– А как я определю, что это машины силовиков? – Снова задал вопрос офицер.
– Да.., чёрт побери, чуть не упустил. Вот тебе все образцы номеров машин городской полиции, это краевой, а это МГБешников. Они больше всего меня интересуют. В том числе и приезжие
* * *
….Сегодня опять приехал с Дорофеевым на переговоры на 201 блок-пост. Ехал с неприятным чувством и откровенным нежеланием. И это было связано не только с прошлым неприятным инцидентом с Бейсиком. Уже неделю, как вся наша миротворческая группировка возбуждённо гудела, обсуждала, хихикала и с интересом наблюдала за действиями нового начальника разведки миротворцев в зоне Грузино-Абхазского конфликта. Говорят молодой майор, энергичный, амбициозный. Я бы добавил ещё – Борзый. На первом же совещании в штабе с апломбом заявил, что разведку в группировке поставит на более высший уровень и поехал по подразделениям. Проверил всех в Северной Зоне, в результате чего, все кто был причастен к разведке любым боком были «выеб…ны и высушены», да не по разу. А вывод, сделанный лично Командующему, был однозначный и категоричный – В Северной Зоне Безопасности разведка не ведётся. Теперь настала моя очередь. Сегодня я знакомлюсь с ним на 201 блок-посту и после совещания он уезжает вместе с нами на базу и работает в Южной Зоне три дня. Позавчера мне позвонил начальник штаба Северной Зоны и с юмором и смехом рассказал как его, старого подполковника, отодрал юный майор: – Ну, Боря, давно так меня не имели и главное за всё и ни про что…. Я до сих пор так и не понял – Как я развалил разведку и вообще после этого не знаю – Есть ли она у меня? Так что готовься, если об меня, подполковника, вытерли ноги, то тебя, майора, изваляют по всем лужам и говну вашего курятника и ещё в жопу воткнут петушиные перья. Готовься, Боря… Самое главное – пусть он ругается, а ты терпи…., пусть обзывается – опять терпи. Он имеет прямой выход на Командующего и сразу ему докладывает. Знаю твой горячий характер, поэтому не дёргайся. Я попытался отповедь дать, так на следующий день таких пиздюлин от Командующего получил, что хоть самому в разведку недели на три уйти….
Вот и сейчас усиленно думал, пытаясь найти верную линию поведения. Но с другой стороны и тихо злился, что непонятно от чего должен страховаться.
201 блок-пост встретил обычной суетой, предшествующей очередной четырёхсторонней встрече. На этот раз народу на территории блок-поста толклось гораздо меньше и меня сразу обступили товарищи. Посыпались весёлые армейские подколки, похабные подъёбки, на которые тут же все дружно смеялись. Я тоже смеялся, хотя любой бы сугубо гражданский человек насупился и обиделся, считая, что его оскорбляют. А я не обижался, понимая, что таким военным образом ребята выражали мне сочувствие. Но с другой стороны они с нетерпением ожидали предстоящего горячего развлечения – мою встречу с новым начальником разведки и имели на это право. Их оттрахали, теперь они должны убедиться, что они были не в единственном числе.
С грохотом, из-за высоких холмов, выскочил вертолёт и после дежурного круга лихо приземлился на вертолётной площадке. Открылась дверь и в опадающую пыль выскочили, придерживая головные уборы Командующий и сопровождающие лица. Отбежав на безопасное расстояние, остановились. К Командующему с докладами подошли начальники Северной и Южной Зон Безопасности и они неспешным шагом направились к переговорному зданию, а от их группы отделился незнакомый высокий военный в камуфлированной куртке.
– Ага, вот и он, – я настороженно наблюдал, как майор что-то спросил у одного из офицеров и тот кивнул головой в мою сторону. К этому времени я определился с линией поведения и решил вести себя независимо. Товарищи, до этого обступавшие меня, стали поспешно расходиться в разные стороны, но недалеко, чтобы хорошо было видно и слышно, как меня «нагибают».
– Начальник разведки миротворческих сил майор Догонов, – с каменным лицом представился офицер.
– Начальник штаба Южной Зоны Безопасности майор Копытов, – сухо представился в ответ.
Мы молча стояли, сверля глазами, друг против друга. Спустя какое-то время в бесстрастном выражение лица разведчика, что-то дрогнуло, губы тронула лёгкая улыбка.
– Ты, что? Не узнаёшь….? Сергей я…, – удивился Догонов.
– Товарищ майор, мы на брудершарф с вами не пили. Так что давайте держаться субординации, – Догонов слегка растерялся от такой суровой и неожиданной отповеди и я порадовался своей верной линии поведения.
– Так какие проблемы – выпьем ещё. Так ты, что действительно не помнишь меня? Погляди внимательно. – Растерянность только увеличилась.
Я вгляделся в худощавое лицо с небольшими аккуратными усиками, но отрицательно замотал головой и твёрдо заявил: – Я вас первый раз вижу.
– Да ты что? – Горячо воскликнул майор, – вспомни… 15 марта 95го года.., берег Аргуна, разведрота 324 полка.
Я ещё раз внимательно глянул на офицера и отрицательно замотал головой, на что майор растерянно развёл руки.
– Майор Догонов, к Командующему, – послышалась команда от здания и тот махнул мне рукой.
