— Его могла убить Сирена.
— Она и убила. Теперь нам остается расслабиться и ждать. Мне не терпится увидеть, кто займет место Юбэнкса. Когда это выяснится, мы узнаем, кто заказал убийство.
— Что насчет Сирены?
— Она выполнила контракт. Если она профессионал, как я подозреваю, она уже исчезла.
— Но ты все равно ищешь ее?
— Естественно. — Фэллон помолчал. — Ну, и Суитуотер ее ищет, от его поисков пользы больше.
— Это не входит в обязанности Суитуотера. Она экстрасенс. Это работа «Джонс и Джонс», твоя работа.
— Малоун, должен тебе сказать, что в настоящий момент эта задача стоит не первой в моем списке, — гневно, что было нехарактерно для него, произнес Фэллон. Он часто проявлял нетерпение, часто раздражался, но редко уступал столь сильным эмоциям. — У меня слишком много других дел. Пока она убивает людей из «Найтсшейд», у меня нет к ней претензий.
— Она пыталась убить Грейс и ни в чем не повинного человека, случайно оказавшегося рядом.
— Судя по тому, как Грейс все описала, инцидент мог быть простой случайностью.
— Как ты можешь называть попытку убийства случайностью?
— Ладно-ладно, не случайность, — пробормотал Фэллон. — Скорее та самая ситуация, когда кто-то оказался не в том месте и не в то время. Я хочу донести до тебя следующее: ничто не свидетельствует о том, что ей нужна была Грейс или горничная. Они просто помешали ей.
— Ага, значит, это Грейс и горничная виноваты, что их едва не убили?
— Проклятие, не извращай мои слова! — возмутился Фэллон. — Грейс говорила, что Сирена была загримирована. Это значит, что Грейс не сможет опознать ее. У певицы нет оснований преследовать ее. Уловил?
— Ты и я, мы оба знаем, что Грейс может опознать ее по ауре.
— Только если они окажутся лицом к лицу, — отпарировал Фэллон. — И какова вероятность такой встречи?
— Откуда мне, черт побери, знать?
— Послушай, у Сирены нет возможности выяснить, кто такая Грейс, и тем более ее местонахождение, а также особенности ее дара — что она читает ауры. Поверь мне, Грейс ничего не угрожает. Что до Сирены, Суитуотер лучше справится с работой по ее поиску. Она действует в его мире. Он выследит ее через свои связи.
— А на каком месте она в списке Суитуотера?
— На самом верхнем, — коротко и спокойно ответил Фэллон. — Похоже, Гарри взбесило, что у него в конкурентах появился доселе неизвестный экстрасенс высокого уровня.
— А что, если Грейс права и Сирена действительно из одержимых? Что, если Грейс превратится для нее в наваждение и она станет преследовать ее?
— Тогда у нас возникнут проблемы, — произнес Фэллон таким тоном, каким утихомиривают ребенка, засыпающего взрослого вопросами. — Но, как я сказал, речь идет о профессионале. Поверь мне, она уже далеко отсюда.
Лютер в сердцах нажал кнопку отбоя и отшвырнул телефон. Повернувшись, он встретился с внимательным взглядом зеленых глаз Грейс.
— Сирена разделалась с Юбэнксом, — сказал он. — Фэллон говорил, что Суитуотер найдет ее.
— А пока?
Лютер через простыню погладил Грейс по бедру, любуясь женственными очертаниями ее тела.
— А пока ты проводишь отпуск на Гавайях.
Глава 28
В руке у шеф-повара был нож, который выглядел так, будто он предназначен для резки и измельчения отнюдь не овощей. У покрытого татуировками официанта под брюками в ножной кобуре был пистолет. Ауры обоих свидетельствовали о парапсихическом даре довольно высокого уровня и несли в себе все явные признаки необратимых повреждений, которые образовались в результате применения этой парочкой крайнего насилия. Имелись также свидетельства очень необычного, похожего на «Дзен» принятия того, что они совершили, а также принятия их собственной сущности как таковой.
Завсегдатаями «Темной радуги» была причудливая толпа не вписавшихся в современное общество экстрасенсов, большинство которых, судя по виду, рухнули в пропасть где-то далеко-далеко отсюда, и потом их прибило к берегам Гавайев. У подавляющего количества клиентов были профили, типичные для людей с беспорядочными, деформированными или сильно поврежденными аурами. Многие из них, вероятно, просто не догадывались о том, что они экстрасенсы, не говоря уже о том, что именно эта сторона их натуры и является причиной всех их проблем.
«Тогда почему я чувствую себя здесь как дома?» — недоумевала Грейс.
Она вместе с Петрой Гроувз сидела в задней части зала, в кабинке рядом с вращающейся дверью, которая вела в жаркую кухню с клубами пара под потолком. Близился вечер. За барной стойкой Уэйн начищал стаканы и фужеры с удвоенным усердием, как будто каждый предмет был патроном, которым он собирался зарядить ружье и от которого могла зависеть его жизнь.
Петра уже объяснила, что сейчас у них затишье между обеденным наплывом посетителей и ужином. В заведении был только один клиент. Свою ржавую тележку из супермаркета, нагруженную грязными постельными принадлежностями, пустыми банками из-под газировки и бутылками, он оставил снаружи у входа. Она преувеличила, назвав его клиентом, подумала Грейс, ведь его кормят бесплатно.
