потом потыкала им в циферблат часов, напоминая им о времени, и была такова. И действительно, пора было начинать готовиться к обеду. Они оба вскочили, словно им было по пятнадцать лет и их застукали родители, Поль даже покраснел слегка от досады. И они поспешили к флигелю, больше не делая попыток идти под ручку.
Ритка приняла душ, дивясь отделке ванной комнаты. И, пока красилась и укладывала волосы, она думала о том, что более целомудренных отношений у нее не было со дня ее совершеннолетия. Ей попался невероятно стеснительный и нерешительный мужчина, а жаль: обстановка располагает к романтизму. И еще одна дилемма стояла перед ней: когда следует вручить подарок Софии? Если тащить его с собой на обед, то это будет как-то глупо смотреться за столом со свертками; если же отложить процедуру дарения презента на потом, то вроде бы это невежливо — явиться с пустыми руками. Помогла Наташа, заглянувшая к ней проверить степень готовности гостьи.
— Знаешь, после обеда мы перейдем на террасу пить чай, вот тогда будет уместно подняться к себе за подарком и вручить его бабуле. Кстати, чего это вы так испугались в саду? — невинно поинтересовалась Наташка.
— Соловья-разбойника, — скривилась Ритка.
— А, не стоит! Здесь самыми страшными являются призраки замка, но они редко бегают по саду, — захлопала Наташа глазами с самым невинным видом.
— Жаль, что остальные домочадцы не так предсказуемы, — скорчила гримаску Ритка.
На этом пикировку им пришлось прервать — Наташку позвал муж. Как он вообще раньше без нее обходился? Ритка выждала еще минут пять и спустилась вниз.
Обед прошел в достаточно официальной атмосфере, за столом обсуждались политические новости, и Ритку расспрашивали о нынешнем президенте России, об экономических реформах и возможностях инвестирования в регионах. Она старательно отвечала на вопросы, больше всего боясь перепутать вилки. Казалось, за их дебатами пристально наблюдают даже портреты расфуфыренных особ — уж не оскандалится ли эта чужестранная простолюдинка?! Особенно пристальным взглядом за Риткой следила дама в бордовом, насмешливый взгляд которой, казалось бы, говорил: «Ну-ну, голубушка, а что ты нам еще расскажешь?»
Были затронуты темы религии и образования, а вот культурную жизнь и Ритину семью оставили на потом, на сладкое, так сказать. Ритка на нервной почве даже не поняла, что представляет собой луковый суп, а ведь она твердо намеревалась составить собственное мнение об этом блюде. Зато телятина с каким-то сладким соусом ей пришлась по вкусу. Но вот подали клубничное суфле, и обед подошел к концу. Все как-то одновременно подскочили из-за стола, и София объявила, что кофе подадут через пять минут на террасе. Антуан побежал курить, Наташу утащила в угол хозяйка, а Поль вообще исчез никем не замеченным. Ритка же поспешила в свою комнату за подарками — иконой из России и пледом, приобретенным в Париже.
Слава богу, собравшись на террасе, все немного расслабились, и их дебаты действительно стали походить на семейное общение. Ритка тоже немного адаптировалась и перестала замирать после каждого обращенного к ней вопроса. Позже Поль объяснил ей, что первый прием у Софии должен быть именно чопорным и строгим, а потом уже можно начинать нормально беседовать. Оказалось, что и София — почти нормальная женщина, а не какой-то тиран в юбке, и ей вполне присуще хорошее чувство юмора, как и остальным Лотрекам.
Кстати, Риткины дары она приняла с большой благосклонностью, особенно ее тронула икона. Вера предков для нее была не пустым звуком. Она подробно рассказала, как родители крестили ее в Париже, в храме Святого Александра Невского, который находится на улице Пьера д’Арю. В этом храме имеется икона Вознесения Христова, подаренная монархам Франции русским императором Александром II. В храме этом отпевали Тургенева, Шаляпина, Великого князя Бориса Владимировича, Бунина и Андрея Тарковского. София очень гордится тем, что в таком прославленном месте она приняла христианство.
— Каждый раз, когда я бываю в Париже, я захожу туда. И обязательно ставлю свечу за Россию, за Родину моей матери, — серьезным тоном заявила она.
После этого отступления пришло время для расспросов о Риткином происхождении. Конечно, они с Анькой все очень гладко придумали, и у Риты имелась заблаговременно заготовленная речь. Только вот под натиском всего ею увиденного и услышанного Марго несколько растерялась. Не было в ее роду ни князей, ни графьев, чем же тут хвастать?
Ритка рассказала о своем родном городе, учрежденном Екатериной II, о казаках, прорубивших в лесной чаще первую улицу, которая теперь является центральной и носит название Красной, то есть «красивой». После этого она поведала (кратко) о своих родителях и более обширно о своем образовании и художественных талантах. Ничего: речь ее всем понравилась, и Ритка поспешила перевести разговор в другое русло. Спросила шутливо, водятся ли в замке привидения.
— Ну, сама посуди, как же без них? — встрепенулся Антуан. — В каждом уважающем себя замке должны водиться призраки! Я лично видел Белую Даму.
— Ой, ты все сочиняешь, — махнула рукой Наташа, — наверное, это была Катрин в банном халате. Признайся, ты за ней подглядывал!
