Все последние дни перед отъездом Ритка почти не расставалась с Жаком, он лишь на час-другой вырывался на работу, освободив всего себя для нее. Они ни разу не заговорили о будущем. Ритке этого хотелось, но она твердо решила не касаться столь щекотливой темы. Еще ее так и подмывало поинтересоваться — куда он дел свою постоянную подружку, которой ни с кем, кроме нее, он якобы не изменял? Но времени оставалось так мало, что не стоило растрачивать его на ссоры и взаимные претензии. Ведь она тоже выкраивала время для общения с Полем, что безмерно задевало Жака. Он же не знал, насколько платоническими были их отношения, и его мучил этот вопрос, но она даже и не думала раскрывать перед ним истину.
Иногда она задавалась вопросом: а насколько реально все происходящее? Столь бурной жизни она не могла вообразить даже в самых смелых мечтах! Ритка словно окунулась в быстрые воды горной реки, которые вертели ее и крутили как щепку, и ей было не до глубокомысленных размышлений, требовалось внимательно следить, куда ее вынесет в следующий момент. Но вот еще несколько поворотов — и она оказалась в чистой заводи.
Они с Жаком ехали по Сене на бато-муш. И эта экскурсия сильно отличалась от той, в которую Ритка сто лет тому назад отправилась с Натали. Да, ей казалось, что прошла целая жизнь с того момента, как она прилетела во Францию. Столько событий, столько переживаний случилось с ней за эти дни, что они растянулись во времени до размеров бесконечности. Жак заверил, что ночью кататься по Сене гораздо романтичнее, и это действительно было так.
Они сидели на лавочке, тесно прижавшись друг к другу, не в силах разжать объятий. Она любовалась видами прекрасного города и мысленно прощалась с ним. Когда она еще сюда попадет?
— Ты приедешь ко мне? — спросил Жак.
— Ну, если позовешь.
— Я позову, — глядя куда-то вдоль берега, сказал Жак задумчиво. — Я уже тебя зову.
— Но ты же намекал, что несвободен, — осторожно заметила она, чувствуя, что он не играет с ней.
— Это она несвободна, — скривил губы Жак. — И там так все запутанно… Но тебя не должно это волновать. Я разберусь с этим, дай мне время.
— И там все запутанно? — сочувственно переспросила Ритка.
— Везде все запутанно, но только не у нас с тобой. Как только я тебя увидел, я понял — хочу ее, и все тут.
— Да, нам обоим не помешает слегка остудиться, — заметила Ритка.
— Надеюсь, ты не намекаешь на купание в Сене? — заволновался Жак и полез с поцелуями.
Волны раскачивали кораблик, словно люльку младенца. А свежий ветер холодил их лица. «Летучим голландцем» проплыл мимо них остров Сите. И Ритка, разглядев на нем собор Парижской Богоматери, высказала сожаление, что так там и не побывала. Жак тут же сказал, что это знак свыше — нельзя же всем говорить, что ты был в Париже и не видел собора, поэтому она должна будет обязательно приехать еще раз.
— Ты понимаешь, что в соборе хранятся неоспоримые доказательства существования Иисуса? Там есть легендарные фрагменты Креста, Священный гвоздь и сам Терновый венец. Ты же христианка, ты должна увидеть все это собственными глазами!
— О, ты меня убедил. Я только слетаю на пару дней домой, проведаю маму, и сразу же обратно, смотреть церковные регалии, — пообещала Ритка.
Ей было хорошо с ним, легко и приятно, словно они уже сто лет знают друг друга, и ей не надо кокетничать и выпрыгивать из собственной кожи, чтобы показать: «Вот как я умею!»
— Внимание, готовься, — сказал Жак, — мост Марии. Ты знаешь, что сейчас нужно делать?
— Загадывать желание, — проявила свою осведомленность Ритка.
— Правильно, молодец!
И тут она вспомнила, что загадала в прошлый раз — любви! Она пожелала любви, и, пожалуйста, она ее обрела в лице этого чуда природы — Жака. Спасибо Деве Марии! И она рассмеялась счастливым смехом. Уж ей ли не знать, что существует на свете волшебство и волшебники! Она узнала это здесь, во Франции, в волшебной стране ее грез.
Этим вечером в квартире Поля они устраивали «отвальную» вечеринку. Но Ритке так хотелось побыть наедине с Жаком, что она согласилась на прощальную экскурсию на речном трамвайчике. Кстати, Поль держался очень мужественно, он пригласил на вечеринку Жака. Жак пребывал в недоумении, но старался делать вид, что все о’кей. Наташка была в восхищении и старалась делать вид, что все в порядке вещей. А Антуан огорчался за брата, но старался делать вид, что его это все не касается. Ритка же предавалась восторгу и старалась не заморачиваться, чтобы не испортить общего настроя.
Когда они прибыли к Полю и внесли в квартиру огромный торт и шампанское, все уже оказались в сборе. Играла музыка. Наташа накрывала на стол, наряженная в синее платье, которое ей подарила Ритка, а братья пили у барной стойки «Кальвадос».
— Торт — это весьма кстати! — одобрила Натали.
— Да, соответствует моменту, — кивнул Жак.
