— Я так и знал, что ты не сможешь удержаться от соблазна, — произнес Хукер.
— Это не ласка. Это постельная проверка. Тебе положено было оставить свет включенным.
— Я не могу спать с включенным светом.
— Тебе и не положено спать.
— Дремать мне можно. Кроме того, невозможно спать при таком шуме.
И тогда я услышала. Бум, бум, бум, бум.
В соседнем номере о стену билась кровать.
— Обожежмой.
— Это еще что. Будет еще интереснее. Она там, знаешь, как стонет и визжит.
— Да ну.
— Клянусь Богом. Подожди, еще услышишь. Если бы не больная башка, у меня бы встало, как бревно.
— Я ничего не слышу, кроме этого стука.
— Прислушайся и не болтай.
Мы лежали в темноте и слушали. Раздалось несколько приглушенных стонов, а потом какое-то тихое бормотание.
— Я не слышу, что они говорят, — сказала я Хукеру.
— Шшш!
Стук возобновился вместе со стонами. Стоны cтали громче.
— Вот оно сейчас, — прошептал Хукер.
«Да, — раздалось за стеной. — О да. О боже. О боже. О боже. О боже».
Бум, бум, бум. Бум. БАХ, БАХ, БАХ.
Я боялась, что висевшая у нас над головами картина сорвется со стены и обрушится на нас.
«О БОЖЕ!»
И затем наступила тишина.
— Ну, — подвел итог Хукер. — Было весело.
— Она притворялась.
— На слух мне не показалось, что она притворялась.
— Трудно поверить. Ни одна женщина не выдает такое, если не притворяется.
— Такая информация просто очень тревожит.
С утра Хукер чувствовал себя лучше. У него еще были темные круги под глазами, а на голове вскочила шишка, но боль прошла, и в глазах не двоилось.
Мы заказали завтрак в номер, и посреди трапезы зазвонил мой телефон.
— Он ушел! — стенал Джуди.
— Кто?
— Билл! Дикий Билл сбежал. Я пошел в душ, а когда вернулся, он исчез. Я ничего не понимаю. Мы так здорово проводили время. Утром ему стало гораздо лучше. Он встал и позавтракал за столом. Я испек ему блинчики. Как он мог уйти после того, как я накормил его блинчиками?
— Он говорил что-нибудь об уходе? Ты что-нибудь слышал? Не похоже на то, что кто-то ворвался и забрал его?
— Нет, нет и нет. Маленький говнюк просто ушел. Он взял мою одежду. И исчез.
— Он оставил записку?
— Записку, — повторил Джуди. — Я так расстроился, что не искал записку.
Я сжала губы, слушая, как Джуди ищет записку.
— Я нашел ее! — раздался возглас Джуди. — Она была на кухонной стойке. В ней говорится, что он пошел выручать Марию. И все. Мне так жаль. Это ужасно. Мне полагалось за ним приглядывать.
— Ты не виноват. Вот поэтому мы и зовем его «Дикий Билл». Позвони, если услышишь о нем.
Хукер оторвался от завтрака:
— Звучит не очень обнадеживающе.
— Билл отправился выручать Марию.
— Если только он не знает что-то, чего мы не знаем, он будет вынюхивать в окрестности Сальзара. Как ты считаешь, Билл проделает это? Из того, что я видел, Сальзар никогда не остается один. С ним всегда парочка громил.
— Известно, что Билл не ходит окольными путями. Он просто приходит за тем, что ему хочется. Я бы не удивилась, если он явится к Сальзару и приставит к его голове пушку.
Глава 12
Было начало одиннадцатого, когда я проехала мимо здания на Калле-очо, где находилась контора Сальзара. На вид совершенно прекрасное здание в хорошем районе. И день был бы прекрасный во всех отношениях, если бы не кое-какие обстоятельства. Должно быть, я непроизвольно вздыхала, потому что Хукер потянулся и положил руку мне на затылок.
Мне казалось, что мы то и дело делаем шаг вперед, а два назад. И с каждым шагом, неважно куда — вперед или назад, мы с Хукером все больше увязаем в хаосе, будущее Билла становится все неопределеннее, а о Марии я вообще не знаю, что и думать. Надеюсь, у нее все еще есть будущее.
Всего лишь неделю назад жизнь представлялась такой легкой. Ни тебе смертельных болезней, ни тебе больших катастроф. Ничего, доставляющего досадные неприятности. Ладно, ну была у меня парочка неудачных романов, которые причинили мне кое-какую боль. И иной раз мне казалось, что я дрейфую бесцельно по жизни, прожигая время. Но никогда я не боялась за свою жизнь или из-за преждевременной смерти того, кого люблю. Еще неделю назад я не знала, что значит — смотреть в дуло пистолета.
Сейчас я знала, что такое — жить в постоянном страхе… и мне это сильно не понравилось. Я бы села на самолет и рванула домой, только этим делу не поможешь. Я подозревала, что плохиши потащатся за мной, неважно, куда я сбегу. И я в жизни не прощу себя, если брошу Билла. Иногда мозги его подводят, но сердце-то его всегда на месте.
