14 мая 2015 года, 10.00 по московскому времени. Литва
— Стой, кто идёт! Стрелять буду!
Олег выпустил край плащ-палатки, на которой они с наводчиком волокли Афанасьева, и обессиленно согнулся, встав на четвереньки. Спрашивали их по-русски.
— Свои! — откликнулся Альтаф.
— Свои дома сидят! — донеслось до них из кустов.
После этого их окружили несколько бойцов под предводительством коренастого сержанта с дыркой на месте переднего зуба.
— Кто такие? Танкисты? Кто там у вас? Жив?
— Танкисты. Из 160-й. Это командир наш. Ранен, его бы в госпиталь… А вы кто?
— Мы из 42-й бригады. Пендосы далеко?
— Два танка на хуторе километрах в четырёх, — сообщил Олег, садясь на землю. — По дороге, там, где горка, ещё пара каких-то машин и человек тридцать пехоты. А далеко ваша бригада?
— До взвода, значит… А бригада там, где должна быть.
— Будь она там, где должна быть вчера, мы бы пендосов не пропустили, — обидчиво заявил наводчик.
— Очень вы, танкисты, скорые, — скривился сержант. — Воевать нужно пешком. Разведка — сила, трак — могила. Ладно, ползите туда. Столбы видите? Там боевое охранение. А нам некогда.
14 мая 2015 года, 14.20 местного времени (10.20 по Москве). Остров Диксон
Звено истребителей Су-35 9-го истребительного авиаполка перелетело в Диксон с аэродрома Килпъявр накануне ночью. Су-35 имел максимальный радиус действия из всех русских истребителей и состоял на вооружении всего двух полков. Пилоты 9-го полка с самого начала войны ждали приказа прикрывать свои бомбардировщики при прорыве «за угол», в Атлантику, на атаку конвоев и авианосных соединений. Чем вызван срочный перелёт в противоположном направлении, они не знали. Теперь всё стало на свои места.
Истребители попарно пробежались по полосе, на бетоне которой ветер играл прихотливыми змеями позёмки, и устремились вслед ушедшим к северной оконечности Новой Земли бомбардировщикам.
Догнав их и прочитав на борту ведущего Ту-160 бортовой номер «16» и название «Алексей Плохов», пилот «сушки» помахал рукой командиру экипажа. Тот повторил его жест. Пользоваться радиосвязью до рубежа пуска запрещалось категорически.
14 мая 2015 года, 14.55 местного времени (10.55 по Москве). Россия, Таймыр, аэропорт Алыкель
С точки зрения тех, кто видел взлёт Ту-160 чуть больше часа назад, тяжело отрывающиеся от полосы Ту-95 казались несуразными, как древние динозавры. Хотя построены они были в середине восьмидесятых годов прошлого века и не слишком превосходили возрастом своих изящных, похожих на лебедей коллег.
Оторвавшись от полосы, бомбардировщики заложили широкий полукруг над тундрой и, набирая высоту, ушли на север, к Диксону.
14 мая 2015 года, 12.00 по московскому времени. Россия, Калининградская область
Труп водителя Вадим быстро закидал прошлогодней листвой. Василий, разобравшись с незнакомой камерой, нашёл чистую кассету, включил запись и заснял обоих связанных и бледных как мел журналистов, загнанный в овраг фургон и лейтенанта, который, напряжённо шевеля губами, изучал английские надписи на захваченных документах.
— Итак, что мы имеем, — пряча журналистские удостоверения себе в карман, сказал Пшеничный. — Полесск захвачен, и пендосы даже штаб там расположили. Причём штаб такой важный, что туда помощник президента прилетел. Это информация серьёзная, но как её передать нашим? Вась, а с техникой ихней ты не разберёшься? Пусть наши привет им отправят. Горячий.
— Она же телевизионная. — Василий хотел отрицательно покачать головой, но побоялся, что опять вернётся тошнота, и просто пожал плечами. — Разве что в прямой эфир CNN выйду…
— Это нам без надобности. Дальше. Если этих козлов будут искать… Надо прятаться.
— Здесь мы точно не спрячемся, — пожал плечами Вадим. — Леса с гулькин нос и болото. Надо дальше на север, в тот лес, что у железки. Он хотя бы большой. Только с этими что делать? — Он кивнул на журналистов.
— Мы не военные, — подал голос тот, что говорил по-русски. — Я знаю, сейчас не время говорить о конвенциях, но мы ведь ничего плохого не сделали, правда!
— Как минимум, — заметил Василий, глядя на привалившегося к колесу посеревшего репортёра через видоискатель, — на вас висит незаконный переход границы.
— У нас даже визы русские есть, — вымученно усмехнулся журналист, — непросроченные. До октября этого года.
— Ладно, — сказал лейтенант. — Берём их с собой. Может, пригодятся. Вадим, заткни им пасти. Только сначала вам обоим в их шмотки переодеться надо. По комплекции как раз подходите. А мне, — он показал забинтованную руку, — бессмысленно.
