Женя без проблем отпросилась у Эльвиры Павловны: отдыхать не работать, тут каждый сам за себя. Натянула пуховик, но у лифта ее остановил Сергей Турбин.
– Дезертируешь?! – неодобрительно усмехнулся он.
– Да у меня это… что-то голова не того, – невразумительно залепетала Женя.
– Эх, Женька, если бы я шел на поводу у моей головы, ничего хорошего не было бы ни для меня, ни для Маши.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась она.
– Мы ведь с тобой вроде как коллеги.
– Конечно, на одном предприятии работаем.
– Да я о другом. Ты его на похоронах видела? Это же памятник.
– Сереж, ты о чем? – Она все еще делала вид, что не понимает.
– О том, что Елена Прекрасная вполне может сэкономить на мраморе или граните. Зять Анатолия Федоровича очень подходит для того, чтобы истуканом стоять у его могилы. Даже по телику заметно, какое у Ильи было лицо.
– Какое? – Она смотрела в пол.
Как всегда, красивое. Для нее оно было самым привлекательным на свете. Темные волосы, синие глаза, правильные черты и взгляд, словно накрывающий тебя теплым пледом…
– Каменное, – вздохнул Сергей.
– Разве?
Разве она может судить? Кто она такая? Случайная связь, которую порвали без объяснений. Но Сергей – его друг. Он знает его с детства. Ему виднее.
– Ты знаешь, он ведь отличный парень. – Сергей вдруг решил сделать рекламу боссу. – Для меня, для Машки он в лепешку расшибется. С нами он не такой, как с ней. И с тобой он был самим собой. А она его будто заморозила.
– Разве? – Женя почувствовала себя попугаем.
– Жень, тебе нужно выучить еще какое-нибудь слово, – рассмеялся Турбин. – Иди на вечеринку и маячь там перед ним, чтобы он понял, что потерял. Почему ты сдалась без боя?
– Потому что она – Елена Прекрасная. А я кто?
– Пойдем и спросим у него. – Сергей решительно взял Женю за локоть.
– Сереж, не надо, – попросила она. – Все и так ясно.
– Черта с два! – Он буквально втолкнул ее в столовую…
Илье уже начало казаться, что вся его жизнь состоит из таких вот вечеров. Чужие лица и разговоры ни о чем. Конечно, в самом начале он поднялся и произнес тост за домну-кормилицу и отнюдь не презренный металл. И за людей, на глазах у которых закаляется сталь и плавится чугун.
После обязательной части господину Болотову можно было уже уходить, коллектив только расслабится в отсутствие начальства. Вот только куда ему иди?
Он налил себе минералки и сел на свое место – за столик с Эльвирой Павловной, замом по производству, начальником отдела внешнеэкономических связей. Илья заметил, как в зал вошли Сергей и Женя. «Может быть, вечер и не будет невыносимым?» – подумалось ему. Но скорее его пытка как раз сейчас и началась.
Сергей прямиком направился к главному столу. Приложился к ручке Эльвиры Павловны и повернулся к Илье.
– Машу не выпускают из Москвы, как Наполеона? – поинтересовался он. – Хотя, думаю, это ее сознательный выбор. Болотовым нужен кто-то из их круга, а круг этот замыкается недалеко от МКАД…
– Она вернется, Сережа, – уверенно ответил Илья, не обратив внимания на его язвительный тон. – Думаю, уже сегодня вечером. Хочешь, я позвоню ей и узнаю точно.
– Сделай милость, потому что на мои звонки наша принцесса на жемчужине не отвечает.
– У нее ничего не было с этим старикашкой и быть не могло. – Илья готов был повторять это до бесконечности.
– А что ты так стараешься? Тоже мне сваха! – хмыкнул Сергей.
– И тебе друг, – улыбнулся Илья.
Женя обожала его улыбку. Особенно когда он улыбался тем, кто что-то значил для него. Не просто вежливо, а тепло и ободряюще.
Женя сидела за дальним столиком, с Аней и Юлей. Конечно, она не решилась подойти к Илье, как Сергей. Ее место на галерке, на обочине жизни, выпускать ее на проезжую часть просто опасно. Наверное, это был урок. Не бери на себя слишком много. Можно ездить и на общественном транспорте. Можно найти покой и в одиночестве. Конечно, все хотят счастья, но потом соглашаются, что покой даже лучше. Ведь и имея дворец, спишь только на одной кровати. Зато сколько мороки с уборкой, охраной и налогами…
Женя не будет несчастной из-за того, что ее отношения с Ильей закончились. Она будет счастливой из-за того, что они были. Вот сейчас доест третью порцию салата и станет счастливой. Это вам не огурцы-помидоры. Это курица с ананасами и грибами. Очень вкусно!
Так что она пришла на вечеринку вовсе не затем, чтобы мелькать перед глазами или служить укором. Будет лучше, если Илья вообще ее не заметит. А она тем временем рыбкой красной закусит. И еще выпьет. Как хорошо быть не за рулем! Ни в чем себе не отказываешь. И не собьешь никого…
Илья и не замечал Женю, пока у Юлечки не зашумело в голове от шампанского.
– Пойду-ка я приглашу на танец нашего шефа! – пришла ей в голову безумная идея.
Девушка поднялась и решительно одернула мини-юбку.
– Надо же пользоваться, что Илья Игоревич сегодня без жены. Ань, пошли со мной за компанию.
