– Ну, вот так мы решили. Зато всё закончилось нормально… взяли в плен…, – продолжал бубнить Николай Николаевич, всё ещё не понимая какую линию поведения ему выбрать.
А я самозабвенно наступал и давил, расстерявшегося силовика: – Что…? Всё нормально? Да вы специально меня не пригласили, чтобы спокойно убить Гочу и он теперь не сможет дать показаний – Где он действовал по вашей наводке, а где самостоятельно?
– Да ты что? Что ты говоришь, майор? – Наконец-то строптиво вскинулся Николай Николаевич, – мне, что бой в городе устраивать? Зато сейчас всех взяли в плен… Нету больше опасности для твоих подчинённых. А то бы бла-бла-бла, а он ушёл бы…
– Николай Николаевич, ты что меня совсем за дурака принимаешь? Тебе назвать фамилию снайпера, который одну единственную пулю прямо в сердце Гочи вогнал? Или фамилию вашего агента, которому дали коридор? Ну, ты зря так херово обо мне думаешь. Я за эту ночь полгорода перелопатил, но теперь у меня есть в письменном виде все данные. И сегодня всё это уже ушло к Командующему в Сухуми, – я беззастенчиво врал и не боялся разоблачений и мог врать и дальше. Главного я добился. Противник был в растерянности и не знал, какая у меня ещё есть информация и какие следующие шаги можно было ждать от русских. Так что на несколько дней хоть какая-то инициатива будет в наших руках, а там что-нибудь накопаем и дальше будем бодаться.
На обратном пути решил заехать в штаб Ошкерелия и ещё с ним обсудить вчерашние события. Командующий за технику, введённую обманным путём в Зону отодрал полковника по полной программе, но к сожалению это происходило по телефону и имело не тот эффект, если бы Коробко сделал это лично. Ошкерелия бодрился и продолжал держаться со мной независимо и мы с ним постоянно цапались. И сейчас, только я зашёл в штаб и поздоровался с ним, он налетел на меня с претензиями.
– Ты что, майор, себе позволяешь? Кто вам дал право копать под порядочных людей? Какой такой компромат….? – Начало меня удивило и было подумал, что меня опередил Николай Николаевич, пожаловшись по телефону. Но дело оказалось в другом. От него полчаса тому назад уехал разъярённый грузинский парламентарий Гунава, который собирался заявить протест Командующему на меня, за сбор информации и компромата на него русской разведкой.
– Что? Товарищ полковник, вы лучше за своими наблюдателями следите, чтобы они на постах не пили. Это вы, лично, распространяете про меня и про ГРУ сплетни по городу…
Произошла неприятная словесная перепалка, после чего я уехал. Буду ещё оправдываться перед врагом, а он и был врагом. Как и парламентарий Гунава, про которого собирал информацию. Мне и положено было знать на какой он политической платформе стоит? От какого района избирался? Какую строчку в партийном списке занимает? И вообще… – Что он может?
Неприятности меня ждали и на базе. Не успел положить пистолет в железный ящик, как зазвонил телефон: – Товарищ майор, вас полковник Дорофеев к себе вызывает, – сообщил оперативный дежурный.
В кабинете помимо курящего и щурящего от сигаретного дыма Дорофеева сидел угрюмый особист. Доложился, сел за стол, посмотрел на обоих: особист молчал и открыто смотрел на меня, чуть исподлобья. Дорофеев тоже молчал и я стал докладывать о результатах расследования смерти Гочи и о грядущем протесте парламентария Гунавы.
Доклад закончил при упорном молчании. Что за чёрт?
– Ладно, Борис Геннадьевич, об этом потом. Тут у товарища капитана к тебе вопросы накопились, – Дорофеев тяжело вздохнул и затушил сигарету.
Юра встрепенулся, а я посмотрел на него рыбьими глазами – круглыми и тупыми. А как мне ещё смотреть?
– Ну, я слушаю…
– Товарищ майор, – начал особист официально, – доложите – На каком основании вы контактируете с разведывательными структурами иностранного государства, которое ведёт враждебные действия против нашей страны?
– О mein Got! – Я закатил глаза в потолок. После того, как я отказался давать информацию на офицера, Юра сразу же перешёл со мной на служебно-официальные отношения, а я махнул на это рукой. И вот теперь оказывается зря. Юра оказался злопамятным человеком и решил доказать, что он тут тоже что-то значит, особенно для своих.
– Товарищ капитан, вы не с того начинаете. Мы одно дело делаем….
– Товарищ майор, давайте не будем разглагольствовать на общие темы. Я жду ответа.
Дорофеев сидел с непроницаемым лицом и не собирался вмешиваться. Я тоже ощетинился. Хочешь ответа – получишь…
Я подался вперёд и опёрся грудью на край стола: – Точно на том же основании, на каком и вы контактируете с разведорганами иностранного государства, которое ведёт враждебные действия против нашей страны. Удовлетворён ответом?
– Нет… Я как офицер военной контрразведки имею право на эти контакты с целью сбора информации, а вы помимо контактов с городским управлением МГБ, с краевым управлением МГБ, вы лезете в прокуратуру Абхазии в изгнании, а также в иные иностранные структуры работающие на территории Грузии.
