Новое руководство ВПТ полагало, что устранение Ракоши ликвидировало нестабильность в обществе, и фактически не участвовало в организуемых кружком Петефи в различных вузах страны дискуссиях на социально-политические темы. Прошедшая в сентябре 1956 г. конференция писателей Венгрии потребовала безусловной реабилитации Надя. 4 октября 1956 г. он был восстановлен в правах члена ВПТ. 6 октября в Будапеште состоялось торжественное перезахоронение останков Л. Райка, вылившееся в массовую демонстрацию.
30 августа 1956 года дипмиссия США в Будапеште в своем отчете о «первых 6 неделях без Ракоши» отмечала, что культа личности вокруг нового лидера ВПТ Гере нет, и что заметно растет влияние нового члена руководства партии Яноша Кадара.[270] Американцы передавали мнение посла СССР в ВНР Ю.В. Андропова, который якобы сказал, что ему «очень нравится Кадар, с ударением на слове «очень». Следует подчеркнуть, что США считали Кадара самым антисталински настроенным членом высшего руководства ВПТ.
Отмечали в Вашингтоне и готовность нового венгерского руководства к существенному улучшению отношений с США (органы госбезопасности освободили двоих арестованных ранее технических сотрудников миссии).
Также в отчете миссии констатировалось, что новое партийное руководство хочет привлечь к сотрудничеству группу Надя, ввиду чего оно серьезно смягчило отношение к поддерживающим его интеллектуалам.
Члены кружка Петефи, представители будапештских вузов и Союза писателей посещали крупнейшие предприятия страны, пропагандируя возвращение Надя к власти. Одновременно радиостанция «Свободная Европа» в первой половине октября 1956 г. резко наращивает антисоветскую агитацию, выдвигая лозунг немедленного вывода советских войск из Венгрии. Распространялись откровенно ложные данные о том, что СССР «грабит» Венгрию за счет низких цен на поставляемую в Советский Союз венгерскую продукцию. На самом деле СССР наоборот закупал венгерские товары по более высоким ценам, что позволило Венгрии в 1951–1955 гг. получить на 723 млн. валютных форинтов больше, чем в случае, если бы эти товары поставлялись на Запад. Кроме того, Советский Союз предоставил Венгрии кредиты на 100 млн. рублей (в т. ч. 40 млн. — в свободно конвертируемой валюте) на льготных условиях (2 % годовых).
На съезде Республиканской партии США в сентябре 1956 года в предвыборную платформу партии (ожидалось, что ее кандидат, действующий президент Эйзенхауэр, легко выиграет президентские выборы в ноябре 1956 года) было включено требование об «освобождении стран социализма от советской гегемонии».
Катализатором массовых беспорядков в Венгрии стали события в Польше, где 19 октября 1956 г. лидером правящей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) вопреки мнению Москвы был избран В. Гомулка, только что освобожденный из заключения. Советскому руководству пришлось смириться с этим, и было решено не задействовать для разрешения внутриполитического кризиса в Польше расквартированные там советские войска.
Группировавшаяся вокруг Надя часть венгерской интеллигенции пришла к выводу, что в Будапеште можно повторить польский вариант. На встрече югославского посланника в Венгрии Солдатича с временным поверенным в делах США в ВНР Барнсом 12 октября 1956 года, югослав говорил, что посоветовал бы ВПТ назначить Надя премьером.
Дипмиссия США сообщала, что на митинге в Дьере 16 октября 1956 года (присутствовало около 1000 человек) впервые публично прозвучало требование о выводе советских войск из Венгрии.
22 октября 1956 г. на собрании студентов будапештского Политехнического института (на нем присутствовали два американских дипломата) было принято решение провести 23 октября демонстрацию солидарности с Польшей. Программой манифестантов стали «10 пунктов», почти совпадавшие с тиражируемой радиостанцией «Свободная Европа» программой «национального сопротивления». На собрании студентов ближайший соратник Надя Й. Силади прямо сформулировал как цель возвращение бывшего премьера к власти. Американские дипломаты сообщали, что настроения студентов были «яростными» и они требовали, чтобы «Советы» «убирались домой». Миссия США рекомендовала, чтобы требования студентов о выводе советских войск были «немедленно» растиражированы через радиостанции (чтобы «извлечь выгоду из постоянно растущих требований венгров»).[271]
Руководство ВПТ между тем 14 октября 1956 г. направилось с визитом в Югославию, а введенные в венгерской армии под влиянием польских событий меры повышенной боевой готовности были приостановлены вечером 21 октября.
23 октября в 13.00 было объявлено о запрете студенческой манифестации, но уже через полтора часа она была разрешена. Сначала митинг студентов проходил вполне мирно и под лозунгами улучшения социализма. Но ближе к вечеру к демонстрантам присоединились рабочие и служащие (в основном из бывших чиновников хортистского режима или недавно прибывшие в город из села) и стали звучать лозунги: «Долой коммунистов!», «Вон евреев!». С общественных зданий срывались красные звезды и герб ВНР. Американские дипломаты отмечали, что колонны манифестантов специально прошли около миссии США и скандировали требование о выводе советских войск.
К 19 часам в различных частях Будапешта появились мобильные группы на автомашинах, распространявшие слухи, что «госбезопасность стреляет в народ».[272] Мятежники заняли оружейный завод, международный телефонный центр и попытались захватить здание государственного радио. Его охрана сделала несколько холостых выстрелов в воздух. После этого мятежники разоружили прибывшее к зданию радио подразделение полиции и начали настоящий штурм. Ни полиция, ни охрана радио несмотря на неоднократные просьбы не получила разрешения применять оружие.
Вечером 23 октября на заседании руководства ВПТ было принято решение назначить Надя премьер-министром (характерно, что тот долго отказывался выйти и поговорить с демонстрантами) и просить руководство СССР оказать военную помощь для борьбы с беспорядками. Надь поддержал последнее решение, хотя потом от этого открещивался. В 23.00 23 октября по приказу министра обороны СССР были подняты по боевой тревоге 5 дивизий Советской Армии в Венгрии, Румынии и Прикарпатском военном округе[273]. Такая мера объяснялась тем, что в самой Венгрии было дислоцировано только две механизированные дивизии (одна из них прикрывала границу с Австрией), сведенные в Особый корпус, и расположенные вдали от столицы. Между тем вечером 23 октября нападения на государственные учреждения произошли не только в Будапеште, но и в Дебрецене и ряде других городов. В венгерской столице находилось около 6 тысяч военнослужащих и 1300 сотрудников УГБ, которые лишь ночью 24 октября получили разрешение применять оружие исключительно в целях самообороны.
24 октября дипмиссия США в Будапеште предложила госдепартаменту, чтобы правительство США сделало срочное заявление по Венгрии. Причем в проекте заявления говорилось о поддержке США борьбы венгров за свободу против советских войск (хотя днем ранее сама миссия писала, что «русских войск не видно»). Далее предлагалось заявить в Москве протест против пребывания в Венгрии советских войск, причем, не основываясь на международноправовых аргументах (сама миссия считала их «слабыми» — ведь советские войска находились в стране с согласия законного правительства Венгрии). Свое более чем странное предложение миссия аргументировала тем, что «практически каждый венгр» требует теперь от США: «Дайте нам оружие!».[274]
24 октября Надь выступил по радио и потребовал от мятежников до 14.00 сложить оружие, обещая амнистию. Затем этот срок продлевался несколько раз, однако вооруженная борьба в Будапеште не прекращалась. В тот же день в столицу Венгрии прибыли А.И. Микоян и М.А. Суслов, которые в частности в первом же сообщении в Москву расценили как «одну из серьезных ошибок венгерских товарищей» запрет стрелять по бесчинствовавшим участникам беспорядков[275].
С самого начала советские войска (в основном танки ввиду нехватки пехоты) только охраняли основные правительственные здания и применяли оружие лишь для самообороны. 24–25 октября обстановка начала стабилизироваться. В Будапеште осталось только два очага мятежа: казарма Килиана и район кинотеатра «Корвин». Надь противился попыткам их ликвидации под предлогом избежания ненужного кровопролития. Отказался он и вооружить коммунистов и бывших партизан, которые требовали оружия для самообороны. Небольшие группы повстанцев (причем западные корреспонденты отмечали их высокую боевую выучку) из засад стреляли по советским танкистам в основном из жилых домов (в том числе и с крыши дома, где жили американские дипломаты), стремясь вызвать их на применение тяжелого оружия. К советским танкам подсылали детей, которые забрасывали бронетехнику бутылками с горючей смесью.
25 октября «Свободная Европа» передала директиву мятежникам: «Надо отменить чрезвычайное положение (его объявило правительство Надя) и приказать советским частям вернуться в свои казармы». В тот же день произошла провокация перед парламентом, получившая позднее название «кровавый четверг». В стоявших перед зданием Госсобрания демонстрантов и охранявших парламент советских танкистов неожиданно начали стрелять с крыш прилегающих зданий. В результате завязавшейся перестрелки было убито несколько десятков человек. Группы мятежников, среди которых уже с 24 октября практически не было студентов, опять стали распускать слухи, что госбезопасность и советские войска расстреливают ни в чем не повинных людей.
25 октября, выступая в 15.30 по радио, Надь осудил вооруженное выступление «горстки контрреволюционеров» и предостерег «трудовой народ от тех, кто безответственно распространяет слухи, вызывающие панику»