— А они еще претендуют на «самые изысканные»! — пожала Марго плечами, прочитав информацию на баннере.
— Ну, магазин, во всяком случае, очень дорогой, — отозвалась Натали, — так что, если ты — скромная туристка из России, лучше не искать здесь аромата, в большей степени подходящего для твоего обоняния.
— Очень надо! — фыркнула Ритка и независимо пошла дальше.
— Захочешь купить что-то приличное и с «дорогим» запахом, тогда лучше пойдем в «Toti», там в сто раз дешевле, а по сути весьма схоже, — поделилась с ней Наташа.
Они как раз проходили мимо небольшой улочки, выходящей на Османн, и их взору предстала странная картина. Довольно пожилая француженка, закутанная в шаль, пританцовывала на обочине в большом волнении. Когда она взмахивала руками, то становилась похожа на крупную клетчатую птицу, утратившую умение летать. Прямо на проезжей части в позе кенгуру сидело крохотное лохматое создание с огромным красным бантом. Оно делало свои дела на пути у пяти машин, которые выстроились друг за другом и безропотно ожидали, когда освободится проезжая часть. И тут, откуда ни возьмись, из-за машин вылетел мотоциклист в черном блестящем шлеме. Ритка взвизгнула и прыгнула к собачонке первой, не позволив этому сумасшедшему размазать ее по асфальту, и подхватила псинку на руки. Мотоциклист вывернул руль, визжа тормозами, едва не врезался в столб, выскочил на тротуар, затем съехал на дорогу, дал газу и был таков. А Ритка замерла истуканом, держа на руках дрожащий комок шерсти. Они оба с песиком дрожали в унисон и громко клацали зубами. К ней подбежали Наташа и старушка. И только после того, как мадам заполучила свою «туту» на руки, они наконец выбрались на тротуар. Машины, так ни разу и не загудев, проехали неторопливо мимо. Воспитанный народ эти французы!
— Ты сбрендила?! — зашипела на Риту Наташка. — Ты чего геройствуешь? Тебя из-за этой сучки чуть насмерть не сбили!
— О, mademoiselle, merci! — с чувством воскликнула бабулька, целуя свое сокровище.
А потом она стала пылко возражать Наташе, словно поняла, что та высказывала подруге претензии за ее опрометчивость. Бабка заявила, что Ритка ни за что не могла бы погибнуть в этот момент, потому что у нее совсем другая судьба. Правой рукой она прижимала к себе свою терьериху, а левой вцепилась в Риткино запястье. «Ой, мамочки, что же это творится? Они что, все сговорились, что ли?» — тоскливо подумала Марго.
— Дорогая, я могу иногда видеть будущее, — весьма серьезно сказала старушенция Ритке. — В твоем будущем будут слава, деньги и успех. У тебя будет пять мужчин. Пятый станет твоим мужем. Но сейчас рядом с тобой — черный человек, и он мешает тебе жить! Избавься от него!
В следующую секунду бабуля еще раз звонко поцеловала свою заскулившую питомицу и, пожелав им с Наташей счастья, гордо удалилась.
— Надо же, сколько сумасшедших гуляют без присмотра! — с досадой сказала ей вслед по-русски Наталья.
— Вчера — цыганка, сегодня — ясновидящая старушка, а было еще предсказание в печенье, — растерянно пробормотала Ритка.
— Глупости, дорогая, полный бред! — пожала плечами Наташа. — Сама подумай, ну какой «черный человек»? Поль, что ли? Так более порядочного и «светлого» человека я не могу себе представить! «Избавься от него» — тоже мне предсказательница!
Ритка решила, что лучше не спорить, тем более что всякого рода рассуждения на данную тему казались ей действительно бредовыми. Она отщелкала всю пленку в своем «Кеноне» и остановилась, чтобы зарядить новую. Тут ее внимание привлекли крошечные книжицы, выставленные в витрине маленькой лавки.
— Что это там такое продается?
— Эти книжки сделаны из фарфора, — пояснила Наташа.
— Такие крошки?
Им навстречу вышел седовласый француз и поинтересовался, чем он может быть им полезен. Наташа бодро оповестила его, что она показывает город своей подруге из России, а он засуетился и затащил их вовнутрь. Буквально через несколько секунд Ритка стала обладательницей малюсенькой бордовой книжицы, на которой было написано: «Наслаждайтесь Парижем!» Она попыталась было отказаться, но месье настаивал, что это «ле пети презан пур бель мадемуазель»[4]. Тогда Ритка нырнула в свою сумку и вытащила набор открыток «Екатеринодар». Вручила его французу, объяснив, что это ее «видь наталь»[5]. В общем, все остались довольны.
Часа три они лазили по магазинам. В результате Ритка купила себе шейный платок, без которого, как пояснила Натали, ни одна француженка не выйдет из дому. Затем она подарила своему гиду понравившийся обеим кулон с сердоликом в серебряной оправе, приобрела Полю галстук какого-то модного дизайнера, имя которого сразу же вылетело у нее из головы. По совету Наташи, для Антуана был куплен подробный путеводитель по Франции, ибо свой он где-то умудрился потерять. Без подарка оставалась только бабушка. И тут они набрели на магазин, в котором распродавалась коллекция английских товаров из овечьей шерсти. Марго сразу почувствовала, что они нашли то, что нужно. Наташа ей рассказала, что одно из любимых бабушкиных занятий — это рыболовство на собственном пруду и чтение книг. Это как-то сразу всплыло в Ритином мозгу при виде уютного теплого пледа с симпатичным лейблом.