Вечеринка получилась так себе, не слишком веселая — все немного грустили. И даже шампанское не помогло. Как всегда, нормализовать атмосферу пытались Антуан с женой, жонглируя шуточками, словно циркачи на арене. Но Поль с Жаком не велись на их приколы, они оба что-то вяло мямлили, если к ним обращались, то и дело бросали косые взгляды в сторону друг друга, и каждый досадовал на другого, считая, что этим вечером Ритка должна безраздельно принадлежать только ему одному.
— Ритка, мы с Антуаном приготовили тебе подарок, — двинула в ход тяжелую артиллерию Натали. — Точнее, даже два.
Она сбегала в соседнюю комнату и принесла две коробки — одну большую, другую маленькую.
— Здесь, — она похлопала по большой коробке, — двадцать видов сыра. Всего по чуть-чуть, чтобы ты смогла угостить своих друзей настоящими французскими сырами. Вино мы с тобой уже купили, так что это — закуска.
— Ой, как здорово, а я что-то не догадалась до такой вещи, — растрогалась Ритка.
— А это — очки. Помнишь, ты примеряла их в «Бенлюксе»?
— Боже мой, — раскрыла футляр Марго, — это же «Живанши»! Ну зачем, они же стоят кучу денег!
— Лучше сказать «спасибо», — заметил Антуан. — Тем более что они тебе очень идут.
Она расцеловала их обоих, не снимая их роскошного подарка.
— Ну ладно, раз уж все начали вручать подарки, то и я сделаю свой, — объявил Поль со вздохом. — Во-первых, для тебя есть кое-что от Софии. Это камея из ларца с фамильными драгоценностями. Ты ее можешь использовать в качестве печати, как до этого поступали наши прапрабабушки.
— Господи, красота какая! — ахнула Ритка от восхищения. — Но что это за камень?
— Это агат, — сказал Антуан, — камея очень старая. Но ее происхождение несет в себе какую-то тайну. Эту камею привезли в Россию из Италии в конце семнадцатого века, и ею владела тетушка Ольги Воронцовой, умершая у нее на руках в Германии.
— Боже мой, мне так приятно, и от волнения я не знаю, что сказать. Поблагодарите, пожалуйста, от меня Софию!
— Так, ну а теперь мой подарок, — сказал Поль. — Я видел браслет, который ты себе купила, поэтому решил, что тебе будет приятно, если у тебя будет целый гарнитур.
Он раскрыл плоский футляр, и Марго замерла в восхищении. Там на синем бархате сверкало изящное колье из белого золота с бриллиантовой подвеской, точь-в-точь как на ее кольце. На бирке значилось «Картье».
Ритка на радостях расцеловала Поля троекратно, понимая, что отказываться от такой роскоши невозможно, иначе она оскорбит его. Но чувствовала она при этом, что ее подташнивает от осознания дороговизны подарка. Если бы не Жак, она попыталась бы воспротивиться, но тут нельзя было никак обидеть Поля. Господи, ну и подарочки они делают!
— Марго, твои друзья постарались и, кажется, угодили тебе, — отметил Жак, когда все немного поуспокоились, — я же пока воздержусь от вручения своего подарка. Но ты не думай, что я не приготовил тебе его вовсе. Он у меня есть.
— Жак, это нечестно! — возмутилась Натали. — А ну, быстро показывай, что ты там приготовил!
Но, как они на него ни наседали, он уперся и не выдал своей тайны. Тогда женщины принялись разрезать торт, а мужчины открыли еще шампанское. И вот, когда все было съедено и выпито, они решили отправиться гулять по ночному Парижу. Бессонные ночи стали для них обыденностью, которая никого уже не удивляла, даже их организмы. Конечно, они приехали на Елисейские Поля, фотографировались с видом на Триумфальную арку, дамы ели мороженое, плюнув на лишние калории. Долго катались по улицам и пили шампанское прямо из горла в автомобиле. И все шло просто здорово, пока вдруг не выяснилось, что Поль сильно перебрал, да настолько, что нуждался в немедленной транспортировке домой. Наташа и Антуан взяли на себя эту почетную миссию — позаботится о бренном теле родственника. А Ритка с Жаком поехали в Латинский квартал.
Они прощались страстно, их пылким объятиям и поцелуям не было конца. Даже когда рассвет заглянул к ним в окно, их ненасытимость друг другом еще не была утолена. Но время не может стать резиновым, растягиваясь до бесконечности от желания двух сердец, стучащих в унисон. Время имеет границы, как бы глупо и жестоко это ни казалось влюбленным.
— Пора ехать, — грустно заметила Ритка.
— Да, пора.
— Тогда присядем на дорожку, так говорят в моей стране.
— Присядем, — согласился Жак.
Они молча посидели на кровати рядышком, как нахохлившиеся воробышки. Он встал первым.
— Я не подарил тебе своего подарка. Помнишь? — Он поднял с пола, как всегда, небрежно брошенный им пиджак и достал из кармана конверт.
— Что это? — спросила удивленно Ритка.
— Посмотри.
Она вскрыла конверт, в нем оказался еще один фирменный конверт компании «Эр Франс».
— Это билет с открытой датой на твое имя, только в один конец, — сказал Жак. — Я буду ждать тебя.
Уже стоя в дверях, они целовались до тех пор, пока сердце чуть не выскочило из ее груди, а губы не вспухли так, что это было визуально заметно. Квартира Жака не отпускала Ритку, и сам хозяин удерживал ее за талию. Но все когда-нибудь заканчивается. Они спустились вниз и сели в его видавший виды «Понтиак», который утром ему доставили из ремонта, и помчались по улицам Парижа.