— Ты ведь уже сам себе хозяин, можешь запланировать любой график поездок, — подошла она к вопросу с довольно неожиданной стороны.
— В принципе — да, но каждый фрукт созревает в определенное время, и я должен успевать с закупкой, пока у них товарный вид.
— Жаль, что у тебя фура, а не нормальный грузовик, — продолжила о своем жена.
— Почему, интересно, жаль?
— Грузовик всегда пригодится в хозяйстве. Вот мой брат затеял дачу строить. На грузовике ты бы мог привезти ему все стройматериалы. В фуру их не загрузишь.
— Это точно, — согласился Хлестунов, про себя подумав: «И очень славно, что у меня фура! Не хватало еще возить кирпич на участок ее братца».
Через несколько дней Хлестунов отправился в свой первый вояж. Выдрыхнувшийся ночью Мишка сидел рядом и трепался об их старых знакомых по автопарку:
— А знаешь, где сейчас Вовка? Возит какого-то хмыря из Думы. Служебная «ауди», спецномера, все как положено. Только крякалку отняли. Раньше, говорит, зафигачишь ее на крышу и едешь, будто особа благородных кровей. А сейчас приходится чухать в общем стаде. Как-то заехали они на Рублевку…
— Понятно. Какой же депутат Госдумы без дачи на Рублевке, — заметил Хлестунов.
— Нет, у депутата вообще нет дачи. У него родительский дом в деревне на берегу Оки. Он тот дом капитально отремонтировал, обнес кирпичной стеной. На фига ему дача? Но я тебе честно скажу: по сравнению с рублевскими особняками депутатская дача — халупа халупой! Там и бассейн, и оранжерея, и разные другие прибамбасы. А сам дом вообще полный отпад. Одна прихожая, как пять моих квартир…
Мишка еще долго трепался, успев надоесть Хлестунову, а затем, утомленный собственным красноречием, стал шуршать радиоприемником. Под музыку закончилась смена Геннадия, и он передал руль напарнику.
Когда фура пересекла границу Узбекистана, на душе Хлестунова заскребли кошки. Положа руку на сердце, он в самом начале подозревал, что его не за красивые глаза отпустили на вольные хлеба. Связь между появлением наркоторговцев и внезапной щедростью хозяина прослеживалась довольно явственно. Но он старательно гнал от себя дурные мысли. В Москве это удавалось ему вполне успешно, однако сейчас они вернулись снова. От греха подальше Хлестунов проскочил Нукус и остановился в Ургенче. Город сравнительно большой, рынок богатый, можно успешно закупиться, избежав встречи с наркоторговцами. Так думал Геннадий. Он первым делом обошел знакомых торговцев, узнал цены и ощутил прилив оптимизма. В новом деле всегда обнаруживаются подводные камни, причем в самый неподходящий момент. Сейчас все шло гладко. Цены оказались нормальными, товар хорошего качества. Лучше всего об этом можно было судить по реакции Мишки, впервые очутившегося на среднеазиатском рынке.
— И это за килограмм, а не всего за один персик? — изумленно крутил он головой.
Но свежеиспеченный бизнесмен и его напарник буквально падали с ног от усталости. Шутка ли — провести несколько суток в кабине грузовика. Отогнав фуру на стоянку, Хлестунов двинулся к знакомой ему гостинице. Они заселились в скромный номер без телевизора, холодильника и кондиционера, с двумя разбитыми кроватями времен холодной войны. Но путешественникам такие спартанские условия казались райскими. Оба тут же завалились спать. Проснувшись, более молодой Мишка отправился в столовую, а Хлестунов, не успевший проголодаться, решил еще поваляться.
Дверь номера распахнулась без стука. Геннадий с ужасом увидел знакомую ему парочку — узбека и смахивающего на азиата русского.
— Нехорошо, дорогой. Заставляешь нас искать тебя по всей области. А дело стоит, товар ждет, — укоризненно сказал русский.
— Какой товар? — жалко пролепетал Хлестунов.
— Сам знаешь какой, — теперь в голосе незваного гостя явственно зазвучал металл. — Или ты хочешь нас разозлить? Опасное занятие. У нас большие возможности, самые разные варианты. На твой выбор. Хочешь — тебя арестует наша милиция и найдет при обыске героин? За это у нас полагается очень большой срок. А можем обойтись без милиции, зарежем тебя, как барана, и все дела. Груз доставит твой напарник. По виду он сговорчивее тебя. Так на чем остановимся, дорогой?
— На условиях доставки, — поняв, что влип почище, чем муха в варенье, хмуро сказал Геннадий.
— Условия прежние.
— Не годится. Сумма меня устраивает, но я хочу сорок процентов аванса.
— Зачем? Девочки по дороге стали чересчур много запрашивать? — криво оскалился русский.
— Ага. Там сейчас работают сплошь королевы красоты.
— Такие крутые изменения нами не запланированы. Готов предложить тридцать процентов.
— Черт с вами, пусть будет тридцать, — согласился Хлестунов.
Гости ушли, через час вернулся Мишка.
— Что так долго? — поинтересовался Геннадий.
— Да ерунда какая-то вышла. Только я спустился вниз, меня ухватили под руки двое туземцев. Между прочим, здоровые ребята оказались. И давай мне талдычить на ломаном русском языке: «Мы тебя ждали, уважаемый. У нас праздник, мы не сядем за стол без почетного гостя». Ну, я им пытаюсь объяснить, что они приняли меня за другого человека, а чурки опять за свое: «Стол уже накрыт, идем быстрее». И волокут на улицу. Откровенно говоря, я был не против пожрать на халяву, только боялся схлопотать по физиономии, когда азиаты поймут свою ошибку. Они, как я уже говорил, были крепенькими парнишками. Если любой из них хорошенько приложится — мало не покажется. Но обошлось. Накормили меня до отвала, столько вкусностей я не ел никогда в жизни. Еще на дорогу вручили пакет. Сказали — для друга. Интересно, как они догадались о друге?
