С. 66. …свободно раскинувшись посреди природного пейзажа.<…>… блочными многоэтажками, километровыми цехами… Подобным же образом Дёблин описывает Берлин в предисловии к фотоальбому «Берлин» и в последней книге романа «Берлин Александерплац».
С. 67. …убийственное вихреобразное излучение. Этот мотив ввел в литературу английский фантаст Герберт Уэллс (1866–1946). В своем романе «Война миров» (1897) он так описывает атаку марсиан:
Шипение перешло сперва в глухое жужжание, потом в громкое непрерывное гудение; <…> сверкнул луч какого-то искусственного света.
Языки пламени, ослепительный огонь перекинулись на кучкy людей. Казалось, невидимая струя ударила в них и вспыхнула белым сиянием. Мгновенно каждый из них превратился как бы в горящий факел.
При свете пожиравшего их пламени я видел, как они шатались и падали, находившиеся позади разбегались в разные стороны.
<…> Почти бесшумная ослепительная вспышка света — и человек падает ничком и лежит неподвижно. От невидимого пламени загорались сосны, потрескивая, вспыхивал сухой дрок. <…>
Эта огненная смерть, этот невидимый неотвратимый пылающий меч наносил мгновенные, меткие удары. <…> Как будто чей-то невидимый раскаленный палец двигался по пустоши между мной и марсианами, вычерчивая огненную кривую, и повсюду кругом темная земля дымилась и шипела.
(Уэллс, «Война миров», глава 5, «Тепловой луч»; перевод М. Зенкевича)
Вместе с фантазиями о «невидимых лучах» (см. выше), образ всеуничтожающего «теплового луча» был одним из самых популярных в фантастической литературе того времени. Здесь, например, можно упомянуть и фантастический роман советского писателя Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» (1927), в котором ученый-инженер с помощью изобретенного им «теплового луча» становится диктатором США.
С. 71. Потомки же берберов и хауса… Хауса — народ в Нигерии; живет также в республиках Камерун, Нигер, Чад, Центральноафриканской Республике и других странах. В XV–XIX веках процветали города-государства хауса — важные перевалочные пункты на пути караванщиков, занятых в транс-сахарской торговле.
Миланец Равано делла Карчери… Интересно отметить, что действие первого «событийного» эпизода «Гор морей и гигантов» разворачивается в Милане и заканчивается падением города. По всей видимости, это неслучайно: в Милане жил основатель футуризма Филиппо Томмазо Маринетти (1876–1944), ко всему прочему бывший еще и сыном промышленника-миллионера. Дёблин знал его лично. Первый большой роман немецкого писателя, «Три прыжка Ван Луня», был своеобразным ответом на итальянский футуризм (см. подробнее в: Ван Лунь, стр. 493–494), а «Горы моря и гиганты», как отмечают исследователи, в формально-стилистическом плане обнаруживают черты сходства с единственным романом Маринетти.
Имена Равано делла Карчери и других участников миланского эпизода Дёблин выписал из книги Фердинанда Грегоровиуса «История города Афины в Средние века. От эпохи Юстиниана до турецкого завоевания» (1889): «Равано делле Карчери / <…> / Джустиниани / <…> / Санудо / <…> / Фоскорини Морозини / Джорджи (в романе — Хорци)». После падения Константинополя в 1204 году на острове Эвбея было основано государство крестоносцев Сеньория Негропоита — феод фламандского рыцаря Жака д'Авена, который, в свою очередь, отдал его в лен трем сеньорам из города Верона, одним из которых был Равано делле Карчери. В «Завоевании Константинополя» Жоф-фруа де Виллардуэна (ок. 1150-ок. 1218) Равано делле Карчери и Марко Санудо упоминаются как уполномоченные венецианского дожа.
…предприятию, принадлежащему Морозини… Морозини — древнейший венецианский род, впервые упомянутый в X веке; из него вышли четыре дожа, множество военачальников, кардиналов, государственных чиновников и так далее.
С. 74. …Карчери ущипнул за руку Джустиниани… Дёблин, интересовавшийся византийской историей, может быть, выбрал имя Джустиниани и потому, что вспомнил об итальянском военачальнике Джованни Джустиниани Лонго (ум. 1453), который принимал участие в обороне Константинополя от турок в 1453 году.
С. 81. В то время в Южной Европе женщины относились к самым активным общественным элементам. На интерпретацию Дёблином борьбы женщин за свои права могла оказать влияние книга д-ра Матильды Фэртинг (1884–1977) «Новое обоснование психологии мужчины и женщины. Т. I: Характеристики женщины в мужском государстве и характеристики мужчины в женском государстве» (Карлсруэ, 1921), где, в частности, говорится: «Период перехода от господства одного пола к равенству полов есть <…> время жесточайшей борьбы между полами». В 1922 году Дёблин опубликовал рецензию на эту работу в газете «Прагер тагеблатт», заметив, что автор книги высказал несколько «сказочно просветляющих идей». О женских образах в «Горах морях и гигантах» см. также комментарий к стр. 54.
