– Разве? – спросила Бетти. – Может, мы просто привыкли так считать? Наверное, какие-то и выдуманные… но сама посуди: а если то, о чем там рассказывается, случилось на самом деле? Пусть и не совсем так, как мы слышали: что-то правда, а что-то придумали потом.
– А может, все ровно так и было, как в сказке. – Агни подала голос впервые с тех пор, как они сошли на берег. Она все еще выглядела болезненно, глаза лихорадочно блестели.
– Тогда тут прежде действительно жила одноглазая ведьма, – сказала Бетти. – Которая знала путь на тайный остров и наказывала жадных путников. И, раз истории не умирают, не умерла и она…
– Просто преобразилась, – медленно проговорила Флисс, глядя на скалу.
– Папа как-то мне сказал, что магия не исчезает, – тихо произнесла Агни. – Она может затаиться, выдавать себя за что-то другое, но никогда не уходит насовсем. Пусть даже остается только след. Необязательно ее понимать. Достаточно в нее верить.
– И теперь нам надо… взять что-то одно из котла? – спросила Чарли, заглядывая в каменную чашу. – Она была совсем маленькой, когда папа впервые рассказал им эту сказку, и помнила ее хуже, чем старшие сестры.
– Верно. – Бетти посмотрела на ворона. – Прямо как трем братьям.
– Что-то одно, – кивнул головой ворон. – Что-то одно.
– И тогда ты покажешь нам дорогу на остров? – спросила Агни.
Ворон заклекотал:
– Остров здесь. Смотрите, смотрите!
– Уже смотрели. – Ронья искоса глянула на ворона. Ладонь она держала на рукояти сабли. – И не увидели никакого острова.
– Потому что, – каркнул ворон, – теперь его видно только через глаз ведьмы.
– Через глаз?.. – Бетти резко обернулась к скале. – Ну конечно! Эта скала – все равно что куриный бог! Просто очень-очень большой.
Она вскарабкалась наверх, к отверстию, которое служило каменной ведьме глазом. Глубоко вздохнула и высунулась в него, надеясь, что хотя бы смотрит в верном направлении.
– Сорока-морока! – ахнула она и чуть не упала. Потом схватилась за пучок травы, подтянулась и снова заглянула.
– Что такое? – закричала Чарли, подпрыгивая. – Он там? Дай посмотреть! Я лезу к тебе!
Бетти смотрела на сверкающую морскую гладь, пока не защипало в глазах, и только тогда догадалась моргнуть.
– Да, – прошептала она, веря и не веря.
Прямо перед ней, омываемый пенистыми волнами, возвышался остров.
Глава 23. Ведьмин котел
– Галки-нахалки! – выдохнула Чарли в ухо Бетти, буквально забравшись ей на спину, чтобы заглянуть в ведьмин глаз. – Он там! Он и правда там!
– А ты и правда меня сейчас задушишь, – выдавила Бетти. Одной рукой она пыталась освободить шею, на которой повисла Чарли, а другой цеплялась за пучок травы, подозрительно напоминающий бровь. – Прошу прощения, – пробормотала Бетти и отпустила траву. Они спрыгнули и уступили место остальным, чтобы все тоже могли посмотреть.
– Он настоящий, – выдохнула Агни. Это открытие, кажется, придало ей сил. Она смотрела сквозь отверстие в камне, и в глазах у нее читалась такая же решимость, как у Роньи. – Мне надо туда попасть, – шептала она. – Надо туда попасть…
– Я не понимаю, – сказала Флисс. – Почему мы не увидели остров через свой камень?
– Ворон же объяснил. – Бетти с тоской взглянула на камешек, который Ронья тоже прибрала к рукам. – Надо смотреть через ведьмин глаз. – Она повернулась в сторону острова, не ожидая его увидеть. Но он был на месте. Бетти непонимающе уставилась на ворона:
– Я теперь его вижу просто так!
Ворон каркнул:
– Когда посмотришь через ведьмин глаз, мир меняется.
Бетти кивнула – и застыла.
Ворон смотрел на нее. Точнее, Бетти казалось, что он на нее смотрит, потому что теперь направление его взгляда было трудно определить. У ворона больше не было глаз. На белом черепе зияли пустые глазницы. Черные перья исчезли, обнажив кости. Перед ней был скелет.
Бетти многое повидала за последние пару дней: стражников, разбитый корабль, дух Ржави Свиндлса, пиратов. Но незрячий птичий череп, который двигался и говорил, был страшнее всего. Она вспомнила рой блуждающих огней и поняла, что второй раз за несколько часов смотрит прямо в лицо смерти. Эта мысль, зловещая, как шепот в пустой комнате, заставила ее похолодеть. Будь здесь бабушка, она бы сказала, что это дурной знак. Предвестие опасности…
– Бетти!
Голос Флисс выдернул ее из мрачных раздумий. Сестра подбежала и взглянула на нее с любопытством:
– Что случилось? У тебя такое лицо, будто ты шла за пирогом, а нашла крошки.
Бетти заморгала, чтобы развеять морок. Когда она снова посмотрела на ворона, тот чистил перья. Ни черепа, ни костей.
– Я… – Она замялась.
Что это было? Никто, кроме нее, ничего явно не заметил – их внимание было поглощено островом. Может, кошмарное зрелище ей померещилось? Или взгляд сквозь ведьмин глаз позволил на миг увидеть то, что обычно скрыто?
– Н-ничего, – соврала она.
Бетти проследовала за Флисс к котлу, стараясь держаться подальше от ворона, хотя все равно чувствовала на себе его взгляд, прожигающий насквозь. Она оглянулась. Черные перья топорщились на ветру, но сам ворон был неподвижен, как надгробный камень.
