С другой стороны, легче всего работать именно со своей стихией, для тех же легких стандартных плетений энергию сначала нужно обезличить. А стихия у Ладая все-таки огонь.
— Начнем с искры, — мрачно улыбнулся потолку парень, представляя, как устраивает пожар и лекари прибегают с вытаращенными от ужаса глазами.
А как же, привязали пациента, а он чуть не сгорел из-за этого.
То, что он чуть не сгорел из-за своих экспериментов в головы бедолагам вряд ли придет. У него ведь руки к кровати привязаны, и пальцы перебинтованы, какие эксперименты?
Получилось у Ладая на удивление легко и довольно быстро. Даже обед еще не принесли, а над носом парня уже медленно и плавно, словно перышко, вальсировала искра. Всего то и понадобилось убедить себя, что стоит сосчитать до трех, представляя, как она разгорается.
А вот погасить искру Ладай еле успел. Чуть не уронил на себя, когда услышал, что кто-то открывает дверь.
Оказалось, что это пришел очередной лекарь, решивший перед обедом осмотреть рану. Ладай против осмотра не возражал. Даже, на удивление лекаря, против того, что его развяжут, только когда принесут еду, не возражал. Огневики, как известно, пациенты буйные, мнительные и вспыльчивые. Так что Ладай мог надеяться, что его за хорошее поведение отпустят уже завтра вечером.
С раной все было в порядке. Если пациент не станет в ней ковыряться, дней через пять от нее и следа не останется. Точнее след останется, но малозаметный и девушек отпугивать не будет. Впрочем, на девушку, которую не отпугнет нечеловеческий цвет одного глаза пациента какой-то шрам вряд ли произведет впечатление.
Лекарь любовался раной и болтал. Ладай терпеливо лежал и наблюдал за ним.
Если хорошо подумать и повспоминать, то обнаруживаешь, что лекари тоже не складывают символы. Иногда они, если случай тяжелый, пользуются выгравированными на браслетах загадочными рисунками. Похоже, в эти крошечные, но детальные рисунки вложена символика целого плетения. Но чаще, просто прикасаются к пациенту и замирают. Так они и ищут внутренние повреждения, и лечат, и запускают регенерацию. И никому не приходит в голову спросить, почему они не размахивают при этом руками и не складывают пальцы в увесистые фиги.
Люди очень странные существа, не замечают очевидных вещей.
Дальше день у Ладая прошел весело и плодотворно. Для начала он поел, потом выслушал лекцию о том, что нельзя лезть в открытую рану грязными руками. После этого под честное слово был развязан и предоставлен сам себе. Вставать на ноги ему уже разрешили, но выходить из комнаты — еще нет. Поэтому Ладай сидел у окна и мысленно рисовал символ огня на облаках. Оказалось, это очень веселое занятие. Особенно весело становилось, когда очередной огневик из пострадавших, прогуливающихся во дворе, замирал и долго таращился в небо, пытаясь понять, что же там привлекло его внимание. А самое веселое началось, когда символ нарисовать получилось и очередное облако вспыхнуло пламенем. Тогда забегали все и наверняка не только в больнице. Это облако могли и в королевствах на материке увидеть, и решить, что это очень дурное предзнаменование.
То, что Ладаю после этого подвига слегка поплохело — ерунда. Главное, что не скучно. Скучающие огневики способны сотворить любую глупость, вплоть до побега из больницы, наплевав на данное слово.
Интересно, чем там Хият занимается?
Хияту снился очень странный сон.
На рассвете в город пришел человек. Обычный человек, не маг, одет в поношенную куртку и разорванные на колене штаны. Такие люди время от времени в город приходят. Они сбегают с кораблей, на которые их против воли затащили в качестве матросов или рабов. Они дезертируют из армии, и всеми правдами и неправдами добираются туда, где их точно не найдут. Они просто ищут лучшей доли и отчего-то верят, что на землях магов растут волшебные деревья и текут реки, в которых вместо воды вино. Как уж они добираются до островов, дело десятое. Парочка таких однажды в бочке приплыла и даже ни один шторм их не утопил. А уж спрятаться в трюме, или сбежать с разгружающего контрабанду корабля много ума не надо. И искать их никто не будет, наловят новых.
Этот человек поежился под взглядами стражи ворот, неуверенно спросил, где он может поискать работу за ночлег, и был отправлен к грузчикам. Ему даже подробно описали, как к ним дойти.
Дальше день этого человека пролетел перед глазами как один миг и остановил свой полет только с наступлением ночи, когда пришелец сидел под деревом в парке и бережно разворачивал тряпочку.
В тряпочке оказался темно-синий камень, формой напоминавший голубиное яйцо.
— Я… я дошел, я благодарен, — неуверенно сказал человек. — Я отдаю долг и больше вам ничего не должен.
После этого он разрезал ножом ладонь и капнул кровью на камень. Тот вспыхнул, поменял цвет на ярко-алый, а потом осыпался пылью, которую разметал порыв ветра. Человек встал, и, оглядываясь и ежась, ушел. А под деревом стали появляться бестелесные фигуры. Сначала тонкие, напоминавшие пламя свечи и почти прозрачные. Постепенно они становились похожи на людей и мутнели, будто наполнялись туманом. А еще их становилось все больше и больше.
