– Понаехало тут всякого Якова – до завязки, и понимаешь, что самое главное, – каждому дай, да не обдели. Это бы и ничего, все равно ж платим всем кому ни попадя, но с пожарниками не было никакого сладу. Эти прямо носом чуяли – чуть воткнешь кипятильник в сеть или там обогреватель какой включишь – они уже здесь: пожалуйте бриться. Вот и выходил у нас кипятильник золотым.
Серега крутанул крышку термоса и осторожно завернул ее до упора, потом наклонился и спрятал его снова под прилавком.
– А как же вы здесь сидите, без обогревателя? – Володька удивленно уставился на приятеля. – Ведь околеть от холода можно.
– Зачем без обогревателя? – хитро сощурил глаза Поперек. – Мы теперь хитрые. Смотри! – Одним движением Серега смахнул коробки в углу палатки, которые оказались пустыми. На полу, прикрытый со всех сторон тряпками и прочей ерундой, стоял небольшой масляный обогреватель, вилка которого болталась на шнурке, перекинутом через борт. – Вот так и делаем: включим, погреемся немножко, а потом опять под коробки засовываем.
– Ха! – презрительно хмыкнул Володя. – Разве это хитрость? Это дурь одна, так его найти, если нужно, ничего не стоит.
– Вот именно, «если нужно»! – многозначительно протянул Поперек. – А если соблюдены все формальности и оплачены все взносы и пошлины – никому это не нужно, главное, чтобы видимость соблюсти, – поучительно протянул он. – Ну чтобы не нагло, а чин-чинарем.
– Понятно, – проговорил Володька, с удовольствием прихлебывая горячий сладкий чай. – И долго тебе еще здесь куковать?
– Пока смена не выйдет, еще часа четыре, а к двум-трем напарница подрулит, тогда и освобожусь, – пожал плечами тот. – Слушай, а ты чего здесь лындаешь, ждешь кого?
– Да нет, – неохотно проговорил Вовка. Рассказывать о том, что он ушел из дома, ему не хотелось, и он постарался незаметно перевести разговор на другую тему, а заодно и разузнать, нет ли где для него работы или хотя бы временной подработки. – Слышь, Поперек, – деловито проговорил он, – а ты не знаешь, нигде никакой халтуры не висит? А то деньги нужны, а на мать рассчитывать не приходится, у нее самой ни копейки.
– Если учесть, что она училка, то это немудрено, – сочувственно прогнусавил тот и с чувством хлюпнул носом снова: видимо, кратковременные обогревы все-таки давали о себе знать. – Знаешь, хозяин говорил, что та девица, которая у меня в сменщицах, скоро увольняться собирается, так может, ко мне, а?
– А что, неплохо бы, – посветлел Володька, с надеждой глядя в лицо приятеля. – А платят как?
– Нормально платят, – успокоил его Сергей, – смену оттрубил – деньги забрал, и никто никому не должен.
– А за смену сколько платят?
– Когда как. Стольничек в обязаловку, а дальше – от выручки. Если день грибной, так и все пятьсот выходят.
– Это здорово. – Глаза Володьки заблестели в предвкушении легких денег. – А что, сиди себе, знай товар отпускай да со сдачей повнимательнее будь, – довольно проговорил он.
– Это не то что у твоей маманьки, – согласился Поперек, – день и ночь спину гни, да таким балбесам, как мы с тобой, ума вкладывай, а результата – ноль да плюс еще – гроши вместо зарплаты пересчитывай. А что, может, и правда ко мне пойдешь?
– Давай, – живо кивнул головой Володька. – А когда ты будешь знать, возьмут меня или нет?
– Да хоть когда, – оживился Поперек. – Хочешь, посиди минут десять-пятнадцать, не больше, все равно покупателей нет, а я домой сбегаю и позвоню хозяину. Может, он тебя и с сегодняшнего дня в смену возьмет, – щедро предложил Серега. – Только знаешь, если что-то брать будут, ты сначала на ценник погляди, да смотри, чтобы фальшивок не сунули, в палатки любят всякую муть носить.
– Не беспокойся, – успокоил его Володька, – я ж тебя уже заменял.
– Ну да, – кивнул тот.
– Только ты недолго, ладно? – попросил Нестеров, с подозрением поглядывая в тот угол, где был запрятан калорифер.
– Лады. Я – одна нога здесь, другая – там. – Уже переступив порог, Поперек вдруг обернулся: – А твоя мать против не будет? А то я сейчас, как дурень, договорюсь, а ты в кусты?
– Не будет, – неохотно проговорил Володька. – Я с ней уже не живу.
– Во как?! – вытаращил глаза Серега. – А чего вдруг?
– Знаешь, давай потом, – сказал Володя и торопливо стал поправлять падающую на глаза светлую челку. – Ты сходи спроси, а я посижу подожду, а потом поговорим.
– Ладно, как хочешь, – замялся Поперек. – Только смотри!
– Да не волнуйся ты!
– Я недолго.
Дверь за Сергеем закрылась, и Володя защелкнул внутреннюю задвижку. Он несколько раз видел, как это делает Сергей, и решил поступить так же, от греха подальше. В палатке было теплее, чем на улице, но расстегивать куртку все же не хотелось. В маленькое окошко Володя видел, как его приятель дождался, когда поток машин поредеет, и опрометью бросился через дорогу. Подошедший к остановке автобус загородил панораму, и Сергея не стало видно, а когда обзор освободился, то его уже не было.
