Если из Абхазии люди шли на рынок и в Зугдиди пустыми, то обратно во второй половине дня возвращались и еле тащили всё то, что они приобрели на этой стороне.
Вечером поделился своими наблюдениями, когда я и особист Андрей пришли к полковнику Дорофееву в его кабинет.
– Ну, что ж, значит мне не показалось, – подытожил начальник мой рассказ, – Ну, а ты как это прокомментируешь со своей стороны, Андрей?
Особист очень редко делился своей информацией со мной, хотя догадывался, что с Дорофеевым они иной раз обсуждали эксклюзивную ту или иную часть информации, добытую Андреем и решали, как им поступить в этом случае. Мне же он говорил так: – Борис Геннадьевич, каждый добывает свою информацию сам. И у меня она более системная, уж поверь мне, и более ценная, потому что у меня совершенно другие источники, чем у тебя, но если у тебя есть интересная информация, приди и расскажи мне. Спросишь чем мне или тебе это выгодно? То я отвечаю. Слушая твою информацию, я проверяю свою и как бы оттачиваю своё, особиское видение, данной ситуации. Также могу тебе вовремя подсказать правильная ли эта информация или тебе её втюхали втёмную, ради какой-то своей выгоды. А ты, выслушав моё мнение, можешь принять более верное решение по ней.
Вот и сейчас особист, подавшись телом вперёд, приглушенным голосом спросил: – А МГБэшники заметили твой интерес ко всему происходящему?
– Да ты чего, Андрей, за пацана меня незрелого считаешь? Я ведь в разведке служил, а не абы где. Конечно, нет. Я все эти три часа активно суетился на верху дороги, бестолково вникая во все мелочи несения службы солдатами: проверял, как укомплектованы бойцы, несущие службу. В каком состоянии БТРы? А как у них вычерчены карточки огня? Мерил шагами расстояние до моста, проверяя правильность дальности до ориентиров. Бегал вдоль дороги с радиостанциями, проверяя связь. Лично проверял телефонный кабель вдоль дороги, связывающий наш блок-пост с 201 блок-постом на том берегу. Так что не ссы…. Они, наверно, не хило повеселились, наблюдая мой нездоровый бестолковизм…
Дорофеев и Андрей рассмеялись, наблюдая, как я изображал свои метания на дороге. Отсмеявшись, особист продолжил.
– Хорошо, да существует определённая проблема. Те, кто спускается вниз и минует наш блок-пост, являются как информаторами МГБэшников, так и их связью с партизанами. Ведь не секрет, что абхазская милиция только днём контролирует Гали и прилегающие окрестности. Всё остальное контролируют партизаны. Вот эти связники и тащат туда медикаменты, необходимый груз и те сведения, которые надо передать. Естественно и партизаны через них передают информацию. Вот для этого там и крутятся МГБэшники. Это было бы полбеды, но проблема ещё в том, что помимо МГБэшников там пасутся и криминальщики, которые через своих связников переправляют наркотики в Абхазию, а оттуда они идут через границу в Россию. Вот такая информация.
– Да ну? Это какая-то мышиная возня получается, – выразил я сомнение, – да, знаю что абхазские менты не контролируют большинство района, особенно всю местность, что идёт вдоль реки Ингури от Тагилони и туда дальше к морю. Так какой смысл таскать по мелочёвке, когда можно среди бела дня, а то и ночью в любом месте пересечь Ингури с большой партией боеприпасов, медикаментов и наркотиков? Взять хотя бы наш 306 блок-пост, деревня Шамгона, там в четырёхстах метрах от наших перевалочная база партизан. Ещё влево дальше брод – переходи, переноси, да и всё. Тем более броды все сейчас открыты.
– Ну, это твоё, ошибочное мнение, а я свою часть информации сказал. Я только могу добавить, ты правильно говоришь, что и там, через реку, идут караваны и большие. Но и эту лазейку они используют в полный рост. Сам посчитай если каждый из связников в день проносит по два перевязочных пакета, по две пары носков и две пачки сигарет и другое. И так каждый день…. Ну ты же, Борис Геннадьевич, артиллерист… Посчитай…
Вот отсюда и пошло решение поставить вдоль обеих сторон дороги от моста до блок-поста сплошной забор из колючей проволоки, а по склону насыпи разместить МЗП (малозаметную преграду), через которую не пробраться. Капитан Тетенов со своими сапёрами за три дня выполнил поставленную задачу и теперь весь поток шёл только через блок-пост. Что и стало предметом недовольства. Несколько дней тому назад Дорофеев рассказал мне, как к нему подъехали с предложением снести забор и как он их послал на три буквы….
Теперь, значит, настала моя очередь.
– Тенгиз Варламович, я тебе сейчас один вопрос задам, только ты не обижайся. Ты себя считаешь честным человеком? – В упор задал вопрос чиновнику и Шанава с удивлением воззрился на меня. С минуту помолчал, подыскивая достойный ответ, но ответил однозначно и довольно осторожно.
– Да. А что?
– Ты считаешь себя честным человеком и я считаю себя нормальным честным офицером. Даже любопытно, в какой момент своей деятельности я дал вам пищу сомневаться в моей честности. Вот послал вас полковник Дорофеев на х…й, точно также и я пошлю туда же. Ты, Тенгиз Варламович, не морщись. Ничего такого я тебе не сказал. Ты мне сейчас сделал деловое предложение, а я тебе отказал. Пусть и несколько грубоватой форме. Так что не обижайся. Ответить просто – «Нет», я не мог.