Через десять минут после этого они уже ехали на север. Вадим за рулём, Василий, опустивший пониже автомат и поднявший повыше камеру, рядом. Одежда журналиста оказалось ему великовата, и пришлось снять куртку с убитого водителя. Впрочем, от журналистской она отличалась только польским флажком на рукаве. Лейтенант присел на откидное сиденье в забитом аппаратурой проходе и держал под прицелом американцев, спелёнутых, как египетские мумии.
14 мая 2015 года, 12.01 по московскому времени. Северный Ледовитый океан
Индикатор «Глонасс» сообщал, что контрольная точка пройдена. Инерциальная система определения координат показывала стремительно уменьшающееся расстояние до рубежа пуска. Штурман-оператор сверял показания аппаратуры ракет с контрольными.
— Точка! — скомандовал штурман, когда приборы показали, что рубеж пуска достигнут.
— Контроль закончен, параметры оружия в норме, — речитативом откликнулся штурман-оператор.
— Открыть бомболюки!
Скомандовав, командир поднял голову. Его ведомый, «Валерий Чкалов», висел в ослепительном солнечном сиянии метрах в пятистах и тоже готовился к пуску. Истребителей видно не было.
Рубеж пуска находился в сотне километров к северо-востоку от северного побережья Шпицбергена. Норвежцы, если верить разведке, свернули радиолокационный пост на северном побережье, а для локаторов аэроузла в Лонгьире, за четыреста километров, они, скорее всего, не видны. Местность горная, а графитовое покрытие воздухозаборников и радиопоглощающая окраска носовой части фюзеляжа серьёзно снижают ЭПР.
Даже если их и заметили и через натовские тактические компьютеры эта информация дошла до американцев, то предпринимать что-то уже поздно. До авиабазы в Туле, в Гренландии, где базируются канадские истребители, тысяча восемьсот километров. До Исландии, где расположена американская авиабаза, — более двух тысяч.
Вспыхнувшие сигнальные огни и дрожь фюзеляжа возвестили об открытии створок первого и второго бомбоотсеков. Револьверные установки провернулись, и толкатель швырнул вниз первую ракету. В каждом из отсеков бомбардировщика после модернизации, в ходе которой были удлинены бомболюки, помещалось по шесть новых ракет Х-101 или Х-102. Но сейчас половина слотов под оружие пустовала.
Двенадцать крылатых ракет с обоих бомбардировщиков были сброшены менее чем за десять секунд. Боевая подготовка экипажей 37-й воздушной армии Верховного главного командования в последние годы проводилась особенно интенсивно, но ни одному из членов экипажей ракетоносцев ещё не доводилось проводить практический пуск более одной ракеты за вылет.
Каждая ракета, оказавшись в свободном полёте, раскрывала сложенные крылья и оперение, выпускала в боевое положение воздухозаборник и, дождавшись, пока набегающий поток раскрутит турбину, запускала двигатель. После этого она начинала плавное снижение до шестикилометровой отметки — только способность проходить значительную часть пути на большой высоте позволяла достигать дальности стрельбы в пять тысяч километров, а оптимальная форма корпуса и радиопоглощающее покрытие, снижавшие её ЭПР до сотых долей квадратного метра, делали её практически невидимой.
Пилот проводил взглядом шестёрку ракет, цепочкой уходивших в сторону Гренландии, но так и не понял, какая из них «та самая». Потом оба бомбардировщика заложили глубокий правый вираж, ложась на курс, ведущий к родным берегам.
14 мая 2015 года, 22.05 местного времени (12.05 по Москве). Тихий океан
На семи километрах, несмотря на то что солнце ушло за горизонт с полчаса назад, было ещё довольно светло. На тёмном небе только начали проступать наиболее яркие звёзды, и тоненький серпик старого месяца, готовящегося окончательно уйти в тёмную тень новолуния, начинал наливаться медовой желтизной. Облачный ландшафт под крылом рождал воспоминания о фантастических горах, но это была только иллюзия. Ближайшая суша — остров Адак Алеутской гряды — находилась около семисот километров к северу.
Но экипажам было не до окружающих красот. Сбросив в нужной точке ракеты ускоренным пуском — по две штуки зараз, Ту-95 немедленно развернулись на обратный курс. Десять минут назад пришло сообщение, что американский авианосец «Теодор Рузвельт», идущий из Перл-Харбора на усиление группировки американских ВМС у берегов Японии, отклонился к северу и сейчас мог быть в районе пуска. Связываться с американцами, которые, несомненно, атаковали бы бомбардировщики, как только заметили, никому не хотелось.
14 мая 2015 года, 13.00 по московскому времени. Литва
Муха протёр слезящиеся от недосыпа глаза и прильнул к прицелу. Патронов в пулемётной коробке, по его расчётам, оставалось штук пятьдесят. Потом «Печенег» придётся бросить и очень быстро отступать вслед за ребятами. Если, конечно, преследователи не найдут возможность прикончить его здесь раньше.
Редкий сосновый лес впереди просматривался почти насквозь, с боков его позицию прикрывали зелёные холмики, под которыми скрывались бетонные сооружения старой советской ракетной базы.
«Если обойдут — крышка, — обречённо подумал Муха. — А они обойдут, второй раз лезть на пулемёт идиотов нет, я минимум двоих срезал. Надо менять позицию. Но снайпер, чёрт…»