— Они не догадывались, они знали.
— Точно, как же я сам не допер. Ты же сюда часто ездил, успел познакомиться с разными людьми.
— Да уж, с очень разными, — тяжело выдохнул Хлестунов.
Радость от удачных сделок рассеялась, как дым. Больше всего Геннадию сейчас хотелось встретиться с добрейшим Олегом Матвеевичем и хорошенько надавать ему по морде. Какой оказался подлейшей души человек! Ведь Хлестунов ему все честно рассказал, а Каплунов предательски этим воспользовался и сдал наркоторговцам. Теперь Геннадию придется возить героин. А это, как он знал, рано или поздно закончится арестом. Сто раз проскочит, а на сто первый засыплется.
Насчет ста раз Хлестунов переборщил. На российской границе его машину ждали. Кто-то заложил. Таможенники заставили Геннадия открыть дверцы кузова. Благодаря хитроумной конструкции его можно было разделить на секции от двух до шести. Сейчас Хлестунов использовал минимальный вариант. В одной секции лежали арбузы, в другой — дыни. На дыни таможенники лишь бросили косой взгляд, а вот арбузы заставили выгружать.
— Кто оплатит мне ущерб? — хмуро спросил Геннадий.
— На том свете получишь, — бросил в ответ один из таможенников.
Рядом уже ошивался лопоухий спаниель. К выгруженным полосатикам собака осталась индифферентной. Даже обнюхав каждый арбуз, спаниель лениво отошел в сторону.
— Ничего не понимаю, — бормотнул один из таможенников и круто повернулся к Хлестунову: — Где наркота? Колись?
— Ребята, о чем вы? Считаете, что я перевожу в арбузах наркотики? Да елки-палки. Готов продать вам по рыночной стоимости всю партию. Если хотя бы в одном найдете дурь, возвращаю деньги обратно.
— А мы щас задаром все их переколотим, — остервенело рявкнул таможенник.
Осечка здорово подействовала на его и без того расшатанные нервы.
— Ну ладно, мужики, зачем вы так, — миролюбиво сказал Геннадий. — У меня первый рейс в качестве индивидуального предпринимателя. Вы меня разорите. И чем я буду зарабатывать на жизнь? Рассказами о том, как вопреки правительственным указаниям государственные служащие губят на корню мелкий бизнес?
Он сунул таможеннику две стодолларовые купюры.
Тот деньги взял, но после этого еще с минуту раздумывал, не воплотить ли ему свою угрозу в действие. Наконец таможенник махнул рукой:
— Ладно, мужики, пошли.
Хлестунов не стал выяснять, кто погрузит арбузы обратно. Ясно кто, зачем лишний раз дразнить гусей. Он подумал, что кто-то там, наверху, внезапно проникся к нему добрыми чувствами. Ведь как было дело. Нашпигованные героином арбузы Хлестунов получил, когда обычные полосатики были уже загружены. Геннадию очень не хотелось класть опасный товар с краю. Мало ли. Вдруг тому же стражу границ захочется полакомиться арбузиком. И ухватит ягодку с героином. То-то будет радости всей таможне! А перегружать всю секцию было влом. И Хлестунов принял гениальное решение. Он положил арбузы в пустой отсек, куда потом загрузили дыни. Все-таки лень — хорошая штука; если бы не поленился, то сейчас полировал бы тюремные нары. А так крутил баранку, приближаясь к дому.
Мишке он по дороге все объяснил. Разумеется, в своей интерпретации. Мол, пока одни бандиты угощали напарника разносолами, другие ввалились в номер, приставили к голове Хлестунова пистолет и потребовали, чтобы он доставил наркотики в ближнее Подмосковье.
— Я их впервые видел. Как они меня вычислили? — делано изумлялся Геннадий.
— Наверное, у них все дальнобойщики-одиночки под колпаком. Таких, как мы, легче легкого заставить работать на себя, за нами не стоит реальной силы. А среди нескольких тонн груза нет проблем заныкать дурь, — после нескольких минут размышлений констатировал Мишка. — Эх, что ж у меня за черная полоса в жизни пошла!
— Как я понял, больше ты со мной ездить не хочешь?
— С тобой — хочу, с наркотой — нет.
— Правильно, дружище! Я бы тоже категорически отказался, если бы мне предложили стать напарником человека, перевозящего дурь. Кому приятно очутиться в тюряге. Ведь потом не докажешь, что тебя заставили работать под дулом пистолета. Ладно, нам бы избавиться от товара, а там я с тобой поделюсь.
— Чем поделишься?
— А ты думаешь, что наркоторговцы ограничились одними угрозами? Они в качестве сладкой конфетки посулили мне бабки. Выдам тебе хорошую премию.
По дороге Хлестунов тщательно обдумал разговор с людьми, которым передаст героин. Молчать о таможенном шмоне было нельзя, иначе в следующем рейсе ему опять всучат наркоту, и второй раз проскочить границу не выйдет, найдут и арестуют. Но и тупо ограничиться констатацией факта крайне рискованно. Наркоторговцы посчитают его отработанным материалом и могут прямо на месте пустить в расход. Для верности, чтобы не сболтнул лишнего.