- Игорь, - она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, - зачем вам эта работа? Вы что, ничего получше не могли найти?
Лицо его на мгновение напряглось, потом сразу расслабилось и снова стало милым и приветливым.
- Это старая история, долгая и скучная, и я не люблю ее рассказывать. Сойдемся на том, что меня эта работа полностью устраивает.
- Что-то слабо верится, - усмехнулась Настя. - Как может устраивать работа, если за мизерную зарплату получаешь только тычки и выволочки?
- Да буду я еще внимание на это обращать! Ну тычки, ну выволочки, и что? Начальство само по себе, я - сам по себе, делаю только то, что я считаю нужным и что мне интересно. Я существую как-то отдельно от руководства и прекрасно себя чувствую.
- И как же вам это удается? - спросила она с внезапным интересом.
- Что именно?
- Существовать отдельно от мнения руководства, которое считает вас плохим работником.
- Да очень просто! Наша правоохранительная система устроена таким хитрым образом, что она живет как бы отдельно от людей, которых, по идее, должна защищать и оберегать. Ну она такая, что ж теперь поделаешь. Переделать ее я не могу. И на людей наплевать тоже не могу. Так что мне пришлось выбирать, кому служить, людям или системе в лице моих начальников. Одной, простите, задницей на двух стульях мне не усидеть, и вообще, слуга двух господ - это что-то из области мошенничества и авантюризма, я этого не люблю. Есть сотрудники, которые выбирают начальство, а есть идейные придурки вроде меня, которые выбирают людей.
- Но ведь те, которые выбирают начальство, выбирают вместе с этим продвижение по службе, карьеру, благодарности, премии. Вам что, это не нужно?
- Не-а, - он снова рассмеялся. - Мне нужна моя работа. Мне нужно, чтобы на моем участке дети-алкоголики не отнимали пенсию у престарелых родителей, чтобы мошенники не обирали пенсионеров, чтобы подростки не обижали малышей, чтобы пьющие родители не оставляли детишек без надзора. Пафосно звучит, да? Вам, наверное, трудно в это поверить, но это правда. А если вы имеете в виду мою машину, то она куплена, конечно, не на зарплату. Хотите спросить, откуда деньги?
Настя хотела. Но от этой прямоты как-то растерялась и не сразу нашла, что ответить.
- Я, наверное, не имею права этим интересоваться, - осторожно ответила она. - Это, в общем-то, не мое дело.
- Конечно, не ваше, - легко согласился Игорь. - Но по вашему лицу я вижу, что вы меня подозреваете во всех смертных грехах, начиная от мелких поборов и заканчивая крупным взяточничеством. Успокойтесь, я этим не занимаюсь. Просто у меня состоятельная семья.
Что-то подобное Настя уже недавно слышала. Павел Седов, живущий явно не по средствам, тоже утверждал, что у него богатая любовница и все, что он себе позволял, делалось на ее деньги. Ну-ну.
- Жена хорошо зарабатывает?
- Я не женат.
- Родители богатые?
- Что-то в этом роде. Анастасия, мы сюда пришли обсуждать мой финансовый статус?
- Простите, - Настя поднялась с дивана. - Я, кажется, и в самом деле лезу не в свое дело. Игорь, я вас попросила прийти, потому что вы почти ровесники с Канунниковым. Я сорокапятилетняя замужняя женщина, мне не всегда удается увидеть мир глазами тридцатичетырехлетнего холостого мужика. Вы - молодой неженатый мужчина такого же возраста, вам легче его понять. Представьте себе, что вам нужно срочно удариться в бега после совершенного убийства.
- Постараюсь, - усмехнулся Дорошин.
- А теперь давайте осматривать квартиру. Не как место, где произошло убийство, а просто как место, где человек долго жил и внезапно уехал, по всей вероятности, навсегда. К часу дня должна подъехать сестра Канунникова, и мы сможем задать ей все те вопросы, которые у нас за это время накопятся. Вы помните, как здесь все было, когда мы нашли труп?
- Здесь? - Он задумался. - Все разбросано, дверцы шкафов открыты, то есть полная картина внезапных и поспешных сборов. На столе бутылка вина и два полных бокала. То есть картина такая, будто Погодина пришла на свидание к любовнику, они собрались романтически выпить, но не успели, разгорелась ссора, и он ее убил. Кажется, медэксперт говорил, что, кроме следов удушения, у Погодиной он обнаружил травму черепа, то есть Канунников ее сначала ударил по голове чем-то тяжелым, потом задушил руками. Я ничего не перепутал?
- Ничего, все так и было. Ну что, приступим? Вам - кухня и санузел, мне - комната.
- Как скажете.