С. 90...из-за тяготения женщин друг к другу… Аллюзия на высказывание немецкого философа Отто Вейнингера (1880–1903) из его популярной книги «Пол и характер» (1903), оказавшей существенное влияние на европейскую культуру начала XX века. По Вейнингеру, лесбийские наклонности в женщине выражают ее высшее стремление — стать мужчиной и получить власть; но это стремление извращено и тщетно, так как «женщина — это ноль, ничто… только ничто способно полюбить ничто» (Weininger, S. 331). Лесбийские сцены были частым сюжетом в искусстве рубежа XIX–XX в. Дёблин, как и многие другие писатели Веймарской эпохи, интересовался психологией женской однополой любви и даже попытался понять и проанализировать причины, заставляющие женщин вступать в половые отношения друг с другом, в своем судебном очерке «Подруги-отравительницы» (русский перевод 2006). Многие героини писателя в той или иной степени имеют лесбийские наклонности.
С. 91. …шириной от Кап-Блана до Боядора; в результате вода затопила пустыни Игиди Танесруфт Афелеле — вплоть до западных отрогов Туммо. Кап Блан (Рас-Нуадибу, Кабо-Бланка) — полуостров на западе Африки; сейчас наполовину относится к Марокко, наполовину — к Мавритании. Боядор (Могадор) — мыс на западном берегу Северной Африки, к юго-западу от Канарских островов. Игиди (Эрг-Игиди) — песчаная пустыня в Западной Сахаре (на территории Алжира и Мавритании). Танесруфт — плато, каменистая пустыня на территории Алжира и Мали. Афелеле — малая пустыня к югу от Танесруфт. Туммо — горы на юго-западе Ливии, у границы с Нигером, к северо-западу от Тибести.
…Лондонской и Индо Японо-Китайской. Типичная оппозиция Западной и Восточной цивилизаций, упоминаемая Шпенглером в «Закате Западного мира» и популярная в научно-фантастической литературе Веймарского периода. См., например, роман «Война бацилл» (1922) немецкого писателя Курта Абель-Мусгрейва (1860–1938), где изображен жестокий военный конфликт между англо-американским и азиатским мирами.
С. 92. …Мелиз из Бордо! Имя Мелиз происходит от греческого мелисса, пчела.
Подобно гигантской змее… Сравнение «роковой женщины» со змеей было самым распространенным в европейском искусстве и поэзии XIX-начала XX веков (ср. с картиной Франца фон Штюка (1863–1928) «Чувственность», 1897), а мотив «женщина со змеей» — одним из самых популярных.
С. 93. Порой эту функцию брал на себя Лондон. Как отмечает А. Денлингер (Denlinger, 37), немецкие левые авторы того времени — и Дёблин в их числе — считали Лондон воплощением всех негативных тенденций капиталистического, аморального общества.
С. 96. Королева, сидевшая на алтарном возвышении в черно-багряном одеянии… Габриэла Зандер в своих комментариях (с. 700) справедливо отмечает связь образа Мелиз с мифами об Иштар-Аштарте, Персефоне-Гекате-Медее, Великих Матерях. Еще одна возможная ассоциация — Вавилонская блудница (Откр. 17: 3–6):
…увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства её; и на челе её написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя её, дивился удивлением великим.
Немецкие экспрессионисты, а также авторы «Новой вещности» проводили параллель между большими индустриальными городами и Вавилонской блудницей (немецкое слово «город» — Stadt — женского рода). В романе Дёблина «Берлин Александерплац» Вавилонскую Блудницу, сидящую на алтаре, видит в своих галлюцинациях главный герой, Франц Биберкопф (БА, стр. 475, 530, 554–555). В фильме «Метрополис», в одной из самых известных сцен, в образе Вавилонской блудницы на экране появляется женщина-робот Футура.
…начала называть себя Персефоной. Персефона в античной мифологии — богиня плодородия и преисподней. Интересно отметить, что миф о Персефоне, похищенной богом царства мертвых, Дёблин положил в основу своего последнего романа — «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу». Главная героиня этой книги, Элис, не только сравнивается с Персефоной/Прозерпиной, но, как и Мелиз, «в силу какого-то темного побуждения» сама отождествляет себя с различными мифологическими персонажами: Медеей, вакханками и Саломеей.
С. 98. Слабенькой Бетиз… Имя Бетиз означает «дурочка», «простушка» (франц).
С. 100. Как же хорошо было нашим предкам, которые жили в жарких странах и были облечены только в солнце (…und sich nur von der Sonne anziehen lieBen)… Эта фраза, а также — выше — описание Бетиз, спящей на полу в лучах солнца, позволяет, может быть, допустить отдаленную связь между Бетиз и «женой, облеченной в солнце» из «Откровения Иоанна Богослова» (12: 1–2):