Вдох-выдох… это всегда было сложной темой. Настолько, что долгие годы я отказывалась помнить как все было.
— То есть, он не подчинился приказу? — это был даже не вопрос, не удивление, Альтар и сам знал. Он хотел обратить мое внимание на что-то. — Вы же понимаете, леди Тиаль, что неподчинение во время боя расценивается тхаями как предательство? А предательство карается смертью. И, тем не менее, он не просто сохранил жизнь, пусть и такую. Совершив предательство, какой-то мальчишка, тем не менее, смог стать приближенным императора. Это не кажется вам странным?
Пожалуй, но… это было так давно. Да и что я знаю, об обычаях Тхариса?
— Что вы хотите этим сказать?
— А вы знаете, что это за кольцо, леди Тиаль? Вы столько лет носили его.
Что-то ведь совсем рядом… я чувствовала, но пока не могла нащупать. Что-то очень важное.
— Это тхайское кольцо, очень сильная, пассивная защита…
— Нет. То есть, вы все говорите правильно, но я хотел знать не это. Что изображено на кольце?
Я носила его столько лет…
— Дракон, — сказала я. — Тхайский дракон.
— И вы не понимаете? — Альтар засмеялся так, словно я сказала какую-то глупость, словно я наивная девочка, настолько наивная, что это смешно.
Я носила это кольцо, отец велел не снимать его, сказал, что лучше сохранить. Я знала, что это очень сильный артефакт. Безумно дорогой. Важный. Я честно не задумывалась, как такая вещь могла оказаться у мальчишки, сироты, сына мелкого лорда… Мало ли, его отца наградили когда-то за службу… Но сейчас…
— Это символ императорского дома, леди Тиаль. Не в официальном геральдическом варианте, но тем не менее.
— Вы хотите сказать…
У меня прямо мысли разбегались. Сейчас я, пожалуй, готова поверить во что угодно, вплоть до того, что Кавьяр и есть император.
— Я хочу сказать, что он бастард Ксаро, — сказал Альтар, — и брат нынешнего императора. Ксаро отличался любвеобильностью, у него было множество сыновей… но законный только один. Я хочу сказать, Тиаль, вы сами не представляете для ринай никакой ценности. Можете пригодиться, но… Когда напали на ваш корабль, охотились не за вами, а за ним. Как только вы перестанете быть нужной, вас легко убьют.
19.
Белая буря
Кавьяр уже был там.
Когда меня привели, он стоял, привязанный к столбу за локти, посреди пустой площади. Голый, только стальной ошейник, заглушающий магию.
Он судорожно пытался дышать, но легкие, давно отвыкшие от такого, едва справлялись, с хрипом, с кашлем. Стоять он тоже почти не мог, упал бы, если бы не веревки, держащие его. Пытался справиться.
Живой.
Бледный, с разбитой в кровь губой, разбитым носом, совершенно лысый, худой, но живой совершенно точно. Старое ринайское заклинание моей матери еще было на нем, но его сильно остановили на руке, чтобы не шло дальше. Думаю, сейчас оно причиняло сильную боль, но Кавьяру и так непросто.
И все же, он жив. То оставшееся можно легко снять.
Красные пятна бледных щеках… он почти задыхается, ему нужно прийти в себя.
И все же, старые раны, давно заросшие камнем — сейчас превратились в розоватые шрамы, никак не угрожающие жизни. Кто-то постарался, чтобы Кавьяр, по крайней мере, не умер сразу, кто-то сделал это основательно. Значит, он еще нужен. Зачем тратить столько сил, если его все равно хотят убить?
Едва увидев меня, Кавьяр дернулся, рванулся, словно надеясь освободиться. Зашипел сквозь зубы.
— Не дергайся, — сказал Гхаро. — Если будешь вести себя правильно, она не пострадает.
Второй столб напротив. Для меня?
Страха не было. Была странная пустота внутри, до легкости. И лихорадочно скачущие мысли.
Я ведь знала, что так будет.
Отчасти, даже хотела этого. Ждала.
Отличная возможность проверить… Конечно, вспышки масштабов той, что была под Хортой, я ждать не могла. И не нужно. Не приведи боги такое снова. Но боевое безумие тхаев, их огонь, тот же пылающий меч Кавьяра — все это явления одного порядка. И это возможно.
Вопрос лишь в том, на что хватит его сил. И еще в том, насколько ринай готовы к этой вспышке. Они ведь не могут не понимать.
Зрителей нет, только Гхаро, Альтар и двое крепких парней, которые привели меня. Без лишних свидетелей.
— Привяжите ее, — говорит Гхаро.
С меня срывают платье, разрывая пополам, оно падает к ногам. Удивительно, но и нагота меня не пугает, возможно здесь, среди полуголых ринай я перестала придавать этому значение. Возможно, все мои мысли просто не о том. Мне все равно, важно не это.
Среди скачущих мыслей мелькает вдруг: нет ринайской и тхайской магии, сила одна. Трансформация ринай, основанная на долгой медитации или безумная вспышка тхаев… не важно, кем ты родился, важно то, что тобой движет. Разум или чувства.
Может быть, смогу и я?
Мои руки связывают, поднимают, цепляя веревку к крюку над моей головой.
Альтар стоит совсем рядом, улыбается… вот скотина.
— Не трогайте ее! — кричит Кавьяр, его голос хриплый, совсем чужой, не узнать. — Не смейте! Я убью вас!