– Ты что! Мой муж меня в покрышки закатает и домкратом еще наваляет…
Муж Ани работал в «Чугунмете» водителем. В вечеринке участия не принимал, но за событиями следил.
– Ты Женьку с собой возьми, – пришло в голову Ане. – Пусть она с Турбиным потанцует. Я видела, вы с ним о чем-то шептались. Ты, Женька, губы не раскатывай, ему такие, как ты, не нужны. Его богатые невесты интересуют.
– Пошли, Женька, будешь меня оттенять! – воодушевилась Юля, схватила Женю за руку и потянула.
Да что же это такое?! Они что, бурлаки на Волге, а она – баржа? Почему ее каждый в свою сторону тянет? Ну не драться же ей с ними? Пришлось опять подчиниться. Сережка хотя бы свой, не обидит.
Эльвира Павловна Юльке обрадовалась.
– А вот и наша умница-красавица, – защебетала она. – Юлечка – молодой пока сотрудник, но очень перспективный. Обратите внимание, Илья Игоревич.
– Думаю, именно Юлии стоит доверить представлять нас на телевидении, – встрял сидевший рядом начальник внешнеэкономического отдела Владислав Воскобойников. – А то в прошлый раз Евгения выглядела бледно и двух слов перед камерой связать не могла. Вы, Евгения, не обижайтесь, но вам лучше с газетами работать…
Женя не обиделась. Она сама телевидение не очень любила. К тому же понимала, что заслужила такое отношение со стороны Владислава Степановича. Однажды Анна, муж которой возил главного внешнеэкономиста, оказала Жене услугу – устроила ей свидание с недавно разведенным начальником отдела. Но Женя ее усилий не оценила, продинамила завидного заводского жениха.
Неприятно только, что ее обсуждают при посторонних. В присутствии Ильи.
– Вы правы, Владислав Степанович. Это моя ошибка, – согласилась Эльвира Павловна. – Вы бы лучше, Евгения, пресс-релизы без ошибок готовили, а не на телеэкран лезли. А то Юлечка вчера, когда давала комментарии для ТНТ, назвала перинатальный центр приталенным. Сказала, что читала по бумажке, которую вы ей подготовили.
Отлично! Это не корпоративная вечеринка, это какой-то педсовет, причем у Жени явно двойки по всем предметам. И Илья смотрит на нее и явно недоумевает, неужели у них что-то было. Кроме производственных совещаний…
Илья смотрел на Женю и недоумевал: почему она терпит этих хамов? И Сергей недоумевал, но терпеть не стал.
– Так что же такое перинатальный центр, Юлечка? – с невинным видом поинтересовался он.
– Ну это… Что-то с младенцами там связано, – забормотала она.
– Ха-ха, ей простительно не знать. Она еще такая молодая, – снисходительно улыбнулся Воскобойников.
– Но из перинатального-то периода уже вышла, – подколол Сергей.
– Вышла! – не поняла юмора Юлечка. – И пришла вот пригласить вас на танец. – Юное дарование послало призывный взгляд Илье Болотову.
– Отличная идея, красавица! Давай потанцуем! – Сергей бросился грудью на амбразуру, встав между ней и Ильей. – А ему шепнул: – Или ты мой друг, или ты риелтор хренов.
Ошарашенная Юлька вынуждена была отправиться танцевать совсем не с тем кавалером.
– А вы что хотели, Евгения? – холодно поинтересовалась Эльвира Павловна.
– Я?! – Женя оторопела.
Все шло наперекосяк.
– Евгения, наверное, тоже хочет потанцевать? – Владислав Степанович явно принял ее появление на свой счет.
Одумалась девка. Клинья к нему подбивает. Но поезд уже ушел. Он бы с удовольствием с Юлечкой потанцевал.
– Да нет. Я так… Уже ухожу… – невразумительно ответила Женя.
Глупо получилось. До идиотизма. Но хоть посмотрела на него вблизи…
– Можно вас пригласить? – Это сказал Илья.
И сказал, кажется, ей. А может быть, все-таки Эльвире Павловне?
Нет, Жене. Он шагнул к ней, взял за руку и повел на середину зала.
«Не обольщайся, это Сережка, – подумала Женя. – Ну конечно, Сережка раскрутил друга на благотворительную помощь. Хотя какая разница. Главное – целую песню мы будем рядом…»
Песню Scorpions. «Ветер перемен». Пронзительно красиво.
Она осторожно положила руки ему на плечи, сохраняя дистанцию. Но он почему-то прижал ее к себе. Его щека коснулась ее виска. Так нечестно! Она не смогла унять дрожь в коленках, и ладони моментально вспотели. Не хватало еще испортить его дорогой костюм…
Он не знал, что делать. Сережка прав. Он – риелтор хренов, который совершенно непрофессионально рассуждает о смене жилплощади. Кого он пытается обмануть? Квартира – это не для нее, а для него отступные, чтобы совесть не мучила…
Как там сказал его лучший друг: «Себя приговорил, но ее за что?» Он виноват перед ней. И нужно объясниться, извиниться, попрощаться, что ли. Но он не смог заставить себя начать этот разговор. С Женей ему вообще было трудно вести себя отстраненно и вежливо, хотелось совсем другого…
Песня кончилась. А с ней и Женины силы. Утренний визит несчастной матери, недавняя проработка на «педсовете», невероятная близость Ильи, истерическое поглощение еды и шампанского – все это не могло пройти бесследно. Женя почувствовала привычную дурноту. Зажала рот рукой и опрометью бросилась вон из зала.