Плюй нахмурился, вглядываясь в даль:
– Ты уверена?
Этот вопрос заставил Бетти выхватить у него трубу. Она посмотрела на лодку и ахнула. Та приблизилась, и, хотя силуэты все еще оставались размытыми, теперь было отчетливо видно, что людей в лодке трое – и один из них ребенок.
От потрясения Бетти поскользнулась и чуть не упала за борт. Подзорная труба вылетела у нее из рук.
– Эй! – Плюй в последний момент успел поймать трубу, не дав ей свалиться в воду. – Осторожно!
Бетти снова поднялась на ноги. В голове гудело.
– Вдруг это не Чарли? – пролепетала она. – Мне надо убедиться, что это Чарли. Дай сюда! – И, не обращая внимания на протесты Плюя, снова выхватила у него трубу.
Это определенно был ребенок. Лодка подплыла еще ближе, и Бетти смогла разглядеть две знакомые растрепанные косички. Волна любви и облегчения захлестнула ее с головой. Потребовалась вся сила воли, чтобы не отдаться целиком этим чувствам и сосредоточиться на необходимом.
– Чарли! – прошептала она и сжала кулаки. – Не бойся, Чарли. Я иду за тобой. – Она вернула Плюю подзорную трубу и спросила: – Им хорошо оттуда видно? Могли тебя заметить?
– Сомневаюсь. Солнце светит им в спину, но здесь темно. – Плюй сдвинул деревяшку и спрятал подзорную трубу в тайник, заодно проверив часы. И тут Бетти пронзила неожиданная мысль.
– Галки-нахалки! Сколько у нас времени?
Плюй непонимающе уставился в ее сторону.
– Сколько осталось до того, как надо поднять парус и просигналить Ржавым пронырам, что все в порядке? – объяснила Бетти, чувствуя нарастающую панику.
Она уже понимала, что Плюй сигналить не станет – в конце концов, его поставили дозорным. Но если он не поднимет парус… Ржавые проныры тут же направятся сюда. А увидев, что приближаются пираты, эти двое смоются – и заберут с собой Чарли!
– Но если я подам знак, что все спокойно, эти, в лодке, увидят парус, – возразил Плюй. – Поймут, что здесь кто-то есть, и все равно развернутся! И если Ржавые проныры узнают, что я их не предупредил, мне не сносить головы!
Он прав, поняла Бетти. Так или иначе, лжестражники скоро поймут, что они тут не одни. С губ у нее сорвался странный полувсхлип. Жизнь Чарли висела на волоске, и единственная возможность ее спасти ускользала.
– Слушай, – сказал Плюй, – я думаю, у тебя все равно есть шанс. Уже почти стемнело, и все их внимание будет поглощено кораблем. Если им хватит глупости полезть во владения Ржави, они даже не заметят Ржавых проныр, пока не станет слишком поздно. Провернешь свой фокус-покус и сделаешь Чарли невидимкой. Может, пираты как раз сыграют тебе на руку, потому что отвлекут их на себя!
Фокус-покус… сделаешь ее невидимкой…
А ведь правда… Сердце Бетти радостно забилось. Если открыть матрешек рывком, не сдвигая верхнюю половинку, удастся положить в третью куклу что-нибудь сестренкино, но при этом Агни, Флисс и она сама останутся невидимыми. Правда, надо сначала добраться до Чарли. Бетти не дыша посмотрела на лодку. Та быстро подходила – наверное, близость «Компаса колдуна» придала сил похитителям.
Темнело. Сумерки окутали разбитый корабль, и над ним повисла зловещая тишина. Легко было вообразить, как что-то неведомое таится под водой и выжидает.
– Плюй, нужна твоя помощь, – сказала Бетти. – Все получится, только если Чарли окажется без присмотра, но с нее наверняка не будут спускать глаз. Спрячься в вороньем гнезде и отвлеки их внимание, хотя бы на несколько секунд.
Плюй явно был сыт всем этим по горло:
– Кажется, я тебе уже достаточно помог, нет?
– Нет, – отрезала Бетти. – Хочешь от меня избавиться, помоги еще.
– Ну ладно, – проворчал он. – Но как я узнаю, когда отвлекать? Я тебя даже не вижу!
– Я трижды постучу по палубе – в знак, что я готова. А теперь скорее залезай, пока тебя не заметили.
Плюй полез на мачту, а Бетти припала к палубе. Скоро все решится. До нее уже доносился плеск весел и приглушенные голоса. Сердце бешено стучало.
Плеск приближался.
Бетти напрягала взгляд, пытаясь различить что-то в темноте. Сейчас пригодилась бы подзорная труба, но парящие в воздухе предметы могут спугнуть похитителей. Она мрачно улыбнулась. Еще не время.
Наконец лодка подошла достаточно, чтобы Бетти рассмотрела лица. Это были те самые двое, что прошлым вечером заявились в «Потайной карман». Руки ее сжались в кулаки. Она была бы рада никогда больше не видеть эти гнусные физиономии, но вместе с тем испытала огромное облегчение. Допущенный ими единственный промах все-таки вывел на них.
Они подгребли еще ближе, к тому борту, где Ржавые проныры прицепили предостерегающую табличку. Если бы Бетти захотела, она могла бы спрыгнуть прямо им на голову.
– Стоп. – Тот, который называл себя Дичем, поднял руку, достал из воды весло и принялся рассматривать корабль. В его холодных глазах не было ни тени страха, только предвкушение – и алчность.
