ики.
Череп сделал то, что ему подсказывала логика. Нет, он не стал делать новую попытку отговорить отморозка от претензий на комбинат, а воспользовался своими знаниями его привычек и любимых занятий. Бойцы Черепа ликвидировали отморозка с еще несколькими лидерами банды, когда те отправились пострелять кабанов. Охотники превратились в дичь, а Череп заслужил расположение авторитета. Жаль, длилось оно всего год. Потом уголовника взорвали вместе с роскошным лимузином и парочкой охранников.
На Тумасова Череп вышел закономерно и в то же время случайно. Закономерно, поскольку большинство российских бизнесменов платили дань бандитам. А случайно, поскольку Илья Фридрихович достался Черепу после той самой разборки и последующего раздела сфер влияния. Тумасов тогда владел парой магазинчиков, и Череп долгое время рассматривал его как одного из многих своих подопечных. Только через несколько лет рэкетир отметил удачливость Ильи Фридриховича. При отсутствии образования и соответствующих знаний, бизнесмен умудрялся раз за разом принимать верные решения и неуклонно расширял свое дело.
Шли годы, менялось время, а с ним и источники бандитских доходов. «Крышевание», принимая новые формы, уходило в руки официальной власти. Российская преступность постепенно становилась на западный путь, в основном делая деньги на наркотиках, проституции, торговле оружием. Те же уголовники, которые завладели выгодными объектами собственности, со временем мимикрировали под добропорядочных бизнесменов, сменили малиновые пиджаки и спортивные брюки на деловые костюмы.
По-новому сложилось и сотрудничество Черепа с Тумасовым. Сейчас уголовники являлись своеобразной охранной структурой бизнесмена, готовой отразить атаки конкурентов и устранить неугодного человека. Череп зорко следил за тем, чтобы Илья Фридрихович не вздумал организовать собственную службу безопасности, которая бы со временем заменила бандитов. Он контролировал членов семьи Тумасова, о чем как бы между прочим частенько напоминал бизнесмену. Также Череп собрал компромат на Илью Фридриховича, хотя это было оружием обоюдоострым. В крайнем случае Тумасов мог рассказать о черных делишках бандита. Такой рассказ гарантировал Черепу пожизненное заключение. Но пока необходимость в этом отсутствовала. Бизнесмен и преступник продолжали свое многолетнее взаимовыгодное сотрудничество.
Глава 15
Ее звали Елена. Красивая, стройная женщина появилась в жизни Бушуева абсолютно случайно. Он зашел в магазин купить виски для журналиста. Тот ближе к обеду позвонил Дмитрию и сказал, что собрал имеющиеся у него материалы. Бушуев, помня о пристрастиях виртуоза пера, отправился за выпивкой. Элегантная красотка, толкающая к кассе заполненную тележку, поразила Дмитрия в самое сердце. В Москве хватало красивых девушек и женщин. Этот факт особенно бросался в глаза при сравнении с американками, какими-то бесцветными, словно черно-белое кино. Но Бушуев воздерживался от амурных приключений. Он успел намертво усвоить главный закон жизни в Штатах, гласивший, что дело прежде всего. А поскольку дело буксовало, Дмитрий лишь со стороны любовался московскими красавицами. Однако тут он был пленен с первого взгляда. Позабыв, зачем пришел, Бушуев схватил оказавшуюся под рукой упаковку жвачки и стал в очередь за женщиной. Она запихала покупки в два пакета. Дмитрий быстро подскочил к ней и предложил донести их, куда она скажет. Женщина окинула Бушуева настороженным взглядом, дольше всего задержав его на обуви, и согласилась. Дмитрий радостно ухватил ее пакеты. Он был готов шагать с ними хоть на край Москвы. Но такого подвига от него не потребовалось: дом женщины находился в пяти минутах ходьбы от магазина. Бушуев использовал это время с максимальной эффективностью. Он успел познакомиться и даже сделал попытку пригласить женщину в ресторан, но та мягко отклонила предложение. При этом прозвучала фраза, вселившая в Дмитрия сдержанный оптимизм. Женщина сказала:
— Мы с вами едва знакомы, а вы уже говорите о ресторане.
— Тогда в кино или музей, — нашелся Бушуев.
— Все интересующие меня фильмы я уже видела. Давайте остановимся на музее.
— Когда? Может, сегодня вечером?
— Вы торопитесь, словно командированный, — наугад сказала женщина и угодила в точку, о чем Бушуев благоразумно промолчал, — или сочинский отдыхающий. У него самолет через три дня, и он норовит максимально ускорить события.
— Хорошо, тогда завтра. Или вы, Лена, опять скажете, что я тороплюсь?
— Пока нет. Завтрашний день покажет.
Договорившись о встрече, Дмитрий некоторое время брел по улице, куда несли ноги. И вспоминал очаровательную незнакомку по имени Елена, о чьем существовании он даже не подозревал всего час тому назад, а теперь удивлялся, как он вообще жил на свете без этой женщины.