— Как ты думаешь, она будет рада такому подарку? — спросила Ритка, сжимая в руке край мягкого полотнища. — Смотри, его можно будет брать с собой в гамак или шезлонг, а зимой укутывать ноги, сидя у камина.
— Несомненно. Этот подарок придется ей по душе.
— А из России я привезла ей иконку. Ты же говорила, что она верующая. Как ты считаешь, этого будет достаточно?
— Более чем, — заверила ее Наташа.
Ритка вздохнула. Встречи с бабушкой она страшилась как огня. София — это был стержень семьи Лотреков, во всяком случае, от Поля не приходило ни единого письма, в котором бы не упоминалось ее имени. Бабушка до сих пор крепко держала в руках штурвал семейного корабля, указывая всем членам рода верные направления и курсы. И от того, как сложатся их взаимоотношения, зависело многое. Не то чтобы Ритка всерьез собиралась замуж за Поля, нет, они обговорили этот момент четко: сначала знакомство, общение, дружба, а уж потом будет видно! И все же встреча с Софией Ритку сильно тревожила, а ну как она не одобрит ее кандидатуры?! Какая тогда потом дружба, не говоря уж обо всем остальном!
И вот с подарками было покончено. Они шли по улицам Парижа, присматривая место, где бы можно было перекусить. Обедать обильно не имело смысла, ибо на вечер был запланирован ужин на пятьдесят седьмом уровне Эйфелевой башни. Значит, достаточно легкого салата и кофе.
И тут Ритка вспомнила, что они сегодня собирались побывать на Монмартре, и Антуан даже порекомендовал им какой-то кабачок на площади Тертр, во дворе которого якобы до сих пор сохранилась виноградная лоза, и из этого винограда, мол, изготавливают отличное вино. Более того, он утверждал, что там любил появляться Пикассо и даже рисовал наброски к своим картинам.
Положа руку на сердце, Ритку волновало не это пресловутое бистро, а то, что она не успеет увидеть всего, что запланировала, так как масса времени отводилась на поездку в провинцию.
Услышав о желании гостьи оказаться на Монмартре, Наташа только плечами пожала: хотите — получите. И отвезла ее в заветный район.
— Только там нужно держать ухо востро, — по дороге инструктировала она Ритку. — Когда турист попадает на площадь Пигаль, он становится легкой добычей зазывал из квартала развлечений. Шустрые парнишки и девчушки наперебой расхваливают чудеса своих забегаловок. Уговаривают прохожих только зайти и посмотреть. Говорят, что это бесплатно. Но, как только ты оказываешься внутри, тебе суют стакан дешевой кислятины и затягивают в темноту зала, где на сцене крутится девица. Ты понимаешь, что ничего особенного уже не будет, и выходишь. А на входе тебя поджидают амбалы с круглым счетом, в который включено шампанское и услуги девочек.
— Я поняла, чуть что, буду твердить «русише туристе — облико морале!» — пообещала Ритка.
— Вот что значит хорошее знание классики! Впрочем, если захочешь чего-нибудь этакого, пойдем в «Мулен-Руж» или «Лидо». Там все чинно и благородно, — предложила Наташа.
— Не могу сказать, что не прощу себе, если не увижу стриптиз в Париже. Уж лучше Лувр посетить.
— Какое целомудрие, душа радуется, — засмеялась Натали.
— Да, есть еще женщины в русских селеньях! И потом, я девушка серьезная, меня — только замуж, — прыснула в кулачок Ритка.
Церковь Сакре-Кер Ритка заметила издалека. Она белоснежным облачком приземлилась на холме, на котором, как сказала Наташа, когда-то находилась деревушка Монмартр, давшая название модному кварталу Парижа. Ритка вцепилась в Наташу мертвой хваткой, как только они вышли из машины, и потащила ее по узенькому переулочку, мощенному булыжниками.
— Я кушать хочу, — стенала Натали.
— Ну, Наташечка, ну, душечка, ну потерпи! — уговаривала ее Ритка. — Вот только сходим туда и сразу же пойдем перекусим.
И она заставляла девушку подниматься вверх по грандиозной лестнице. Ей хотелось собственными глазами увидеть скульптурные изображения Людовика Святого и Жанны д’Арк, полюбоваться великолепием золотого убранства церкви, обилием мраморных статуй и красивейшей мозаикой, которые она видела в туристических проспектах. И если бы не чувство голода, то ее отсюда утащить было бы гораздо сложнее. Но надо, конечно, и честь знать. Наташа выглядела зеленой тенью самой себя, утренней. Ее подопечная своей любознательностью могла и слона с ног свалить, где уж было набраться сил хрупкой Наташе!
— Ну, теперь мы можем поесть? — взмолилась Натали. — И ни о каком салатике уже и речи быть не может, я съем все, что мне предложат, причем вместе с посудой.
После того как перед золоченым иконостасом ими были поставлены толстые желтые свечи, Марго почувствовала, как на нее снизошло умиротворение.