— Это Джефф, — тихо пояснила Петра. — Травма головы, полученная во время третьего срока по контракту.
— Я вижу повреждения, — тоже тихо проговорила Грейс. — У него низкий уровень. Кажется, полный параноик.
— Ага. Не доверяет Аттестационной ветеранской комиссии. Наверное, не зря. Сомневаюсь, что врачи в состоянии помочь экстрасенсу. Когда у него начинается приступ, он сразу объявляется здесь. Лютер слегка подправляет его ауру. Успокаивает. В лучшие дни, например, как сегодня, он заказывает рыбу с картошкой.
— За которую вы не берете с него денег?
Петра пожала плечами:
— Он всегда предлагает заплатить, но нам больше не нужны пустые банки и бутылки.
— Судя по толпе за обедом, многие из ваших клиентов выглядят так, будто им не помешает показаться психиатру из Общества.
Петра хмыкнула:
— Почти все даже не подозревают о существовании Общества. Более того, если бы они узнали, что существует такая штука, они бы наверняка побежали в противоположном направлении, только пятки засверкали бы.
Грейс грустно кивнула:
— У них настолько сильна паранойя, что они наверняка будут сторониться всех, кто попытается уговорить их лечь в клинику.
— У некоторых есть вполне обоснованные причины для паранойи, — мрачно произнесла Петра. — Многие из наших завсегдатаев попали в беду, когда их паранормальная природа привлекла к себе внимание людей в белых халатах.
— То есть когда другие решили, что они психи?
Уэйн прервал свое занятие, его глаза были холодными, как у змеи, которая украшала его выбритый череп.
— Кое-кто из них помер во время экспериментов в чертовых лабораториях.
Петра отпила кофе и поставила чашку на стол.
— Мы здесь, в «Темной радуге», не пытаемся изображать из себя врачей. Я и Уэйн, мы все тянули с ребенком, а потом выяснилось, что мы не можем его иметь. После переезда сюда мы, я думаю, принялись опекать таких, как Джефф и Рей. В первый раз посетители приходят сюда, чтобы поесть и выпить. И возвращаются, потому что здесь им хорошо.
Грейс улыбнулась:
— Им хорошо, потому что хозяева понимают их и потому что бармен обладает особым умением успокаивать их.
Петра рубанула рукой по воздуху.
— К счастью, нам не надо возиться с пустыми банками. Большинство клиентов платит налом. Нам хватает. Давай поговорим о тебе. Лютер сказал, что нужно опасаться женщины, которая вырубает людей ариями из опер.
— Ну, я так думаю. Ее песни очень похожи на оперные арии.
— Что до меня, то я люблю классический рок. А вот Уэйн любит оперу.
Стараясь скрыть удивление, Грейс посмотрела на него.
— Ты такой большой поклонник?
Уэйн занялся следующим стаканом.
— В общем, да. Музыка захватывает меня, ну, ты понимаешь. Был только на одном или двух спектаклях. Зато CD у меня много. А эта Сирена, она и в самом деле так хороша?
— Ну, ее пение очень сильно действует на аудиторию, — ответила Грейс. — Если отбросить в сторону ее дар, то я думаю, она больше чем хороша. Фэллон Джонс считает, что она профессиональный женщина-киллер, а не профессиональная певица, но я в этом сомневаюсь. Может быть как раз наоборот.
Уэйн задумался, продолжая полировать стекло.
— Так или иначе, Лютер прав. Тебе следовало бы поостеречься, пока «Джонс и Джонс» не прокомпостирует ее билет.
Грейс постаралась никак не выразить свое изумление тем, с какой небрежностью Уэйн говорит об убийстве Сирены. Она прокашлялась.
— А разве «Джонс и Джонс» этим занимается? — спросила она.
— Фэллон Джонс никогда в этом не признается, — сказала Петра. — Но да, время от времени они проводят такие операции.
Зазвонил телефон на стене. Уэйн даже не повернул головы. Петра встала из-за стола и взяла трубку.
— Да, Джули, — сказала она. — Не беспокойся. Надеюсь, скоро ему станет лучше. Передай нашему маленькому мальчику привет от меня. Все в порядке.
Она повесила трубку на место и тяжело вздохнула:
— Джули сегодня не сможет прийти. Наверное, и завтра не получится. У нее заболел ребенок.
— Ни посудомойки, ни официантки, — сказал Уэйн. — Надо же, в выходные. В самые загруженные дни недели. Фантастика.
Петра сокрушенно покачала головой:
— Это те самые проблемы, которые появляются вместе с успехом. В эпоху Д. Л. мы никогда не дергались, что кто-то не придет на работу.
— Д. Л.?
— До Лютера, — ответила Петра. — Кто знал, что от успеха будет такая головная боль? В другой день мы бы справились без Джули, но я не могу готовить и разносить блюда, когда у нас аншлаг.
— Я могу мыть посуду, — сказала Грейс.
Уэйн и Петра посмотрели на нее так, будто она заговорила на незнакомом языке.
— Было время, когда я мыла посуду, чтобы заработать на хлеб, — пояснила она. — Потом я стала дворецким. Можно сказать, я профессионал.