Он слегка подвинулся, и Бетти увидела крохотную фигурку, сжавшуюся на дне лодки под пристальным взглядом Гуса. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Чарли. Бледная, растрепанная, такая насупленная, что от одного ее взгляда скисло бы молоко. Бетти едва удержалась, чтобы прямо сейчас не прыгнуть в воду.
– Вот он, – сказал Дич, пожирая глазами разбитый корабль. – Ну что, Ржави, пришло время распрощаться с сокровищами. – Он повысил голос, и эхо разнеслось над мертвым кораблем: – Слышишь меня, соленая твоя душа?
Плюй медленно высунулся из вороньего гнезда и прищурился. В голове у Бетти прозвучали его слова, и она похолодела: «Странные вещи… Страшные… Люди сходят с ума… Если вообще выбираются…»
– Не нравится мне это место. – Гус сжал весло, словно копье. Его лицо покраснело и покрылось потом.
– Ты иначе запоешь, когда мы заполучим компас, – бросил Дич. – И все остальное, что там лежит. – Он кинул Гусу свое весло, не отрывая глаз от корабля. – Если старый черт действительно там, надо его выманить и убрать с дороги.
При этих словах у Бетти забегали по спине мурашки. Она своими глазами видела, на что способны блуждающие огоньки. Если они разбудят душу Ржави Свиндлса, как они рассчитывают ее сдержать? Тем более что Чарли не та, за кого они ее принимают. Убаюкать Ржави сумела бы только Агни, но ее здесь нет. Эти болваны запросто побеспокоят блуждающие огоньки, и тогда всем грозит беда.
– Хватит на меня зыркать, – сказал Дич, обращаясь к Чарли. В его голосе звенел лед. – Сделай что надо, и мы тебя отпустим.
Чарли продолжала буравить его взглядом, яростно хмуря брови.
– Я не ловец огоньков. И когда сестры за мной придут, у вас будут во-о-от такие неприятности!
Дич склонился к ней, почти коснувшись ее носа своим.
– Твои сестры не придут. Твоя бабуля, – передразнил он, – не придет. Никто не знает, что ты здесь.
– Сестры п-придут. – Чарли упрямо выпятила нижнюю губу, но Бетти даже отсюда видела, как она дрожит. – Вы их просто не знаете. Вы никого из нас не знаете.
Бетти хотелось закричать: «Чарли, я здесь!» Непоколебимая сестренкина вера придала ей сил, как ничто другое.
– Мы знаем достаточно, – с издевкой сказал Дич. – А теперь хватит болтать, пой давай.
Чарли, бессильно сгорбившись, молча смотрела на воду.
– Пой! – прорычал Дич, теряя терпение. Терпение теряла и Бетти: как он смеет так обращаться с Чарли?
– Наверное, криком… э-э-э… делу не поможешь, – робко предположил Гус. – Она всего лишь ребенок.
Дич, сверкая глазами, обернулся к своему спутнику.
– Заноза в заднице, вот кто она! Мы должны были управиться за ночь, но с ней то одно, то другое. – Он навис над Чарли и заорал, брызгая слюной: – Сначала ты бросала крошки, так что пришлось возвращаться и запутывать следы! Потом прыгнула за борт, сразу, как убедила нас, что не умеешь плавать. Посреди самого густого тумана, какой я видел за последние месяцы. – Его голос дрожал от негодования. – Я чуть не утонул, пока втаскивал тебя в лодку, мелкое ты чудовище!
– Жалость-то какая, – пробормотала Чарли.
– И, будто этого мало, – Дич выпучил глаза, – ты все ешь, и ешь, и ешь!
– Я устала, – сказала Чарли. – И всю ночь отмораживала себе мягкое место в вашей дурацкой лодке. Когда я усталая, я хочу есть! – Она снова гневно на него зыркнула и закусила кончик косички.
– Пой, – прорычал Дич.
– Ну ладно. – Чарли прокашлялась и выпрямила спину. – Вы сами попросили, мистер.
Дич кивнул Гусу:
– Приготовь банку.
И Чарли запела.
О-о-о-о-о… Говорят, будто в Тощем Лесу
Жил старик с волосами в носу.
Он по давней привычке
Заплетал их в косички,
Чтобы блохи не падали в суп!
Повисло ошеломленное молчание. Потом Дич процедил сквозь зубы:
– Думаешь, это смешно?
Чарли понурилась:
– Вам что, не понравилось? Вы просто не слышали, как поет моя сестра!
– Я про песню! – Дич рассвирепел. – Можешь петь хоть как кошка, которой прищемили хвост, мне плевать, главное – слова! Это слова их убаюкивают!
– Но тут нет огоньков-то. Некого убаюкивать, – заметил Гус. – Его глаза тревожно бегали туда-сюда.
Дич повернулся к нему:
– Вижу, что нет. Я думал, может, удастся убаюкать, прежде чем я нырну и их потревожу, но эта паршивка не хочет помогать.
Он достал со дна лодки медный водолазный шлем:
– Ты об этом пожалеешь. И еще запоешь, поверь мне.
– Я хочу домой, – сказала Чарли. Все ее озорство как рукой сняло, и она заплакала. – Я не знаю, про какую песню вы говорите!
Бетти придвинулась ближе. Слезы сестренки разрывали душу. Надо добраться до Чарли – но как?
– Может, – дрожащим голосом проговорил Гус, утирая пот с верхней губы, – может, она не врет?
– Не вру. – Чарли всхлипнула. – Я просто Чарли Уиддершинс!
– Если это так, – тихо сказал Дич, – ты нам ни к чему.
Чарли посмотрела на него сквозь слезы:
– Значит… я могу вернуться домой?