Всплеснул руками и теперь я откинулся на спинку стула: – Я, товарищ капитан, выполняю те задачи, которые мне поставил Командующий миротворцев. Я выполняю задачи и приказания, которые мне ставит начальник оперативной группы «Южная». И наконец, чтобы не прятаться за спину полковника Дорофеева – выполняю обязанности начальника штаба оперативной группы «Южная».
– Товарищ майор, – продолжал гнуть свою линию капитан, – в своей деятельности вы выходите за рамки своих обязанностей и не надо прикрываться Командующим. Вы просто должны выполнять то, что вам, как начальнику штаба положено.
Особист торжествующе вытащил из-под стола Устав Внутренней службы и хлопнул им, подняв небольшое облачко пыли, чем рассмешил меня и Дорофеева. Да и сам он не удержался и фыркнул, сдерживая улыбку.
– Юра, давай не путать обязанности начальника штаба полка в пункте постоянной дислокации в России и обязанности начальника штаба здесь. Я думаю разница есть. И я выполняю обязанности, где расписано и моя разведдеятельность и контакты с силовыми структурами враждебного государства, периодичность и время доклада об изменениях обстановки…. Мне дальше цитировать эти обязанности?
У особиста в показном удивлении вытянулось лицо и он ехидно спросил: – Это вы сейчас что цитировали?
– Обязанности начальника штаба оперативной группы «Южная».
– Товарищ майор, я что-то не видел нигде этих пунктов. Это вы какой Устав мне рассказываете?
– Товарищ капитан, если бы вы подошли ко мне и попросили показать «Обязанности начальника штаба Южной Зоны безопсаности», я бы с огромным удовольствием показал бы их вам, чтобы не терять времени на бессмысленное обсуждение. Если подождёте, то сейчас схожу и принесу.
Через пять минут на столе лежала папка с документацией Начальника штаба оперативной группы «Южная» и я достал из неё листок стандартной бумаги.
– Вот, товарищ капитан, видите? Написано «Обязанности начальника штаба оперативной группы «Южная». А вот здесь в углу написано «Утверждаю», подпись, дата и печать. Не…, не…, товарищ капитан, уберите руки, я дам вам это, но попозже. А сейчас устрою сеанс громкой читки…, – я дерзко ёрничал, наблюдая, как Дорофеев откровенно веселился над этим поединком.
– Читаю. Начальник штаба оперативной группы «Южная» отвечает: за своевременную информацию об изменениях обстановки, поддержания взаимодействия со штабами и разведывательными органами силовых структур Абхазии и Грузии.
Он обязан: – знать общую обстановку в Зоне Безопасности.
– контролировать поступление разведывательных данных и вносить изменения в обстановку на рабочую карту Оперативного Дежурного.
– своевременно докладывать заместителю Командующего миротворческих сил об изменениях в обстановке.
– доводить разведывательную информацию по указанию Начальника Оперативной группы «Южная» до штабов батальона Южной Зоны Безопасности.
– поддерживать взаимодействие со штабами силовых структур и разведывательными органами Грузии.
– ежедневно, к 17:00 представлять сведения начальнику Оперативной Группы «Южная» об изменении в обстановке для подготовки доклада начальнику штаба ОШК МС.
– начальник штаба Оперативной Группы «Южная» выполняет свои обязанности параллельно с повседневной деятельностью. В случае возникновения чрезвычайных обстоятельств начальник штаба немедленно прибывает на ЦБУ и работает в составе смены ЦБУ, если не поступят другие указания Начальника Оперативной Группы «Южная».
Вот теперь держи, – я подал листок с обязанностями через стол особисту, еле сдерживая торжество. Особист наоборот, был очень озадачен таким поворотом и сейчас только на зуб не пробовал бумагу.
– Товарищ капитан, поверьте – не напечатал её только что за те пять минут, которые ходил за ней.
Особист поднял на меня глаза и ткнул пальцем в подпись: – Эти обязанности не действительны. Кто такой полковник Мясковец? Я его не знаю…, – и бросил листок с обязанностями передо мной.
– Ну, это мы сейчас исправим, – Дорофеев наконец-то подал голос и, перегнувшись через стол, подтащил к себе листок с обязанностями и лихо расписался под подписью предыдущего Начальника Оперативной Группы, – зато я его знаю и его менял здесь. Так что, товарищ капитан, с обязанностями начальника штаба давайте заканчивать.
– Что ж, на сегодня с обязанностями закончим, – обиженно прогундел особист, признавая своё временное поражение. – Я этот вопрос обязательно подыму перед Командующим. А сейчас перейдём к другим вопросам. Вы, товарищ майор, самоустранились от инструктажа суточного наряда. Отсутствуете на разводе, не проверяете ночью несение службы караула и внутреннего наряда.
Эти обвинения к удивлению особиста отрицать я не стал: – Да, тут, товарищ капитан, оправдываться не буду, но только частично. Ночные проверки караула – Да…, упустил. Сам перестал проверять и перестал распределять офицеров для проверки. Это я исправлю. С сегодняшной ночи всё и восстановлю. А вот насчёт инструктажа суточного наряда, развода – не признаю. Там есть своя командная вертикаль, есть ответственные лица за организацию несения службы. А на разводе, я периодически присутствую и когда это нужно довожу необходимую информацию. Так что давайте дальше…