ЦРУ немедленно предложило в качестве первого театра психологической войны Италию. В этой стране была сильнейшая и популярная коммунистическая партия во главе с Пальмиро Тольятти. Авторитет итальянских коммунистов, как и в Греции, базировался на их решающей роли в борьбе против фашистского режима Муссолини и немецкой оккупации. В Италии предстояли парламентские выборы, и ЦРУ сообщило, что если не предпринять срочных мер, то победа коммунистов более чем вероятна. При победе Тольятти Сталин якобы сможет сделать Италию коммунистической, «сняв трубку телефона», пугала Вашингтон американская разведка.
С помощью выделенных втайне от конгресса США средств (включая и деньги крупных американских корпораций, полученные через старые связи на Уолл-стрите) ЦРУ стало подкупать итальянских политиков, деятелей католической церкви и профсоюзных функционеров. С амвонов верующих (особенно женщин) начали призывать голосовать против «безбожных коммунистов», «разрушителей семьи». Священники говорили избирателям, что в кабинках для голосования бог наблюдает за ними, а Сталин — нет.
ЦРУ наняло даже самолеты, с которых на головы итальянцев сыпались антикоммунистические листовки — это был первый случай использования авиации для политической пропаганды в Европе. Члены созданных на деньги ЦРУ боевых групп срывали митинги коммунистов и социалистов. Финансируемая ЦРУ христианско-демократическая партия (ХДП) уверяла, что в «коммунистических странах родители вынуждены отдавать детей в тюрьмы, именуемые детскими садами». Пропагандисты ХДП пошли и еще дальше — мол, в СССР родители от голода вообще едят своих детей.[85] От имени итальянской компартии оперативниками ЦРУ публиковались фальшивые листовки с бредовыми требованиями. Избирателям было отослано более 10 миллионов писем, предупреждавшим об опасности коммунизма в Италии.
Позднее ЦРУ признало, что передало ХДП и другими антикоммунистическим партиям Италии как минимум 1 миллион долларов.[86]
Компартия Италии оказалась не готова к столь яростной и наполненной грязью компании, и ХДП получила на выборах 18 апреля 1948 года 48 % голосов. Возглавляемый коммунистами блок левых сил набрал всего 31 %.
Таким образом, ЦРУ успешно выполнило свою первую задачу.
В это время в США набирал силу очередной антикоммунистический психоз, связанный с «потерей Западом Чехословакии». В 1946 году компартия Чехословакии (КПЧ) выиграла свободные парламентские выборы и могла вместе с социал-демократами образовать левое рабочее правительство. Однако Сталин побудил лидера КПЧ Готвальда разделить власть с буржуазными партиями, членами Национального фронта чехов и словаков.[87]
Весной 1948 года в Чехословакии предстояли новые выборы и по оценкам ЦРУ и посольства США в Праге коммунисты могли набрать на них единолично более 50 % голосов. В этих условиях, по согласованию с США, представители буржуазных партий с целью срыва выборов в феврале 1948 года вышли из правительства, надеясь, что симпатизировавший им президент Бенеш приведет к присяге новый кабинет без коммунистов. Но согласно конституции страны, в случае, если из кабинета уходило меньше его половины (а так и было) президент должен был поручить прежнему главе правительства (т. е. лидеру сильнейшей парламентской фракции Готвальду) сформировать новый кабинет. Президент колебался, и коммунисты и профсоюзы вывели на улицы сотни тысяч людей. Бенешу пришлось соблюсти основной закон, и новое правительство Национального фронта Готвальда стало гораздо более левым, чем раньше.
В США почему-то окрестили эти события «коммунистическим путчем в Праге», хотя путч (хотя и неудачный) на самом деле предприняли противники коммунистов. Этот «пражский путч» стал предлогом для дальнейшего расширения полномочий ЦРУ в обход Акта о национальной безопасности 1947 года.
17 марта 1948 года (в первую годовщину провозглашения своей «доктрины») Трумэн опять выступил перед обеими палатами конгресса с антисоветской речью, в которой, в частности, нарисовал следующую откровенно лживую апокалиптическую картину: «…Трагическая смерть Чехословацкой Республики вызвала шок во всем цивилизованном мире… Греция подвергается прямому военному нападению… В Италии коммунистическое меньшинство предпринимает агрессивные и решительные усилия, чтобы взять эту страну под контроль».[88]
Под аккомпанемент этой новой волны антикоммунистической истерии ЦРУ получило незаконные дополнительные полномочия.