Все же настал момент, когда Бушуев вспомнил о звонке журналиста. Настроение почему-то испортилось, хотя перед обедом, услышав в трубке голос газетчика, Дмитрий обрадовался. Но он хорошо знал русские традиции. Журналист обязательно тут же вскроет бутылку и один пить не станет, вовлечет в этот увлекательный процесс гостя. А у Бушуева с неумеренным потреблением горячительных напитков напряг. Отсутствует тренировка. В Америке он привык обходиться умеренными дозами, за все годы лишь три или четыре раза напивался до безобразия. Опять же по американским меркам. Дважды выпивал двести граммов спиртного и однажды полбутылки виски. Двести граммов отозвались на следующее утро сильной головной болью, а выпитые полбутылки привели к временной потере трудоспособности. Именно такую дозу предстояло сегодня принять Бушуеву. В каком же состоянии он явится на встречу с женщиной своей мечты? Дмитрий перезвонил журналисту и соврал, что у него возникло срочное дело. Они договорились о новой встрече. По дороге в гостиницу Бушуев накупил столичных газет и тщательно изучил все анонсы. Ему казалось, что такую женщину, как Лена, нельзя вести в Третьяковку или Музей изобразительных искусств. Слишком банально. Надо отыскать что-то оригинальное. И Дмитрий нашел. Выставку ювелирных украшений времен династии Великих Моголов. Ее привезли из Индии всего на одну неделю. Дмитрий на всякий случай залез в Интернет и, к своему великому удивлению, обнаружил, что прогресс успел добраться до России. Во всяком случае, до ее столицы. По виртуальной связи он заказал два билета.
Все следующее утро Бушуев не находил себе места. Он самостоятельно, не доверяя обслуге, выгладил брюки и рубашку, до блеска начистил туфли, а затем, тупо убивая время, пятился в телевизор, перещелкивая каналы. Перед выходом Дмитрий тщательно побрился.
Лену сюрприз Бушуева приятно удивил. Как и предполагал Дмитрий, она бывала в Третьяковке, а о приехавшей из Индии выставке услышала впервые. И ее, как всякую женщину, интересовали драгоценности. Больше всего Лену поразили рубины и сапфиры. Конечно, Индия в первую очередь знаменита своими алмазами, добытыми на легендарных копях Голконды. Такие камни, как Кох-и-Нор, Регент, Орлов, Звезда Востока, прекрасно известны любому человеку, связанному с ювелирным искусством. Да и прообразом синего бриллианта из «Титаника» стал ярко окрашенный алмаз Хоуп, тоже родом из Голконды. При скромном весе сорок четыре карата он стоит порядка ста миллионов долларов. Но все же расцвет индийской добычи алмазов пришелся на те времена, когда огранка этих камней была далека от совершенства. При этом в той же Южной Азии находятся самые богатые месторождения двух главных разновидностей корунда — рубинов и сапфиров. Лучшие сапфиры издревле добывались на Шри-Ланке, чья территория была подконтрольна Великим Моголам. А почти вся мировая добыча самых великолепных рубинов сосредоточена в знаменитых рубиновых копях близ Могока, расположенных в Бирме.
Экскурсовод рассказал им занимательную историю этих копей. Долгое время территория Могока принадлежала китайцам, но владыки Поднебесной были слишком далеко, а правители Бирмы гораздо ближе. И до них время от времени доходили слухи о найденных в районе Могока замечательных рубинах. В 1597 году один хитрый бирманский король выменял якобы бесполезную территорию на небольшой город на реке Ирравади. С тех пор именно Бирма стала главным поставщиком самых лучших рубинов. Находившиеся по соседству Великие Моголы закупали, выменивали а порой и отбирали драгоценные камни у бирманцев.
Так создавалась замечательная коллекция, экспонатами которой любовались Елена с Дмитрием. Кольца, ожерелья, браслеты, диадемы буквально завораживали своей красотой. Особенно поразили женщину изумительные звездчатые сапфиры в потрясающих оправах из золота. Умело подсвеченные, камни будто струились завораживающим синим цветом.
Галантный кавалер сумел угодить своей избраннице, и Дмитрию не составило труда назначить следующую встречу в ресторане.
Конечно, интерьер ресторана сильно проигрывал убранству выставки, но Бушуев заметил, что московские предприятия общепита заметно изменились в лучшую сторону. У него сохранились детские воспоминания от посещения столичных кафе-мороженых. Приехавшему из провинции мальчику они казались верхом роскоши. Но в Америке он понял, насколько убогими, кое-как обставленными были те кафешки. Ресторан, куда они пришли с Еленой, хозяин отделал под океанский круизный лайнер. Вдоль стен тянулись открытые с одной стороны кабинки, выполненные под каюты. Интерьер создавал видимость, будто посетители находятся в открытом океане.
— Только качки не хватает, — заметил Дмитрий.
В меню тоже господствовали дары моря, но хватало и традиционных блюд. Усевшись за столик, Елена спросила:
— Ну как, намного хуже, чем в Америке?
Провожая женщину домой после выставки, Бушуев признался, что Лена, говоря о командированном, угадала. Он приехал из Штатов, но пробудет здесь как минимум месяц, а то и дольше. Теперь женщина могла удовлетворить свое любопытство, расспрашивая Бушуева о его предыдущей жизни. Куда больше, чем американская действительность, ее потряс рассказ Дмитрия об афганском плене.