– Хорошо…, потом, вечером поговорим, – и скорым шагом удалился, а ко мне стали стекаться удивлённые товарищи.
– Боря, – первым ко мне подскочил удивлённо и одновременно уязвлённый до глубины души, начальник штаба Северной Зоны, подскочил и чуть ли не заорал обиженным голосом, – Боря…, как тебе удалось обуздать его? Что ты ему такое сказал, что он перед тобой стал оправдываться?
Примерно с такими же вопросами подошли и остальные, а я сделал загадочное лицо. Но парни не оставляли надежды, что представление всё таки состоится…. Как так – всех отодрали, а он должен выскользнуть.
Встреча закончилась и ко мне вновь направился Догонов.
– Ну что? – Выкатил глаза в ожидание майор.
Я неопределённо скривил губы и пожал в недоумение плечами, а начальник разведки беспомощно всплеснул руками и попытался снова напомнить мне нашу встречу. Причём, это выглядело со стороны, как будто он что-то просит у меня, а я отказываю ему. Глянув через плечо Догонова и увидев страдальческое выражение лица начальника штаба Северных, я не выдержал и весело рассмеялся, обнял за плечи разведчика: – Ладно, Сергей, где там твои вещи? Бери их и пошли к машине.
Уезжали мы с блок-поста провожаемые изумлёнными взглядами. По дороге Догонов вновь стал рассказывать об обстоятельствах нашей встречи и последующего общения в течение трёх дней на обрыве реки Аргун. Он там тоже был в качестве разведчика и рассказывал, приводил такие мелочи и нюансы, которые мог знать только действительно бывший там человек. Я молчал, добросовестно пытаясь его вспомнить, и моё молчание Сергей воспринимал с радостью, считая что его наконец-то вспоминают. Но когда он закончил, я отрицательно покачал головой и с сожалением констатировал: – Всё ты говоришь правильно и верно, но я тебя не помню.
Поселили его в комнате для гостей и Догонов хотел сразу же посидеть за столом и пообщаться. Он с многозначительным видом похлопал по сумке, но я предложил другой вариант.
– Это от нас никуда не денется, давай лучше сначала я доведу до тебя развед. обстановку в моей Зоне и проедем на любой блок-пост.
Закончив рассказывать о сложившейся обстановке, мы выпрямились над рабочей картой начальника разведки, куда я нанёс ему базы партизан, броды через Ингури, которые используют для перехода на ту сторону группы диверсантов. Показал анализ за последние десять дней пересечения границы гражданскими в местах блок-постов № 306 и 310 и данные движения автомобилей всех силовых структур региона через блок-пост №307.
– Вот это да…., – восхитился разведчик, – а связь с этими партизанами у тебя есть?
С сожалением бросил карандаш на карту: – Нет… Меня не допускают к этому. Это тебе к особисту нашему….
Проехали на 306 блок-пост, посмотрели взорванный мост, а когда сержант, замкомвзвод Стрелкина бодро оттарабанил задачи разведки, Догонов вообще растаял.
А вечером мы уже посидели по полной программе. Но и тут опять разочаровал Сергея – я просто его не помнил.
За три дня он перелопатил все блок-посты и остался доволен. Так и доложил генералу Коробко – В Южной Зоне Безопасности разведка налажена на хорошем уровне.
А на следующий день меня к себе пригласил начальник штаба Северных. Встретил меня хорошо и мы неплохо посидели, где между выпивкой и закуской он жаловался, как ему вчера позвонил Командующий и снова отодрал за плохую разведку, ставя Южных в пример. Потом мы переместились к нему, поближе к карте и другим документам. Подполковник толково всё обрисовал, показал документы. Всё было нормально и грамотно оформлено. Ещё раз посмотрев на карту, я вспомнил один из разговоров с начальником разведки.
– Слушай, мне Догонов говорил, что у тебя по Зоне шастают ложные машины ООНовцев.
– Есть такое дело, несколько раз засветились на блок-постах, – подполковник почесал затылок, – пытаемся словить, но пока не получается. Тоже белые машины, иномарки, с номерами и символикой ООН. Есть информация, но она пока не проверенная, что это чеченцы с Чечни с разведкой.
– А им что тут разведывать? – Удивился я.
– Вот то-то оно и непонятно. Пока есть только одно объяснении – Абхазы что-то пронюхали насчёт грузин и чеченцы здесь оценивают ситуацию для оказании военной помощи абхазом.
– Вот чёрт. Только этого ещё не хватало.
Снова переместились к месту посиделок и когда я уезжал, мы пришли к обоюдному мнению.
– Догонову подполковник чисто психологически не понравился….
– И ему для становления нужно было кого-то показательно поиметь.
– Меня он иметь не мог – я был его боевым товарищем, но до сих пор я его не вспомнил.
Через пару дней мы выехали в Зону Северных, где на базе мотострелквого батальона в Чибурхинджи должно было пройти подведение итого за месяц и командно-штабные учения, с темой – «Вывод миротворческих сил с территории Грузии-Абхазии в случаи не продления мандата».
К назначенному времени все задействованные лица собрались на вертолётной площадке батальона и в ожидании прилёта Командующего с офицерами штаба, общались друг с другом. Прилёт задерживался из-за не совсем лётной погоды, но в конце концов и он прилетел. Был он в хорошем настроении, что предвещало и настраивало на деловой лад.