Мы все простонали про себя. Никто из нас не хотел лично натолкнуться на Сальзара.
— Он меня не знают, — заявила Фелиция. — Я пойду и поспрашиваю.
— Я с тобой, — присоединилась Роза. — Меня он тоже не знают.
К зданию примыкала небольшая стоянка, на которой отсутствовало обслуживание. На стоянке было полным-полно машин, поэтому Хукер подъехал и остановился на подъездной дороге, пока Роза и Фелиция пошли в здание. Мы с Хукером сидели в машине, обозревая Калле-очо. Одним глазом наблюдали стремительный поток транспорта, а другим поглядывали на парадную дверь здания.
Из потока транспорта вынырнул черный «лимузин» и остановился у тротуара. Из здания показался Мерзкая Рожа и, открыв входную дверь, придержал ее. Из двери уверенно вышел Сальзар, пересек широкий тротуар и задержался перед машиной. Он повернулся и взглянул на площадку, где стояли мы. Лицо его осталось бесстрастным, но глаза впились в «мини».
Хукер чуть шевельнул пальцем.
— Привет, — улыбаясь, поздоровался он. — Рады видеть, что вы спаслись от пожара.
Сальзар отвернулся, исчез на заднем сиденьем «лиузина», машина плавно отъехала от тротуара и отправилась вниз по улице.
Я смерила Хукера взглядом.
— Что? — спросил он.
— Глазам своим не верю.
— Он на нас смотрел. Я просто был вежлив.
— Дай догадаюсь. Ты тем самым продемонстрировал, что твой член больше его.
— Ты права, — согласился Хукер. — Он пробуждает во мне НАСКАР.
Хукер завел мотор, выехал со стоянки и объехал вокруг квартала. Когда мы вернулись, нас уже ждали Роза и Фелиция.
— Ничего мы не нашли, — поделилась Роза. — Но у Сальзара выпендрежный офис. Мы так и не вошли. Просто посмотрели через огромные стеклянные двери.
— Я смогла учуять серу, — заявила Фелиция. — Хорошо, что я ношу крест.
Мы отвезли Фелицию обратно к фруктовому лотку, а Розу высадили у ее квартиры.
— Что сейчас? — спросила я Хукера.
— Понятия не имею. Я же гонщик, а не детектив. В таких делах я просто еле ковыляю.
— Как насчет того, чтобы поучиться у Коломбо, Джеймса Бонда, Ангелов Чарли? Как бы поступили они?
— Я знаю, что сделал бы Джеймс Бонд.
— Забудь о Джеймсе Бонде. Наверно, Джеймс Бонд не очень удачный для тебя пример.
— Ладно, а как насчет такого. Давай найдем подходящий магазинчик, загрузимся всякой всячиной, припаркуемся где-нибудь и поедим.
Пакет всякой всячины, включающей в себя содовую, начос, лакричные леденцы, коробку печенья, пару готовых сандвичей, большой пакет чипсов мы-то добыли, но никак не могли найти место, где поесть.
— Это должно быть какое-нибудь романтическое место, чтобы я мог подкатиться к тебе, — заявил Хукер. — Эй, посмотри, мы можем припарковаться вон в том переулке. Там есть свободное место как раз за теми мусорными баками.
— Мусорные баки — совсем не романтично.
— Знаешь, вот в чем разница между мужчиной и женщиной, — вещал Хукер, втискиваясь в просвет. — У мужчины есть воображение, когда наступает романтика. В интересах романтики мужчина готов не обращать внимания на некоторые вещи.
Он откинул спинку сидения и вручил мне сандвич.
— Не так плохо. Здорово и уединенно. Мы здесь одни в этой маленькой машине. Только ты и я.
Ладно, должна признать, здесь было уютно. И я еще раньше размышляла, что у Хукера красивые ноги. Загорелые и мускулистые, волоски на них выгорели от солнца. И мне еще раньше было любопытно, что бы я почувствовала, положи я руку на его похожий на стиральную доску живот. Впрочем, это не значило, что меня привлекал секс в машине в переулке рядом с мусорными баками. Плавали, знаем.
— Мы в общественном месте, — предупредила я. — Ты же ведь на самом деле не думаешь сотворить какую-нибудь глупость?
— Ты имеешь в виду типа нацелиться на тебя? Да, подумываю об этом. Именно так бы поступил Джеймс Бонд.
— Мне не стоило даже упоминать о Джеймсе Бонде. У Джеймса Бонда пагубная привычка к беспорядочному сексу.
— Эй, если уж собираешься приобрести какую-нибудь пагубную привычку, так чем плоха эта? Зачем тратить даром время на курение и кокаин, когда можно приобрести привычку к сексу?
— Не хочешь еще печенья? Как насчет чипсов? Тут еще остались чипсы.
— Бесполезно, милочка, я сейчас в режиме Джеймса Бонда.
— Джеймс Бонд не называл женщин «милочка».
Он наклонился ближе и обнял меня за плечи:
— А я техасский Джеймс Бонд.
— Прочь от меня.
— Ты же не имеешь это в виду. На Джеймса Бонда дамочки всегда вешались.
— Вешались? Ты ждешь, что я буду вешаться?
— Догадываюсь, что неудачно выразился. Наверно, ты не думаешь, что это романтично? Я только имел в виду… о, черт.
