Всего в начале 1930-х годов в Аргентине проживало примерно 250 тысяч граждан немецкого происхождения. В одном только Буэнос-Айресе насчитывалось примерно 160 немецких организаций, занимавшихся широким спектром деятельности — от поглощения немецкого пива до стендовой стрельбы.
Во время Веймарской республики иммиграция из страдающей от безработицы, инфляции и постоянного политического кризиса Германии в Аргентину сильно выросла. Только в 1923 году, например, на берега Ла-Платы приехало в поисках лучшей доли 5105 немцев, в 1927–5165, в 1930–5139. Примерно половину приезжих составляли промышленные и сельскохозяйственные рабочие, треть — различного рода бизнесмены (обычно разорившиеся в Германии).[109] Но в 1932 году мировой экономический кризис всей мощью ударил и по Аргентине, и страна сократила иммиграцию из Германии в два раза.
Треть немцев Буэнос-Айреса (столица всегда играла главную роль в политической жизни Аргентины) в 1930-е годы были рабочими, но большинство принадлежало к зажиточным средним слоям (коммерсанты, врачи, адвокаты и т. д.).[110] Ведущими немецкими газетами были основанные еще в XIX веке «Ла-Плата Цайтунг» и «Аргентинише Тагеблатт».[111]В немецкой колонии присутствовал весь спектр политических взглядов.
В наиболее отсталой аргентинской провинции Мисьонес на границе с Парагваем жило к моменту прихода Гитлера к власти примерно 10 тысяч немцев — граждан Германского рейха (Reichsdeutsche).[112]По крайней мере, начиная с 7 апреля 1931 года, в Аргентине существовала небольшая организация НСДАП,[113] поддерживавшая связи с немецким посольством в Буэнос-Айресе. Поначалу организацию возглавлял капитан в отставке и бизнесмен-неудачник Рудольф Зайд.[114] Друг Зайда майор в отставке Шнайдер был осведомителем аргентинской армии. Первый митинг нацистов в Буэнос-Айресе состоялся 27 июля 1931 года. Позднее Зайда сочли слишком бестолковым (к тому же он запутался в своем бракоразводном процессе) и он был заменен в 1932 году на Экарда Ноймана. Тот по оценкам АО НСДАП (см ниже) оказался «политически незрелым» и уже в конце 1932 года ему на смену пришел друг Зайда Рудольф Гернд, редактор «Ла-Плата Цайтунг». К моменту прихода Гитлера к власти, в организации НСДАП в Аргентине состояло по разным данным от 150 до 315 членов.
Вплоть до начала Второй мировой войны аргентинские власти не чинили местным нацистам никаких препятствий, зато эмигранты-антифашисты из Германии (особенно социал-демократы и коммунисты) сталкивались с различными бюрократическими препонами.
Формально аргентинские нацисты подчинялись организационно Заграничной организации НСДАП (Auslandsorganisation der NSDAP, АО NSDAP; существовала на правах 43-го «гау» партии), которую с мая 1933 года возглавлял гауляйтер Эрнст Вильгельм Боле. Управление VII АО НСДАП ведало «Ибероамерикой» (т. е. Латинской Америкой и Карибским бассейном). Шефом управления был Рихард Вильгельм Цайсиг.[115]
Биография этого человека очень показательна для нацистских кадров, занимавшихся Латинской Америкой в целом и Аргентиной — в частности.
Фанатик охоты и лошадей Цайсиг (родился в 1897 году) дослужился в годы Первой мировой войны до лейтенанта кайзеровской армии (имел несколько наград) и, как и многие его сверстники, тяжело переживал «неожиданное» поражение Германии в 1918 году. В 1920 году он принял участие в реакционном капповском путче, после поражения которого отправился вместе с братом в Аргентину.
Аргентина сказочно разбогатела на поставках мяса и зерна Антанте в годы войны и была в 1920 году одной из самых зажиточных стран мира. Многие немцы бежали туда от национального унижения, гиперинфляции и безработицы. Иммиграционная политика аргентинских властей была очень либеральной. Например, пассажиры первого класса всех пароходов (т. е. богатые люди) могли въезжать в страну без всякой визы.
Цайсиг подвизался на юге Аргентины в Патагонии сельскохозяйственным рабочим, потом ковбоем-гаучо (пригодилось отличное знание лошадей). С трудом накопив денег, он купил землю на севере Аргентины, но засуха положила конец бизнесу. После этого Цайсиг работал представителем немецкой фирмы в Буэнос-Айресе, занимавшейся экспортом в страну сельскохозяйственных машин. Именно в этом качестве он приехал в Германию в 1930 году. Страну тогда сотрясал жесточайший экономический кризис, обеспечивший НСДАП феноменальный успех на выборах в рейхстаг в сентябре 1930 года. Цайсиг познакомился в Мюнхене с Гитлером и, вернувшись в Буэнос-Айрес, возглавил в рамках тамошней организации НСДАП «спортивную группу» — аналог боевой организации СА.[116] На базе Немецкого конного клуба было создано кавалерийское подразделение СС.