Искорки вспыхивают над его головой, всполохи магии пробиваются несмотря ни на что. Значит, возможно? Он все равно сильнее, чем все ошейники, которые пытаются на него повесить. Он сильнее, значит, может вырваться.
— Ты ему нравишься, — подмигивает мне Альтар. — А он тебе? Между прочим, парень готов жизнь за тебя отдать.
— Чего ты добиваешься? — шепотом говорю я Альтару.
Он пожимает плечами.
— У меня в этом деле свой интерес, — говорит так же шепотом, едва неслышно. — Будь хорошей девочкой, и все увидишь.
Потом кладет руку мне на лоб и что-то тихо бормочет, я чувствую легкое жжение.
— Если ты попытаешься освободиться, — Альтар поворачивается, громко говорит Кавьяру. — Мое проклятие убьет ее. Мне стоит лишь щелкнуть пальцами.
— Ублюдок! — Кавьяр шипит сквозь зубы.
Но Альтар лишь смеется.
— Как и ты.
Его магия на мне… но это не то. Я чувствую ее, и это тхайская магия, Альтар тоже наполовину тхай, и это настоящее проклятие, но стоит лишь чуть потянуть за край — как оно рассыплется. Вряд ли уязвимость заметна со стороны, особенно если не присматриваться внимательно, само проклятие горит ярко… но я чувствую. Причем потянуть могу даже я. Он не собирается меня убивать? Это блеф?
Свои интересы? Так на чьей же Альтар стороне? Исключительно на своей? Но если так, то, возможно, у нас есть шанс?
— Что я должна делать? — говорю едва слышно.
— А что ты можешь, Ти? — хитро улыбается он.
Я сама точно не знаю, что могу… но если все действительно так… нужно действовать быстро. Нас шестеро здесь, если только кто-то не прячется за кустами. Гхаро, Альтар, Кавьяр, я и двое охранников… С Гхаро я не справлюсь точно, он сильнее меня. С охраной — может быть. Но это ли надо?
На меня ошейник не надевают. Руки связаны, но даже со связанными руками я кое-что могу.
— Мне нужны имена, — говорит Гхаро Кавьяру. — Готов ли ты повторить все, зная, что если я хоть немного усомнюсь в твоих словах, расплачиваться придется ей?!
Кавьяр молча сжимает зубы. Со злостью.
— Я могу ударить магией, — говорю я тихо. — Тлением.
Альтар поглядывает на меня с интересом.
— Неплохо, — соглашается он. — Но для начала придется отдать немного крови. Умеешь громко кричать?
С долей сарказма, и все же, у него есть какой-то план. Ему нужен Кавьяр? Лично ему. А Кавьяру, очень надеюсь, нужна я… иначе мне отсюда не выбраться.
— Нивар Унхиро, — говорит Кавьяр. — Советник и двоюродный дядя императора. Занимается расследованием нападения на караван в Южном Сайторине и…
— Нивар уже год как мертв! — говорит Альтар.
И вдруг словно невидимые руки сжимают мое горло.
Так резко и сильно, что дыхание перехватывает, до боли в груди. Темнеет в глазах. Сквозь звон в ушах я слышу, как кричит Кавьяр:
— Стой! Прекрати! Я сказал правду! Отпусти ее!
И что-то происходит…
— Ты лжешь! — говорит Альтар.
Он дает мне вздохнуть раз, и снова сжимает. Слезы из глаз.
Сквозь слезы я вижу, как над Кавьяром вспыхивает огонь, он еще пытается вырваться, освободиться.
Альтар наклоняется ко мне, совсем близко.
— По моему сигналу притворись мертвой, — говорит тихо-тихо.
— Отпусти ее! — кричит Кавьяр. — Отпусти, тварь! — и вдруг, словно последняя надежда: — Эниса! Я знаю, где она! Отпусти, и я скажу!
Меня резко дергает куда-то в сторону.
И то, что дальше, я не просто понять не могу, я не успеваю уловить, что происходит. Какое-то безумие, буря, кругом огонь.
«Гхаро!» — еще успевает прорычать Альтар и вдруг взрывается вспышкой света. Свет разливается везде. И еще мне, тихо: «Умри»! Не послушаться нельзя.
Свет обжигает, словно огонь, я чувствую страшную силу, но направлена эта сила не на меня.
Успеваю заметить, как лопается на Кавьяре ошейник, и сам он вспыхивает столбом огня. «Умри». Я разом поджимаю ноги, повиснув на веревках, словно мертвая, закрываю глаза. Если я не сыграю смерть, кто знает, может быть, меня убьют по-настоящему.
Или меня все равно убьют?
И дикий крик Кавьяра в ответ на это. «Тиаль! Нет!»
Треск и грохот потом. Огонь слепит глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки, так ярко. И кто-то еще кричит, так страшно… крик ужаса и боли.
Потом меня что-то подбрасывает вверх, сжимает и резко тащит в сторону. Словно я старая игрушка. Мотает. Я не успеваю сообразить что это. Мной задевает о землю, о столб, едва ли не о деревья, попавшиеся на пути. Кажется, меня схватила гигантская лапа. И даже страшно подумать о том, что это значит. Свет и огонь бушуют вокруг. На какое-то время я даже теряю сознание, сила оглушает.
Прихожу в себя, когда меня бросают в воду. Холодная… все тело обжигает… И прямо под водой тащат дальше. Потом мы выныриваем и ныряем снова, я едва успеваю ухватить немного воздуха. И снова.
Я схожу с ума?
Все, что я могу — это попытаться дышать между погружениями. Мы несемся так быстро, что вода больно бьет в лицо.