чем дело. В одиночестве душа цепенеет. Станете старше, научитесь и одиночеством не тяготиться.
Удивительно! Как участливо он к ним относится. Этот совсем незнакомый человек ведет себя как друг, который хочет помочь.
— Вы приехали сюда, наслышавшись о красоте Бхимли, — продолжал Дешикачари. — Что же вы сумели увидеть?
— Море, ну… еще…
— Да, словами этого не передашь. Пойдемте…
Он поднялся с ними на каменистый обрыв и, с восхищением глядя на море, протянул к нему руку:
— Смотрите же! Какие краски, какой блеск, как вода переливается и сверкает под лучами солнца! А придите сюда утром. После отлива камни обнажаются, а между ними остаются крошечные озерца. Сядьте в это время на камни, посмотрите в эти озерца, и вы увидите столько чудес, столько прекрасного. Свет и тени играют на блестящей поверхности воды, среди водорослей мелькают серебряные рыбки. Море, вчера грозно вздымавшее свои валы, теперь глухо шумит вдалеке. А вода, оставшаяся в этих лужицах, словно бы и никогда не была частью вечно движущегося моря, словно бы все время так и заключена в тесных пределах и не имеет ничего общего с бескрайней могучей стихией. А море вдали недовольно рокочет! И если прилив не зальет лужицу, не вовлечет вновь в вечную жизнь моря, то вода в ней загниет, а потом и вовсе высохнет. Так и человек должен приобщаться к природе, чтобы не высохла его душа. Красоту Бхимли словами не передашь. Горы, река, лес, эти прибрежные скалы! Да что тут говорить? Нужно смотреть, и душа ваша раскроется, — закончил Дешикачари и попрощался с юношами.
Он шел по пляжу, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с кем-нибудь; он задержался около молодой пары. Девушка и юноша стояли, взявшись за руки, и смотрели на море. Дешикачари, подойдя сзади, шутливо разнял их руки и встал между ними. Они весело засмеялись и обняли его с обеих сторон.
С этого дня Лакшмана Синг и Нарасимха Рао другими глазами стали смотреть вокруг себя. Любуясь голубым морем, снежными вершинами гор, они будто приобщались к неведомой им раньше тайне природы. В их душах что-то пробудилось, и необычайная красота Бхимли очаровывала их.
— Ну, что ж… Этот Дешикачари словно шоры снял с наших глаз, — говорили они друг другу.
В течение последующих нескольких дней Дешикачари не подходил к молодым людям. Он по-прежнему появлялся на пляже под вечер, неторопливо шел по берегу, останавливаясь, чтобы поговорить то с тем, то с другим. Он казался гостеприимным хозяином Бхимли, а все отдыхающие — его гостями.
Через несколько дней Дешикачари, остановившись около друзей, сказал:
— Завтра на рассвете поднимитесь на эту гору. На вершину ведут ступени, хотя там и нет храма — может быть, был когда-то. Там прекрасно. А как-нибудь вечером мы поговорим.
Друзья сидели на берегу, глядя на лунную дорожку на гладком зеркале моря. Удивительное дружелюбие Дешикачари уже не только радовало их, но и внушало некоторые сомнения.
Может быть, он имеет на них какие-то виды? Не кончится ли все тем, что певец красоты природы самым прозаическим образом возьмет да и попросит денег в долг? Отказать нетрудно, но каким горьким будет разочарование.
По дороге домой они снова встретились с Дешикачари.
— Я забыл вам сказать… Моя жена поправилась, мы приглашаем вас завтра на ужин.
На следующий день к вечеру Дешикачари зашел за ними. Сначала дорога была освещена фонарями, потом он уверенно вел молодых людей по тропинке вдоль берега. Бунгало Дешикачари расположено недалеко от моря, на склоне горы. Открытая веранда, увитая диким виноградом и плющом, обращена к морю. Прохладный вечерний воздух был наполнен ароматом цветов из сада. Дешикачари предложил гостям сесть. Слуга принес стаканы с лимонным соком. В доме было тихо, ветви деревьев в саду недвижны. Тишина казалась даже какой-то пугающей.
— Как видите, мы живем в пустынном месте, — заметил Дешикачари. — В нашем краю англичане не селились, не то эти склоны были бы застроены прекрасными виллами.