18 июня 1948 года новая директива СНВ NSC 10/2 уже точнее определила, что понималось под тайными операциями (covert actions). Это операции, «которые осуществляются или поддерживаются нашим правительством против враждебных иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иностранных государств или групп, но которые планируются и осуществляются так, что любая ответственность правительства США за них не очевидна непосвященным лицам, и если эти операции становятся достоянием гласности, правительство США смогло бы достоверно отречься от любой ответственности за них».[89] Организовывать подрывные операции поручалось ЦРУ либо единолично, либо в контакте с госдепартаментом и министерством обороны. Перечень подрывных акций СНБ определял следующим образом: «пропаганда; экономическая война; превентивные прямые акции, включая саботаж, контрсаботаж, разрушение (объектов) и эвакуация (людей); подрывная деятельность против враждебных государств, включая поддержку движений сопротивления, партизан и эмигрантских освободительных групп, а также поддержку местных антикоммунистических элементов в находящихся в опасности странах свободного мира».[90]
Только в 1948–1952 годах ЦРУ смогло осуществить как минимум 81 подрывную акцию против социалистических стран и мирового коммунистического движения.[91]
Между тем, в 1947 году Визнер представил программу «Операция Пересмешник», нацеленную на манипулирование американскими и зарубежными СМИ. Он требовал создания в США единого ведомства внешней пропаганды. Но пока к прожектам Визнера не хотели прислушиваться (особенной в Пентагоне), считая их слишком оторванными от реальной жизни. Какими они, собственно, и являлись.
Но Визнер не сдавался, и в мае 1948 года сформулировал свое новое предложение (программа «Кровавый камень», Визнер любил театрально выспренные псевдонимы и кодовые обозначения) об использовании эмигрантов из социалистических стран. На сей раз он пытался с их помощью осуществить массовое внедрение в коммунистические партии и левые общественные организации (профсоюзы, движение за мир, творческие союзы и т. д.). Визнер всегда завидовал коммунистам в том, что они так легко ведут за собой массы, но он считал, что дело здесь не в идеях и убеждениях, а просто в грамотной технологии манипулирования толпой. «Толпу» Визнер брался завоевать всего за 5 миллионов долларов, которые он запросил на свой «Кровавый камень».
Свои идеи Визнер активно пропагандировал на вечеринках, которые он с женой устраивал по выходным для своих единомышленников в своем доме в Вашингтоне. Там много пили и рассуждали о спасении мира от Советов. Завсегдатаями на этих вечеринках (Sunday Night Suppers) были единомышленники Визнера Кеннан и Форрестол. Подвыпивший Визнер в перерывах между обсуждением «крестового похода против коммунизма» поражал гостей экстравагантным танцем crab walk и хвастался, что на его вечеринках собрана «коллекция самых привлекательных женщин Америки».[92]
Скоро для неуемного Визнера нашлось-таки дело его жизни. Поручив ЦРУ незаконные «тайные операции», никто из членов СНВ не хотел брать на себя полномочия по их санкционированию в письменной форме. Трумэн, будучи уже в отставке, утверждал в начале 1960-х годов, что, находясь в Белом доме, вообще ничего не знал ни о каких тайных операциях ЦРУ. Ложь Трумэна тогда разоблачил Аллен Даллес, которого президент Джон Кеннеди уволил с поста директора ЦРУ за позорный провал агрессии против Кубы в заливе Свиней в апреле 1961 года.
Из-за боязни «бумажного следа» для «грязных дел» решили в 1948 году создать отдельную структуру, лишь номинально входившую в ЦРУ Название было выбрано самое невинное — Офис по координации политики (Office of Policy Coordination). Кадровой основой офиса стали переданные в 1946 году военным былые остатки террористических структур УСС (Подразделение стратегических служб). В 1946 году подразделение переименовали в Офис специальных операций (Office of Special Operations, OSO). Именно эта структура, влитая в ЦРУ и осуществила подрывные операции против коммунистов в Италии весной 1948 года.
Визнер с помощью Кеннана и Форрестола активно лоббировал создание специального «агентства» по подрывным операциям и психологической войне — ведь формально по закону 1947 года ЦРУ не могло всем этим заниматься.
Наконец по упоминавшейся выше резолюции СНВ NSC 10/2 от 18 июня 1948 года (ее текст составил Кеннан) для проведения втайне от конгресса США тайных операций был создан Офис специальных проектов (Office of Special Projects), быстро переименованный в еще более «невинный» Офис по координации политики (Office of Policy Coordination). Кеннан, Форрестол и Даллес провели на пост главы новой структуры Визнера.
От ЦРУ офис Визнера получил лишь здание для работы и финансирование. Первоначально в офисе числилось всего 10 человек. Формально организация Визнера подчинялась Штабу политического планирования госдепартамента США, который специально создали «под Кеннана». Но к тому времени (лето 1948 года) Кеннан сам пришел в ужас от задуманной им же самим «холодной войны» и предпочитал не участвовать в зачастую опасных и сумасбродных прожектах своего партнера по вечеринкам Визнера. Последнему это было только на руку — офис Кеннана «не глядя» визировал все его начинания.