Флисс склонилась над чашей и начала в ней рыться.
– Просто куча хлама, – сказала она с сомнением. – Ну посмотри! – И подняла надколотую чашку, потом разбитую яичную скорлупу. – Бетти, что из этого нам хоть как-то пригодится? В сказке ведьма клала в котел вещи, чтобы искушать братьев, а сейчас тут все будто штормом принесло.
Бетти взяла скорлупку.
– Золотое яйцо?.. – прошептала она, но уже видела, что яйцо не золотое, а серо-зеленое в крапинку. Скорлупа раскрошилась в руке. Она отбросила в сторону дырявый носок с налипшими водорослями и мокрый изодранный шарф. Флисс права: где же искушение? Где большое золотое яйцо и новенькие башмаки, перед которыми не устояли Триумф и Фортуна?..
– Разве что… – Она прервалась, почувствовав, что сзади стоит Ронья. Наблюдает и прислушивается. Как хорошо она знает старинную легенду? Ждет, что сестры сделают выбор за нее? – Тут должно быть что-то ценное. Иначе зачем здесь ворон? – Бетти взглянула на скалу. Ей показалось или ведьма слегка прищурилась?
Флисс брезгливо перебирала содержимое чаши:
– Одно бесполезней другого. Сплошной мусор – явно бурей нанесло.
– Но что-то из этого нам поможет, – сказала Бетти. – Вернее, не нам, а Агни. – Агни стояла у скалы и не отрывала глаз от острова, словно боялась, что он исчезнет, если отвернуться. Бетти снова ощутила порыв ее защитить. У нее были сестры, у Агни не было никого. Раз другого выхода нет и придется плыть на остров, пусть от этого выиграет Агни, а не Ронья. Думая о пиратке, Бетти казалась себе мухой, застрявшей в паутине. Почему Ронья вынудила их отправиться на остров, но не взяла никого из команды? Это не сулило ничего хорошего.
– А в сказке что лежало в котле? – спросила Флисс. – Башмаки, золотое яйцо… а что еще?
– По-разному рассказывали, – отозвалась Бетти. – Разве не помнишь? Папа говорил про яйцо, бабушка – про перо. Еще бабушка говорила, что в котле лежала кроличья лапка, а папа – что подкова.
Флисс снова порылась в каменной чаше:
– Тут определенно ничего такого нет. Не понимаю… Погоди-ка! – Она вытащила из котла что-то маленькое, облепленное водорослями, очистила и подняла двумя пальцами. Это была раздвоенная куриная косточка. – Вилочка! Бабушка их ломает на удачу. Неужели…
Бетти посмотрела на косточку, и сердце забилось быстрее.
– Именно. Талисман на удачу, как подкова или кроличья лапка. Что, если… все предметы как-то похожи на те из сказки, пусть и не точно такие же?
– Может быть, каждый находит в котле что-то свое! – взволновалась Флисс.
– Точно, – сказала Бетти. – Особенно если помнит сказку. Мы знаем, что ведьма любила жестокие шутки и что в конце концов братьям помог самый скромный предмет – бечевка.
Она перевела взгляд на скалу, и в этот самый миг ветер взъерошил травяную бровь, заставив ведьму насупиться.
Бетти сунула руку в котел. Из мутной воды, скопившейся во впадине, появлялись все новые предметы. У нее возникло странное чувство: казалось, стоит отвернуться, и содержимое котла меняется. Пальцы замерзли и онемели – так сильно, что она не сразу заметила, что укололась.
– Ой! – Бетти резко отдернула руку. На кончике пальца выступила яркая капля крови. – Что там?
Флисс смахнула в сторону носок.
– Осторожно, – предупредила Бетти, посасывая палец. – Наверное, стекло или иголка.
– Нет, – сказала Флисс и вытащила что-то наружу, зажав между пальцами. – Старая шляпная булавка. У бабушки тоже есть, но не такая шикарная.
Она вытерла находку краем шали. Булавка засверкала – серебряная, крепкая и длинная, почти с ладонь. И ценная – украшенная жемчужным морским коньком.
– Какая красивая. – Флисс любовно поглаживала очищенную от грязи булавку.
– И острая, – прошептала Бетти, покосившись на саблю Роньи.
Им бы тоже не помешало оружие. Такое, которое легко спрятать в рукаве или приколоть к юбке до поры. Конечно, не кинжал, но…
– А это что? – выдохнула Флисс, прервав ее раздумья, и выловила из котла что-то скатанное в комок. – Как странно, совсем сухое… Бетти, бархатные перчатки! Какие восхитительные…
Бетти нахмурилась, когда Флисс расправила дорогую ткань. Перчатки были глубокого темно-пурпурного цвета, с золотой каймой. В семье Уиддершинс никто в жизни не видел такой роскоши. Темные глаза Флисс расширились от вожделения.
– Представь только, как приятно их носить, – мечтательно произнесла она. – Кажется, они мне по размеру…
– Нет! – Бетти выбила перчатки у нее из рук. Они упали назад, в лужицу морской воды.
– Эй! – возмутилась Флисс. – Я как раз…
– …Собиралась сделать неправильный выбор, – закончила Бетти. Она дрожащими пальцами взяла булавку и положила ее на перчатки. – Как и я. Ты разве не видишь? Роскошные перчатки, как раз твоего размера… Прямо как те башмаки, которые выбрал Фортуна. А булавка – это оружие, вроде кинжала. Мы чуть не попались, Флисс! Надо быть осторожнее. Нам нужно найти бечевку, чем бы она ни прикидывалась.