«Спортсмены» срывали показы «вредных»«фильмов в кинотеатрах (типа экранизации романа Ремарка «На Западном фронте без перемен») и проводили шумные демонстрации против антигермански настроенных аргентинских политиков. Например, 5 апреля 1933 года нацисты смогли собрать в лучшем театре Аргентины «Театро Колон» более пяти тысяч сторонников в поддержку «нового порядка» в Германии.[117] Люди Цайсига совершили налет на редакцию «Аргентинише Тагеблатт» и избили сотрудников газеты. Немецкое посольство в Буэнос-Айресе со своей стороны пыталось подорвать газету экономически, организовав бойкот рекламных объявлений со стороны «правильных» немецких фирм.
Нацисты смогли превратить в свой рупор вторую по значимости немецкую газету Аргентины «Ла-Плата Цайтунг» (основана в 1863 году), которая до 1933 года стояла на монархических позициях. При поддержке НСДАП, посольства Германии (оттуда газета получала прямую финансовую помощь) и крупного немецкого бизнеса тираж газеты удалось довести до 30 тысяч экземпляров.[118]
Заслуги Цайсига высоко ценили в Берлине, и в 1934 году Боле отправил его в Чили, чтобы организовать боевую организацию НСДАП и в этой стране. Заметим, что именно чилийская организация НСДАП считалась самой мощной в Южной Америке.[119]
Через год Цайсиг работал уже в центральном аппарате АО в Берлине. Ему оказали честь, включив в делегацию НСДАП на открытии Олимпийских игр 1936 года, а на его свадьбе присутствовал Боле. Затем «ценному кадру» отдали прекрасную квартиру, отобранную у евреев.
Помимо Цайсига некоторые ведущие нацисты имели особое отношение к Латинской Америке, и Гитлер прислушивался к ним как к «экспертам» по региону.
Близкий друг Гитлера[120] и основатель СА Эрнст Рем в 1928–1930 гг. работал военным советником в Боливии (будучи отставным капитаном рейхсвера, Рем получил звание подполковника боливийской армии, научился бегло говорить по-испански; ему выделили высокий оклад — 1000 боливианос в месяц). [121] Рем служил начальником III-го (оперативного) управления боливийского генштаба. Именно он готовил боливийскую армию к войне с Парагваем, проведя успешные штабные учения. После военного переворота в Боливии в 1930 году, Рему предложили должность начальника генерального штаба боливийской армии.[122] Но «фюрер» срочно вызвал друга в Германию, где нацисты как раз добились оглушительного успеха на выборах в рейхстаг. В Берлине Рем (ставший фактически вторым человеком в НСДАП) часто посещал боливийское посольство. Однако, как известно, Гитлер по просьбе рейхсвера ликвидировал Рема и его соратников в 1934 году («ночь длинных ножей»). Заметим, что до самой смерти Рем числился офицером боливийской армии.
С тех пор главным «латиноамериканистом» в нацистской верхушке был Рихард Вальтер Дарре, родившийся в Буэнос-Айресе (его отец работал там представителем немецкого торгового дома).[123] В Первую мировую войну Дарре служил в германской армии (звание — лейтенант), затем пытался заниматься сельским хозяйством. Он намеревался вернуться в Аргентину, но этому помешало отсутствие средств.
Селекцию в области животноводства Дарре предлагал применять и к людям, что и привело его к нацистам. Наиболее чистой частью немецкого народа в расовом отношении Дарре считал крестьян, что нашло отражение в его книге «Новое дворянство из земли и крови» (1930). «Учение» Дарре о «земле и крови», как основных генетических признаках нации, после 1933 года изучали во всех немецких школах. Таким образом, Дарре был на практике главным теоретиком НСДАП после Гитлера. Дарре помимо немецкого владел испанским, французским и английским языками.
С 1931 года Дарре в ранге штандартенфюрера СС (членом НСДАП и СС он был с июля 1930 года) возглавил Расовое и переселенческое управление CC (Rassen- und Siedlungshauptamt, RuSHA). Целью управления была биологическая селекция членов СС, а затем и всего немецкого народа. Именно это управление, например, давало разрешение на браки членов СС.
После прихода нацистов к власти Дарре был сначала назначен «имперским фюрером крестьян» (Reichsbauernfuhrer), а с июня 1933 года стал имперским министром продовольствия и сельского хозяйства. Однако после продовольственного кризиса в Германии весной 1942 года Дарре был фактически отправлен в отставку и с тех пор никакого влияния на политику «рейха» не имел. Сильно испортились и его отношения с былым соратником Гиммлером — последний решительно выступил против планов Дарре по переселению немецких крестьян на оккупированные земли СССР