Игорь вышел из комнаты, а Настя стала не спеша рассматривать полки открытого шкафа и мебельной стенки. Одежда - ничего особенного, не самая дешевая, но и не запредельно дорогая. Впрочем, возможно, самые дорогостоящие вещи Канунников взял с собой. Что показал бдительный сосед из восьмидесятой квартиры? В понедельник между двенадцатью и часом дня Олег приехал домой вместе с каким-то мужчиной (это был его помощник Кирилл Сайкин), и очень скоро они вышли с дорожной сумкой. Сумку поставили в багажник той машины, на которой приехал второй мужчина, на ней же оба и уехали, а свою машину Канунников предварительно поставил в гараж. И свидетель, и помощник говорили именно об одной сумке, а не о больших чемоданах. Если Олег действительно взял с собой самые ценные шмотки, то в сумку вряд ли поместится больше одного костюма и пары свитеров. С другой стороны, зачем человеку, ударяющемуся в бега, дорогие вещи? Жаба задушила, жалко стало бросать? Ладно, этот вопрос мы зададим сестре Канунникова, она - женщина, а женщины всегда помнят все, что касается одежды. Заодно она и скажет, насколько трепетно ее брат относился к собственным тратам, берег ли вещи, жалел ли их.
В застекленных секциях мебельной стенки стояли книги, в основном справочники по строительству, но были и художественные, судя по названиям - боевики и фантастика. Очень мужской набор. Настя присела на корточки, открыла дверцы нижних секций. Тоже ничего особенного, коробки с дискетами, запасной картридж для принтера (а он не экономил, отметила она про себя, не возил картриджи заправлять, а покупал новые), папки с документами и чертежами, четыре нераспечатанные одинаковые коробки. Настя вскрыла одну из них, вытащила флакон темного стекла, внутри которого оказались таблетки. Какое-то лекарство. Все надписи на немецком, этим языком Настя не владеет и понять ничего не может
- Игорь! - крикнула она.
- Ау! - отозвался Дорошин.
- Вы немецкий язык знаете?
- Ни в одном глазу. А что, надо?
- Надо.
Участковый появился в комнате, держа в руках сковороду.
- Зачем вам сковорода? - удивилась Настя.
- Проверяю, насколько тщательно хозяин дома моет посуду. Это деталь характера. А зачем вам немецкий?
- Да я тут нашла четыре упаковки с каким-то лекарством. Похоже, наш дружок Канунников привозил его из-за границы и делал свой маленький гешефт.
- Почему вы так решили? Может, его попросили привезти для больного.
- Тогда почему не отдал?
- Не успел.
- Да нет, Игорь, не получается. В фирме Канунникова четко сказали, что в последние два месяца он никуда не уезжал из Москвы. Уж за два-то месяца можно было успеть отдать лекарство. Значит, либо оно привезено на продажу и ждет своего покупателя, либо это его таблетки.
- Нет, - покачал головой Игорь, - тоже не получается. Там на кухне у него аптечка, такая, знаете, пластиковая коробка, спереди бумажка наклеена, на бумажке написано «Лекарства». Так вот, она совершенно пустая. То есть Канунников, когда собирал вещи, все лекарства взял с собой, и это означает, что он действительно уезжал навсегда, а не в краткосрочную командировку. Если бы эти немецкие таблетки были ему нужны, он бы их тоже взял. Знаете что, я сейчас позвоню своей подруге.
- Она знает немецкий? Или она фармацевт?
- Она - любящая и заботливая жена очень больного мужа. Про медицинские препараты знает все.
Дорошин взял одну из коробок, вытащил мобильник, дозвонился до своей знакомой, тщательно, по буквам продиктовал ей надписи.
- Это препарат для снижения уровня холестерина в крови, - обратился он к Насте, спрятав телефон в карман. - Его принимают постоянно, каждый день в течение как минимум года. В каждом флаконе по сто таблеток, то есть четыре коробки - это как раз годовой запас. Нет, Анастасия, человек, постоянно принимающий препарат, не может без него уехать. Не получается. Можно болеутоляющее забыть или йод, но не такой препарат.
- Не получается, - согласилась Настя. - Ладно, продолжаем.
Она записала в блокнот очередной вопрос для сестры Канунникова и занялась стоящим у окна компьютером. Первым делом проверила дискеты, которые нашла в мебельной стенке, они оказались чистыми. Вторая коробка с дискетами стояла на компьютерном столе, на них оказались всяческие служебные документы, расчеты, схемы, чертежи, сметы. Настя не стала терять время на тщательный просмотр, сунула коробку в сумку и решила, что займется этим потом, когда время будет. Все равно на этих дискетах не может быть ничего, что имеет отношение к убийству. Заказы на убийство в письменном виде не составляются, а Милену Канунников убили почти наверняка по заказу.
- Анастасия! - раздался из кухни голос участкового. - Можно вас попросить подойти?
Он стоял перед открытым навесным шкафом и задумчиво рассматривал стоящую на полках посуду: стаканы, бокалы, рюмки.
- Что вы увидели?
- Правильнее было бы спросить, чего я не увидел, - озадаченно ответил Дорошин. - Вот смотрите, всех бокалов, стаканов и прочих емкостей - строго по шесть штук.
- Ну правильно, они так и продаются, по три или по шесть. Иногда, правда, по четыре, - пожала плечами Настя.
- Но у Канунникова всего по шесть, - настойчиво продолжал он. - Тарелки всех мастей, вилки, ложки, столовые ножи - все по шесть.
- Ну и что?
- А те два бокала, которые забрали эксперты? Ну те, из которых Канунников и Погодина собирались пить вино? Если два бокала изъяли, значит, каких-то бокалов должно быть только четыре. Понимаете? А я этих четырех бокалов что-то нигде не вижу.