— А вот и нет, ничего он не сочиняет: я видел мужа Белой Дамы, Генриха III, видно, он прилетал навестить свою любимую женушку! — пришел на помощь брату Поль.
— А мне кажется, что я сталкивалась с Дианой де Пуатье, — неожиданно вклинилась в разговор София. — Она купалась при луне в Шере. Она была мало похожа на свою восковую копию из музея.
— София, когда ты последний раз была у офтальмолога? — тут же среагировала Натали.
— Здорово, конечно, но лучше бы мне никто из них не встретился, — пробормотала Ритка.
И еще ее удивила та вольность, с какой обращалась Наташа к грозной бабушке.
— Глупости, Белая Дама — просто душка, — заметил Антуан, — проплыла мимо меня с молебником в руках, скромная, тихая. Тебе бы, Натали, у нее манерам поучиться!
— А что это за Белая Дама? — не выдержала Ритка. — Боюсь, что я с ней незнакома и не смогу проявить должного почтения при встрече.
— Ее портрет висит в гостиной, но тогда она еще не носила траура, и художник запечатлел ее в бордовом костюме для верховой езды, — отозвался Поль.
«Так вот кто эта дама, глазевшая на нее во время обеда, — подумала Ритка, — это одна из хозяек замка. Теперь понятно, почему она так таращилась на гостью!» Антуан и Наташа перестали щипаться под столом, и слово взяла София.
Она рассказала о том, что после смерти Екатерины Медичи Шенонсо достался по завещанию жене Генриха III Луизе де Водемон. И хотя супруги очень любили друг друга, их счастье было недолгим. Король был вероломно убит, но перед смертью он успел отправить Луизе письмо, в котором просил жену оставаться в поместье и ждать его, молясь о его здравии. Возможно, из-за этого письма вдова осталась в Шенонсо до самой своей смерти. Здесь больше не устраивалось праздников, вся мебель была затянута чехлами, и королева призвала в замок монахинь-урсулинок для совместных молитв. А так как траурным цветом в ту эпоху считался белый, то она всегда носила белые одежды, из-за чего и получила прозвище Белой Дамы.
— Боже мой, если тебя вдруг вызовут на дуэль, то обещай не требовать от меня ничего подобного! — попросила Натали у своего мужа жалобным голосом.
— Прекрасная мысль, — ехидно заулыбался он, — завтра же составлю завещание, чтобы ты после моей смерти носила только белое. И остаток жизни ты проведешь в занятиях стиркой одежды!
На Риткин взгляд, это была очень печальная история.
— Кстати, после смерти Луизы короли Франции покинули Шенонсо, — вздохнула София с сожалением. — По завещанию, поместье перешло Француазе де Меркер, и для замка начались не слишком хорошие времена, поскольку у семьи герцогов Вандомских не хватало средств для поддержания поместья на должном уровне.
— Но когда же удача вернулась в Шенонсо? — полюбопытствовала Ритка.
Она чувствовала, что объелась сыров, поданных к кофе. И пусть на столе было только семь сортов из четырехсот шестидесяти, изготавливаемых во Франции, но, отведав каждого по кусочку, Ритка ощутила, что она переела десерта.
— Почти через сто лет Шенонсо попал в хорошие руки, — вымолвила София. — В 1733 году герцог Бурбонский продал поместье богатому землевладельцу и банкиру Клоду Дюпэну. Его жена была большой поклонницей искусств, поэтому замок стал модным салоном, в котором вращались самые известные и популярные люди того времени: Вольтер, Монтескье, Фонтенель, Мабли и многие другие. А Жан Жак Руссо стал секретарем мадам Дюпэн и наставником ее дочери. Вот так-то, дорогая моя Мара!
— Марго, я предлагаю себя в качестве экскурсовода, — подал голос Поль, — чтобы ты смогла своими собственными глазами увидеть все, о чем мы тут тебе понарассказывали.
Они переглянулись, а Наташка демонстративно прокашлялась, словно прочищала горло, и посоветовала им быть осторожными, чтобы не столкнуться неожиданно с привидениями. Рита заверила, что они будут начеку, поблагодарила Софию за великолепный обед, и они вдвоем с Полем отправились в путешествие по историческому прошлому.
А ночью она проснулась от боя часов. Прислушалась: то ли ей это приснилось, то ли часы действительно отсчитали двенадцать ударов? Сквозь неплотно задернутую штору в комнату проникал лунный свет. Ритка лежала в своей огромной кровати под пуховым одеялом и внимала к шорохам огромного дома. Вдруг кто-то тихонько постучал в ее дверь. Она замерла на мгновение, пытаясь унять сердцебиение.
— Чего ты испугалась? — спросила она у самой себя шепотом. — Ты же знаешь, что это Поль!
Стук повторился, и Ритка решила, что дальше притворяться спящей глупо. Она соскользнула с постели на пол, ощутив ступнями шелковистость ковра, и на цыпочках прокралась к двери. С усилием потянув ее на себя, она с удивлением уставилась в проем. Там никого не было. Громко сглотнув, Рита высунулась в коридор, посмотрела направо, взглянула налево. И… застыла, не будучи в силах пошевелиться. От ее двери в темноту коридора уплывала белая фигура.