– Да нет… Какие обиды? Каждый делает свою судьбу сам, – Шанава опять разлил коньяк по бокалам, – только те, кто просил к тебе обратится с этим предложением, предвидели твой отказ. И попросили до тебя довести следующую информацию и я прошу, выслушай и сразу не отказывайся. Подумай, прежде чем принять решение. Ставки здесь очень велики… Давай выпьем.
Мы выпили и пока закусывали, я прокрутил в голове все варианты ещё одного предложения со стороны грузин. И, исходя из своего опыта, предложений будет всего два: первое – предложат деньги. И хорошие. Здесь мне чисто было любопытно только размер суммы. Второе – угроза. Тоже интересно – Чем они на меня надавят?
– Предложение следующее и я считаю его достойным. Если сносится забор, как ты этот вопрос решишь нам не интересно, ты получишь пятьдесят тысяч долларов….
– Ого…., золотой забор…, – не удержался от неподдельной и удивлённой реплики, – тогда я, через две недели как снесу, новый поставлю. Только запрошу потом гораздо больше за него. А что будет, если я всё-таки откажусь? Это ведь ещё интереснее…
– Раз ты занимаешь такую большую должность, то тебе и Дорофееву наверно известно о списке людей, которые подлежат ликвидации. Верно ведь?
– Ну, допустим… В общих чертах такая информация есть. Нет только конкретики. Сколько там человек и кто в него входит? Может подскажешь? – Пару дней тому назад сразу и одновременно, из разных источников – мне, Дорофееву и особисту пришла информация, что партизанами составляется список людей из Южной и Северной Зон Безопасности на ликвидацию. Больше никакой информации не было. И вот теперь…
– Подскажу, раз так откровенно у нас пошёл с тобой разговор, – Шанава твёрдо глядел на меня, а я мысленно удивлялся тому, как быстро изменился чиновник. Сейчас передо мной сидел истинный Хозяин города, да и наверно и не только города. И как бы не он был одним из влиятельных лиц, а не просто передаточное лицо?
– Борис Геннадьевич, партизанами на абхазской стороне составлен список лиц. Конечно, там большинство абхазов с Гали, но там есть и шесть русских человек. В том числе и ты с Дорофеевым. Ты стоишь под номером 27 и последним в списке…., – зам мэра значительно замолчал, ожидая от меня реакции.
– Понятно, понятно, Тенгиз Варламович…. Я так понимаю, раз мы с Дорофеевым в этом списке, значит там и начальник Северной Зоны и его начальник штаба. Ну, а насчёт остальных двоих даже и гадать не стоит – это особисты. Верно?
– Правильно мыслишь. Только ты подумай: пятьдесят тысяч долларов хорошие деньги. А? Конечно, если ты считаешь, что этого мало, но всё-таки обещаешь снести забор, то давай поговорим, обсудим… Деньги, ведь это мусор, чего их жалеть? Тратить надо, на девочек…, кстати, если хочешь, могу подогнать или познакомить, чтобы так между делом заскакивал туда. Ты подумай, только не отказывайся сразу. – Шанава опять превратился в хлебосольного хозяина и снова разливал коньяк и подсовывал поближе ко мне тарелочки с закуской и всё частил и частил словами, дожимая меня, – ты ведь послушай. Взвесь: с одной стороны доллары и что на них можно приобрести. Откажешься, так тебя быстро с двадцать седьмого места в первый ряд переставят и на хрен тебе это нужно? Ты здоровый мужик, ты ведь ещё в силе: наслаждайся, да с деньгами. Ты только представь, как ты с этими деньгами домой приедешь. А, Борис Геннадьевич? Подумаешь…, поскандалишь немножко с Дорофеевым. Поскандалишь, а потом опять в своё русло всё свернётся, но такие деньги стоят этого. А откажешься – ничего ведь не будет. Ни денег, ни жизни. Отправят тебя в Россию, в цинковом гробу. С недельку пошумит ваше телевидение, дипломаты перетрут между собой данный инцидент. Конечно, тебе в России посмертно орденок дадут и ВСЁ. И на фиг тебе это нужно, твоей жене, твоим детям. Подумай, не отказывайся.
Шанава почему-то был уверен, что сломал меня и сейчас опять разливал коньяк, всем своим видом показывая – мол, соглашайся, чего там…. И я решил его сразу «не огорчать». Немного подыграть ему.
– Да, пятьдесят тысяч баксов, – вслух и с чувством произнёс я и мечтательно закрыл глаза, – пятьдесят тысяч…. Я, Тенгиз Варламович, даже представить эту сумму не могу. Да, кстати, вчера жена звонила: мне наконец-то дают квартиру – да ещё четырёхкомнатную. Так что пятьдесят тысяч зелёненьких мне не помешают.
Мой собеседник облегчённо вздохнул и расслабился. Мы чокнулись и я зажмурился от удовольствия, прислушиваясь, как приятный на вкус алкогольный напиток тёплой волной проваливается в желудок.
– Ну, вот и удачненько. Есть куда вкладывать, только просьба – нужно это сделать в течение двух следующих дней. Пойми.., время не терпит. А деньги если хочешь, можешь сейчас получить…, – Шанава замолчал, вопросительно глядя на меня. И я кивнул головой.