А потом есть еще кое-что, из-за чего приходиться отбиваться. Пресловутый контейнер. По правде говоря, я из тех людей, которые по большей части живут себе день за днем. И не стремятся заиметь великие героические амбиции. Мне хотелось бы работу получше, но в этом отношении я всегда усердно работала, чтобы получить шанс двигаться дальше. Но даже касательно новой работы, полагаю, мои честолюбивые запросы весьма невелики. Непохоже, чтобы мне хотелось стать кинозвездой или астронавтом, или королевой английской. Мне просто нравилось находить что-нибудь немного более забавное. Не то, чтобы все время сплошное веселье… но хотя бы частично — и то хорошо. И Бог тому свидетель, я никогда не хотела спасать мир. Поэтому оказалась немножечко не готова к настоящей ответственности за то, что знала, где спрятан контейнер (который, возможно, был какой-то боеголовкой). И уж совсем не готова на отважный поступок — сделать так, чтобы он не попал не в те руки.
— Нам нужна помощь, — сказала я Хукеру. — Здесь не тот случай типа, когда Билл стащил бочонок с пивом. Все серьезно и не уладится само собой. Нам нужно как-то привлечь органы правопорядка.
— Согласен, — произнес Хукер. — Какую же помощь нам попросить?
— Не имею понятия. Кто бы взял на себя ответственность за возможное устранение бомбы?
— Тут я малость теряюсь. Я могу водить машину, в этом я виртуоз, могу даже взбить яйцо, но совсем ничего не знаю о вероятных бомбах. Полагаю, мы можем начать с ФБР.
Я объехала квартал три раза. Наконец за полквартала от здания с офисом Сальзара открылся просвет, и я втиснула туда «мини».
— Ты хочешь прямо сейчас связаться с властями? — спросил Хукер. — Или сначала вытащить Билла?
— Сначала Билл. Если возможно.
В это время дня на Калле-очо был приличный поток транспорта. По мере приближения к «мини» машины замедляли ход, глаза у их владельцев распахивались, а потом автомобили прибавляли скорость.
Хукер нахохлился на своем сидении.
— Можно подумать, они первый раз видят машину, прошитую пулями.
Мы поездили еще с полчаса. Билл не показался. Я не могла ему позвонить. У него не было сотового телефона. Я еще раз позвонила Джуди. У Джуди не было новостей.
— Давай войдем и поспрашиваем, — предложил Хукер. — Разузнаем, не проходил ли он мимо стойки на входе.
Я непроизвольно скривилась.
— Эй, это может быть забавным, — заметил Хукер.
— Ты не волнуешься?
— Хочешь знать правду? По моим парнишкам мурашки ползают. Когда все это закончится, ты мне будешь ох как должна.
Мы вышли из машины и прошагали пешком полквартала до входа в здание. Потом вошли в стеклянные двери, пересекли вестибюль и подошли к стойке.
— Я тут должна встретиться со своим братом, — сказала я парню за стойкой. — Билл Барнаби не появлялся?
Желудок ухнул вниз.
— Да. Он с мистером Сальзаром. Они ждут вас.
Великолепно. Я повернулась к Хукеру.
— Они ждут нас.
Хукер положил ладонь мне на затылок.
— Нет нужды подниматься нам обоим. Почему бы тебе не подождать здесь? Помниться, тебе нужна была дамская комната.
Я обратилась к парню за стойкой.
— Где здесь женский туалет?
— Идите по коридору в сторону лифтов. Там справа.
Мы с Хукером вместе пошли к лифтам.
— Выбирайся отсюда, — приказал Хукер. — Сделай вид, что идешь в туалет и поищи выход. Я позвоню по мобильнику, когда мы с Биллом выйдем из здания. Если не услышишь меня в следующие десять минут, иди в полицию.
Я прошла по коридору к туалету и огляделась вокруг. В конце холла висела камера наблюдения. Я зашла в туалет и пару раз глубоко вздохнула. В туалете, кроме меня, никого не было. Помещение находилось на первом этаже. Рядом с раковиной имелось окно с матированным стеклом. Я отомкнула защелку и открыла окно. Оно выходило на служебную подъездную дорогу. Я вылезла наружу и спрыгнула на землю. Потом поискала камеры наблюдения. Одна нашлась в дальнем конце здания над черным входом. Я пошла в противоположном направлении.
Затем срезала через другую служебную подъездную дорогу и обогнула квартал. Я не хотела идти к «мини». Хукер находился в здании уже десять минут и не отзывался. Пора звонить в полицию. Я пошла назад по Калле-очо. И встала на дороге за один дом от здания с конторой Сальзара. Отсюда мне были видны маленькая стоянка и парадный вход.
Из здания вышел человек и прошел к одному из «лимузинов», припаркованных на стоянке. Он влез в машину и выехал с парковки. Я дошла до угла и увидела, как машина проехала перекресток и сворачивает на подсобную дорогу. Я дошла до той дороги, остановилась на углу и стала наблюдать. Машина остановилась у черного хода. Спустя мгновение задняя дверь отворилась, вывели Билла и Хукера и погрузили в «лимузин». С ними было три типа. Двое из них залезли в машину, и та отъехала.
Весьма сомнительно, что я могла бы последовать за «лимузином», даже если бы ездила довольно быстро. Некогда было бежать до «мини». В любом случае я боялась вернуться к нему. Я припустила рысью к перекрестку, заглядывая в окна автомашин, не оставил ли кто ключи в гнезде зажигания, и нашла такую машину почти мгновенно. «Хонду сивик» с открытой дверью и болтающимися ключами. Она была припаркована перед невзрачным ресторанчиком, рекламирующим «фаст фуд» и бутерброды. Кто-то сильно спешил и был слишком беспечен.