Володька снял перчатки и с интересом огляделся по сторонам. Маленькая палатка была захламлена и до предела забита всякой всячиной. Свободного пространства почти не было, только стул у окошка, да еще небольшой пятачок около него, все остальное было занято. Обертки, этикетки и крышки от пивных бутылок валялись прямо на полу, между коробками, а кассовый аппарат был слегка приоткрыт.
Надев зачем-то перчатку, Володька отодвинул черный пластмассовый ящичек кассы и заглянул внутрь. Денег было немного, в основном все мелкие – наверное, Поперек предусмотрительно закопал крупные купюры подальше. Володя подумал, что об этом стоит поговорить с Серегой подробнее, потому как одному в ночь оставаться все же страшновато. Нужно будет расспросить его что к чему, прежде чем заступать на смену. Он-то здесь, наверное, все ходы и выходы наизусть знает.
Закрыв кассу, Володя снял перчатку и уставился в окно. Мимо него проезжали машины и проходили редкие пешеходы, но по большому счету делать действительно было нечего. Если его примут, на смену нужно будет хоть книжку брать или кроссворды какие-нибудь, а то со скуки и впрямь крыша съехать может.
Минут через десять-пятнадцать Володька с облегчением увидел, как через дорогу возвращается Поперек, что-то объясняя мужчине в черной кожаной куртке и такой же кепке. Парень размахивал руками, указывая на окошко палатки, а мужчина, раза в два старше Поперека, хмурился и ничего не отвечал. Судя по выражению его лица и по тому, как заискивающе вокруг него прыгал Серега, Володя сообразил, что перед ним сам хозяин, которому не очень-то понравилось, что Поперек оставил свое рабочее место и ушел, бросив палатку с товаром неизвестно на кого.
«Сам» шел тяжелыми широкими шагами, не глядя в сторону и не оборачиваясь. Меховой воротник его куртки был поднят, а из-под кепки злобно поблескивали нерусские глаза. От одного только внешнего вида хозяина Володьке стало не по себе, захотелось все бросить и убежать куда глаза глядят. Сзади хозяина шли двое, такие же насупленные и неприветливые, как и он, но шли в некотором отдалении, не вмешиваясь в разговор и не проявляя никакого излишнего любопытства. Они были явно моложе, но, легче от этого не становилось.
Дойдя до палатки, Поперек стукнул в окно:
– Вовчик, открывай, это свои.
Володя щелкнул задвижкой, и в дверь вошли все четверо. Как они поместились в крохотной клетушке – не ясно, но через несколько мгновений скрипнули железные петли и от людских силуэтов, почти загораживающих свет, в помещении стало темно. Несмотря на то что Володя сам был не маленького роста, человек, который, по-видимому, всем заправлял и являлся хозяином заведения, навис над ним, словно огромная тяжелая скала.
Наклонившись, он протянул руку и открыл полупустые ящички кассы.
– Ну и как будем покрывать недостачу? – послышался Володьке голос, звучавший будто из-за толстого стеклянного колпака.
Непонимающе взглянув сначала на хозяина, потом на Поперека, Володька растерянно произнес:
– Какую недостачу? – Стараясь выглядеть уверенным, он храбрился, но голос, явно не желавший слушаться, предательски подрагивал.
– Да самую обыкновенную, – пояснил хозяин, нависая над перепуганным Володькой еще ниже.
Нестеров повернул недоуменное лицо к Сергею и с надеждой в голосе проговорил:
– Сереж, скажи им, что я здесь только десять минут сидел, пока ты отлучался узнать насчет работы… – Володя вмиг сжался, убрав голову в плечи и став даже меньше ростом. Глаза его смотрели с испугом и надеждой одновременно. – Сереж, скажи им, что я здесь ни при чем, ты же сам попросил посидеть, пока…
– Значит так, – рыкнул главный, глядя на парня уверенно и злобно. – Мне наплевать, кто кого из вас о чем просил. В кассе было шестьдесят тысяч. Где они? – Его холодные равнодушные глаза уставились на Володьку, проколов его острыми стальными буравчиками. – Молчим? Тогда говорить буду я. Ты уходил, деньги были? – Он метнул повелительный взгляд на Поперека.
– Б-были, – слегка дрогнув, проговорил тот.
– Сколько? – еще жестче резанул хозяин.
Сергей смолчал, собираясь с силами.
– Сколько, я тебя спрашиваю? – с окаменелым лицом, медленно шевеля губами, еще тише произнес тот. – Говори!
– Шестьдесят тысяч, – не глядя Володе в глаза пролепетал побелевшими губами Поперек, и в этот момент Нестерову показалось, что земля уходит у него из-под ног.
* * *
За чередой дней, до минуточки расписанных предпраздничными хлопотами, никто не успел даже опомниться, как наступила долгожданная суббота. С самого раннего утра в доме Светланы царил переполох: подружки Алены помогали ей привести себя в надлежащий вид. И хотя подвенечное платье, примеренное заранее, и фата, и все остальное были приготовлены с вечера, но, как и водится в таких случаях, времени все равно не хватило.
Аленка ужасно нервничала, ей казалось, что завитые локоны лежат неровно, а фата, прикрепленная шпильками, держится настолько ненадежно, что может упасть в самый неподходящий момент. То шлейф платья был недостаточно длинным и узкие мысочки жемчужных шпилечек слишком выглядывали из-под него, то, наоборот, край расшитой материи слишком низко опускался на пол, грозя еще до дверей загса превратиться в грязную тряпочку.