И он принялся меня целовать. И не раз. И уже через пару минут я думала, какой здоровский уединенный переулок, и я уже почти не чую запах мусорных баков, и, возможно, в конце концов, секс в машине удастся. Руки Хукера очутились под моей юбкой, язык сплелся с моим, и каким-то образом я оказалась в «мини» на спине. Моя задница пребывала на переключателе передач между передними сидениями, нога завернулась за рулевую колонку. Голова уперлась в боковую дверцу, и тут я застряла. Мои волосы запутались вокруг дверной ручки и намертво зацепились.
— Помоги, — прошептала я Хукеру.
— Не беспокойся, милочка. Я знаю, что делаю.
— Я так не думаю.
— Просто задай мне трассу. На трассе я хорош.
— Это мои волосы.
— Мне нравятся твои волосы. У тебя великолепные волосы.
— Спасибо. Проблема в том…
— Проблема в том, что мы говорим о других волосах? Я их уже видел, милочка. Я знаю, что ты не натуральная блондинка. Да со мной все в порядке. Черт, да мне все равно, будь ты хоть лысой.
— Хукер, у меня волосы зацепились!
— Зацепились? Зацепились за что? За молнию?
— Зацепились за дверную ручку.
— Как такое может быть… ты даже трусики еще не сняла. Ох! ВОТ ЖЕ ДЕРЬМО!
Он оперся коленом об пол и обследовал мои волосы.
— Сильно плохо? — спросила я его.
— Нет. Просто немного запутались. Видал и похуже. Через минуту верну тебя к жизни. Просто распутаю несколько маленьких волосков… В общем-то, тут у нас немного больше напутано, чем несколько маленьких волосков. Ну ладно, мы говорим о большом количестве волосков. Боже, как ты умудрилась сотворить такое? Ладно, не паникуй.
— Я не паникую.
— Отлично. Нам обоим нет причин паниковать. Может, если я просто…
— Ой! Ты выдернешь мне все волосы.
— Хорошо бы, если бы это было так просто.
Я подняла взгляд и увидела смотрящего на меня через окно копа.
— Извините, — произнес он. — Вы должны уехать.
— Отстаньте, — огрызнулся Хукер. — У меня тут незадача.
Коп улыбнулся мне:
— Боже, леди, припекло вас, видать, раз очутились на спине в такой крохотной машинке.
— Это все мое животное обаяние, — пояснил Хукер.
— Лови момент, — поддакнул коп.
— Я просто… сползла, — оправдывалась я.
Появился еще один коп и взглянул на меня:
— Что за задержка?
— Он ее трахал, и она соскользнула. Волосы у нее запутались о дверную ручку.
— Он меня не трахал!
Увы.
Хукер взглянул на них:
— Мне не рассчитывать, что у вас, парни, найдутся ножницы?
— Ножницы? — произнесла я, повысив голос на октаву. — Нет! Никаких ножниц.
— У меня есть нож, — откликнулся первый коп. — Хотите нож?
— Нет! — запротестовала я.
— Ага, — согласился Хукер.
Я сощурила глаза, глядя на Хукера:
— Коснешься хоть волоска на моей голове этим ножом и будешь петь сопрано до конца своей жизни.
— Ух ты, какая она страшная, — обратился к Хукеру первый коп. — Вам стоит подумать о своих отношениях.
— Шутите? — сказал Хукер. — Поглядите, какая она прелесть с этими своими волосами, намотанными на дверную ручку. Ну, может, с не намотанными волосами… но вообще.
— Все, что я знаю: вам нужно убираться отсюда. Это оживленный переулок. Эй, ты ведь Сэм Хукер?
Ну вот, великолепно. Начинается.
— Угу, это я, — скромно сознался Хукер. — Собственной персоной.
— Я видел тебя в Дейтоне. Это был лучший день в моей жизни.
— Привет, — позвала я. — Помните меня? Как насчет того, чтобы распутать мне чертовы волосы?
Хукер вздохнул:
— Милочка, если не хочешь остаток жизни провести в роли аксессуара «мини купера», ты должна обрезать волосы и освободиться.
— А ты не можешь просто отвезти меня в парикмахерскую?
Хукер взглянул на копов:
— Парни, вы знаете где-нибудь поблизости круглосуточную парикмахерскую?
Они пробормотали что-то насчет того, что я чокнутая, и отрицательно помотали головами.
— Отлично. Здорово. Давай, режь, не стесняйся, — заявила я. — Было бы о чем переживать. У меня и дня не было хорошей прически с тех пор, как я очутилась в этом штате. Это же просто болото, черт его подери.
— Какая недоброжелательность, — заметил первый коп. — Трудно жить с такой недоброжелательной особой. Может, ну ее, ты понимаешь, что имею в виду. Ты же парень из НАСКАР. Кругом полно других. Ты, наверно, можешь получить любую, какую захочешь.
А Хукер упорно пилил ножом волосы:
— Еще чуть-чуть… ой.
— Что «ой»? — спросила я. — Не нравится мне это «ой».
— Разве я сказал «ой»? Я не имел в виду «ой». Я подразумевал, что, слава Богу, ты свободна. — Он вернул нож копу. — А сейчас мы должны усадить тебя.
— У меня нога зацепилась за рулевое колесо, и затекла стопа.
Первый коп обошел автомобиль с другой стороны и помог освободить мою ногу. А второй открыл пассажирскую дверь, подхватил меня под мышки и вытащил наружу.
— Мне немного неловко, — сказала я копам, — но благодарю за помощь.
Я снова залезла в машину, пристегнула ремень и пронзила Хукера убийственным взглядом:
— Это все ты виноват.
Хукер поддал газу «мини» и вырулил из переулка на улицу.
— Я виноват?
— Ты все начал с этим поцелуем.
Хукер улыбнулся: