Еще один бережно хранимый символ истории английского владычества в Калькутте и одна из главных достопримечательностей – «Мемориал Виктории». Именно туда и пошел Артур. Первый камень заложил будущий король Георг V. Вокруг мемориала – чисто английский парк с прудами, каналами, с посыпанными ярко-красным песком аллейками и геометрически подстриженными кустами. А у главного входа встречает сама королева, на бронзовом троне, со скипетром в руке и при всех королевских регалиях. Это – одна из немногих уцелевших после обретения Индией независимости статуй колониального периода.
Артур прошел в роскошные залы мемориала, они тоже в основном были посвящены королеве Виктории: уцелело много ее личных вещей – стол и кресло, туалеты, даже седло и сбруя ее лошади. В одном из залов – портретная галерея, где в тяжелых золоченых рамах взирают на посетителей британские правители. На какое-то время Артур потерял ощущение реальности, будто все это происходило не с ним. Оно еще больше усилилось при виде огромнейшего полотна нашего знаменитого русского художника Верещагина «Въезд принца Уэльского в Джайпур в 1876 году». Артур остановился, потрясенный, туристы обходили его стороной, а он забыл обо всем, рассматривая каждую деталь, каждый образ в этой фантастически реалистической картине.
– Вы, наверное, из России? – услышал Артур обращение на английском и обернулся.
Это был служитель музея.
– Да, из России. Верещагин – мой любимый художник. Но я и не подозревал о существовании этого шедевра.
– Действительно, великая картина, – подтвердил служитель и добавил: – Чтоб вы знали, уважаемый, это – самое большое художественное полотно в Индии, написанное маслом… Всего вам самого хорошего!
Перед этой картиной, изображающей въезд завоевателя в непокоренную страну, Артур ощутил внутренний подъем, гордость за своих соотечественников, вдохновение… И понял, что не зря она находится здесь, в этом мемориале, как напоминание, что никогда гордый народ не смирится, не станет на колени, и только доброта, искренность и дружба открывают двери.
Улыбнувшись уголками губ, он громко вслух сказал:
– Все у меня получится, ваше высочество, принц Уэльский!
…С первого дня Артур, как и задумал, стал вести записи. Спустя год «Индийская тетрадь» станет книгой, а возможно, бестселлером.
Итак, первой задачей было научиться жить, не пользуясь на каждом шагу банковской картой, и понять за короткое время, в каких координатах находишься. Открытие первых же дней – индийская реальность весьма сильно отличается от стереотипов, вычитанных и увиденных даже в правдивых документальных фильмах.
Хотелось сразу найти то, что он потерял в России, – духовную составляющую своей жизни. Но реальность оказалась намного прозаичней. Если не засвечивать при первой нужде банковскую карту, то как тогда с нуля организовать собственную систему жизнеобеспечения? Тут уж о душе не думаешь, когда за душой ни шиша.
Как, каким образом зарабатывать в стране, где миллионы своих безработных? Необходимо создать для себя систему, чтобы, не заботясь о куске хлеба, обеспечить свободное время на будущие проекты.
На то, чтобы осмотреться, освоиться и сделать полезные выводы, у Артура, в принципе, ушло немного времени. Неожиданным оказалось то, что в Индии экономическая ситуация находилась в гипертрофированном виде, подобно России начала девяностых годов, когда «можно было все, что не запрещено». И это открытие, как попадание в десятку, уже давало возможность выстраивать различные варианты и схемы нового бизнеса.
Наметанным взглядом бизнесмена Артур увидел, что возможности сделать деньги есть буквально на каждом шагу и, самое удивительное, что окружающие просто ленятся поднять эти деньги у себя под ногами.
К исходу недели он уже понял, как, в принципе, устроены общение, взаимодействие и деловые связи между людьми в его районе. По сути, не выходя из своего квартала, ограниченного несколькими десятками домов, практически не отходя далеко от отеля, поговорив с торговцами лавок, задав наводящие вопросы, Артур понял, что рыночные связи здесь стихийны и пересекаются, вероятней всего, из-за жесткой кастовой системы, лишь в параллельных плоскостях. Обладая преимуществом своей внекастовости, он мог общаться и заводить связи со всеми представителями населения и первый свой небольшой бизнес сделал буквально на обмене нужными товарами между несколькими местными торговцами.
Индия, как известно, страна, где лечебные травы, разнообразные специи, пряности, благовония являются таким же насущным товаром и визиткой, как сало для Украины. И лавки товаров для здоровья, где прямо при покупателях безостановочно смешивают составляющие снадобий, делают на заказ нужные лекарства, можно увидеть на каждом углу. Артуру, который оставил свою сеть на компаньонов, интересно было, как эта система здоровья действует, потому что в районе достаточно мало аптек, торгующих лекарствами крупных индийских концернов. Народ попроще стекался в местную лавку, где в кажущихся внешне условиях антисанитарии все смешивалось прямо при тебе. Артур познакомился с несколькими лавочниками-знахарями, сидел, смотрел, вникал и, наконец, понял, в чем суть: тут был тонкий психологический и лечебный фактор, индивидуальный подход к каждому пациенту, подстройка под его проблемы и его эмоциональное состояние.
А когда Артур сказал «народному аптекарю» Бахману, что он врач по образованию, тот и открыл ему трудности своего, да и конкурентов, бизнеса. Суть, как и в любом деле, оказалась в логистике. У индийцев не принято жаловаться на жизнь, потому что она априори – прекрасна! Большие затраты уходили на поставщиков – перевозчиков, какую-то граммовую специю из противоположного района города везут.
На кастовые темы у индийцев не принято говорить с европейцами. У каждого своя ячейка – в ней ты родился, в ней ты живешь и в ней же умрешь.
Перед отъездом Артур почитал в справочниках об индийских кастах, о которых слышал, как и все, только из школьного учебника. Теперь он воочию мог наблюдать эти особенности, всегда помнить и учитывать их. Потому что в общении между кастами в Индии есть строгие ограничения, а кастовая принадлежность – это самосознание индийца. Весь его образ жизни формируется в зависимости от того, к какой касте он принадлежит. Существуют четыре основные касты.
Брахманы – самая высшая каста Индии. Они служат духовными наставниками, работают бухгалтерами и счетоводами, чиновниками, учителями, владеют землями. Им не полагается ходить за плугом или выполнять определенные виды работ, связанных с ручным трудом, женщины из их среды могут прислуживать в доме, а землевладельцы обрабатывать наделы, но только не пахать.
В выборе еды брахман соблюдает множество запретов. Он не вправе употреблять еду, приготовленную вне его касты, но из рук брахманов могут принимать пищу члены всех других каст.
Кшатрии стоят сразу за брахманами в ритуальном отношении, и их задача в основном – вести бои, охранять родину. На сегодняшний день занятиями кшатрий являются работа управляющими в поместьях и служба на различных административных должностях, а также в войсках.
Вайшьи – слои, которые занимаются торговлей. Они более строго соблюдают правила, касающиеся пищи, и еще более тщательно стараются избегать ритуального осквернения. Традиционным занятием вайшьев служат торговля и банковское дело, они стремятся держаться подальше от физического труда, но иногда включаются в управление хозяйствами помещиков и деревенских предпринимателей, непосредственно не участвуя в обработке земли.
Шудры – крестьянская каста. Благодаря своей численности и владению значительной частью местных земельных угодий, они играют важную роль в решении социальных и политических вопросов. Низшие шудры – это многочисленные подкасты, профессии которых носят сугубо специализированный характер – в основном это гончары, кузнецы, плотники, столяры, ткачи, маслоделы, винокуры, каменщики, парикмахеры, музыканты, кожевники, мясники.
Самая униженная часть населения – «неприкасаемые». Они заняты самыми грязными работами, нищие или очень бедные люди, находящиеся за пределами и индийского общества. Занимаются уборкой умерших животных с улиц и полей, туалетов, выделкой кож, чистят канализацию, работают мусорщиками, прачками, нанимаются на самые тяжелые работы в шахты, на стройки. Считается, будто «неприкасаемые» продолжают осквернять членов «чистых» каст, даже если они давно оставили свое кастовое занятие и занимаются ритуально нейтральной деятельностью, например, земледелием. Хотя в других социальных условиях и ситуациях, в промышленном городе или в поезде «неприкасаемый» может иметь физический контакт с членами более высоких каст и не осквернять их.
Но не все так плохо. И тот, кто впервые придумал это разделение на касты, дал шанс на переход в вышестоящую касту. Но не в этой, а в будущей жизни. Никто, как индийцы, так не верит в перевоплощение. Тот, кто соблюдает правила своей касты, поднимется при новом рождении в более высокую. Как говорится, и на том спасибо. Ну, а тем, кто нарушает эти правила, вообще «труба» – непонятно, кем станет в следующей жизни.
На первый взгляд, Артуру было сложно определить, действительно ли существует жесткое кастовое разделение. Понято, что Бахман и его коллеги по бизнесу – из касты вайшьев, занимающихся торговлей. В новых районах внешне это кастовое разделение сглажено, но, тем не менее, существует. Самая глухая нищая индийская деревня отличается от такой же нищей российской тем, что у индийцев общение и связи идут параллельно, люди, недалеко друг от друга живущие, практически не пересекаются. То ли дело в наших селах: пьем, гуляем вместе, работаем порознь.
Впрочем, по нынешним временам в крупных фирмах и компаниях Индии больше ценят деловые качества, а не к какой касте ты принадлежишь.
Артуру до крупной компании надо было пройти еще много уровней, и он с усмешкой подумал, что сейчас он в самом низу, в касте «неприкасаемых», и до брахманов еще идти и идти, но дойти надо – и именно в этой жизни!