Появившиеся первыми давно куда-то убрели, а новые только начали проявляться. Хият насчитал их больше трех сотен, прежде чем сбился. Проследить, куда эти призраки уходят, он не смог, не сумел сдвинуться с места.
А закончился сон, когда одна из фигур превратилась в длиннобородого старика в странной конусовидной шляпе. Он, в отличие от других призраков, осмотрелся, что-то беззвучно сказал, нахмурился, а потом стал медленно и как-то неуверенно складывать фигуры из пальцев. Когда ему это надоело, он опять покачал головой, прокашлялся и сказал:
— Узнаю, кто меня вернул в мир живых, ноги оторву.
После этих слов Хият и проснулся. С уверенностью, что это был не просто сон. Что в городе затаились и готовы появиться толпы призраков, подвластных чьей-то воле. Что, в сущности, ерунда. Призраки, которых только-только кто-то воплотил, не способны навредить, разве что напугают.
А вот маг, недовольный, что его выдернули оттуда, где ему, похоже, нравилось, это уже проблема. Особенно маг остающийся магом даже после смерти.
— И где его искать? — спросил у потолка Хият.
Потолок загадочно промолчал, как и положено потолку.
Сообщать о нашествии призраков Хият никому не собирался. В ответ зададут слишком много вопросов. А так, их и без него обнаружат. Это у себя на материке разные призыватели и послесмертники могут запугивать королевские дворцы явившимися на бал мертвыми родственниками. А в этом городе очень много магов, которые и обнаружат, и заинтересуются, и прогонят, не спрашивая, что мертвые забыли среди живых.
— Главное найти мага, — решил Хият. — Как можно быстрее. И убедить его тихо и мирно вернуться туда, откуда он пришел.
Интересно, город может помочь в этих поисках?
Наверняка может. Главное объяснить, что именно ищешь.
К сожалению, к поискам Хият приступить не успел, появились дела важнее призраков, пускай они даже все будут магами.
Оказалось, если змея-хранитель желает поговорить, Хияту не нужно проливать кровь на рисунок для ритуала. Она просто выдернет его к себе воплоти. Откуда угодно выдернет. И хорошо, что он в этот момент сидел в своей комнате сортируя бумажки на нужные и не нужные, а не разговаривал с Дэлой, или что еще хуже, получал очередной нагоняй от добрейшей и мудрейшей.
Парень удивленно моргнул, когда обнаружил себя не возле открытой тумбочки, а на змеиной голове. Лист бумаги, мгновение назад признанный ненужным выпал из разжавшихся пальцев и полетел куда-то вниз сквозь облако.
— Хм, — сказал Хият и вцепился руками в змею.
Почему-то казалось, что на этот раз облака и воздух его вес не удержат.
— Я закончила, — устало обрадовала парня обладательница головы.
— Что закончила? — поинтересовался он, борясь с желанием лечь на живот и вцепиться в хранителя города руками и ногами.
— Настройку. Теперь ты сможешь обновить защиту города и выжить после этого.
— Настройку? — переспросил Хият. Очень уж ему не понравились слова о «выжить».
— Настройку, — терпеливо повторила змея. — Раньше ты был маленьким и все время менялся. Физически менялся. Ты рос. А теперь почти вырос. Ты еще будешь меняться, но уже понемногу, и не так быстро. Поэтому я настроила на тебя щиты и прочую защиту города. Лучше бы сделать это года через два, но сейчас нет возможности ждать. Подождем, и станет совсем поздно.
Хият кивнул.
— Ты еще не совсем вырос, поэтому я чуть больше, чем следует, оставила простора для изменений. Поэтому тебе будет нехорошо после того, как проведешь через себя энергию. Тебе бы в любом случае было не очень хорошо, но сейчас будет хуже, чем должно быть. А еще в первый раз невозможно обновлять защиту издалека. Придется касаться руками стены.
— Я не знаю, как ее обновлять, — сказал Хият.
— Знаешь. Все хранящие знают. Просто пожелай ее обновить, и все поймешь.
Парень кивнул.
Змея шикнула, плавно опустила голову на облако, словно на перину.
— Тебе нужно взять с собой лекаря, — заявила, когда Хият все-таки лег, чуть не сверзившись из-за ее движения. — Любого лекаря. Главное, чтобы умел вливать энергию и расслаблять мышцы. Та девочка подойдет.
— Девочка?
— Та, с которой вы ходили в храм мертвой богини. Ее умения хватит, и она не побежит радовать совет тем, что у города есть хранящий.
— Не побежит… — пробормотал Хият.
— У нее есть причина, — сказала змея.
— Какая причина?
Она опять шикнула и, похоже, засмеялась.
— Люди иногда так слепы, — сказала с восторгом. — За ними так интересно наблюдать. Знаешь, в некоторых вещах твой отец разбирался гораздо лучше. Наверное, это пресловутое равновесие. Кто видит и слышит одно, умеет не замечать другое. И все теряют время и возможности. Люди странные существа, странные и интересные.