досужих дел, бессмыслицей звонков.
Незаполнима – даже синевой
над блекнущей Невой
или Москвой.
Незаполнима – лепетом подруг,
которые в мой дом приходят вдруг,
и даже неизменной теплотой
двух глаз,
горящих в комнате пустой,
как сотни лун,
задумчивого пса
(душа его открыта и чиста).
И я – любя и пса,
и старый дом,
моих подруг взволнованную праздность,
и двух столиц отчаянную разность –
себя в себе
ищу теперь
с трудом,
взъерошенную память теребя.
Но я незаполнима без тебя.
Две встречи
Слышишь шаги,
милый, ты слышишь шаги?!
Это прошлое, двери открыв,
в сердце моё вживляет
старый мотив.
Это тот,
кого не смогла
долюбить,
входит в тебя,
управляет твоими руками.
Это он
гладит мне волосы,
веки мои призакрыв
лёгким движением пальцев.
Это он
курит в ночи,
сидит на окне,
смотрит на звёзды.
«Поздно! – вымолвишь мне. –
Поздно!»
Но, знаешь,
ещё в самом детстве
мне кто-то сказал,
что всё-всё
оправдает любовь.
Нет ни дорог, ни сроков
ни чьих-то близких.
Есть только это –
дыхание губ и в губы,
слияние тел
с прозрачностью тишины.
А после неё
нет ни вчера, ни завтра.
Кому мы все там нужны?
Есть только миг,
миг блаженства
от скорой встречи.
И, может, не он, а ты
вошёл в мою дверь
одиннадцать лет назад,
чтоб так, неожиданно,
снова сюда вернуться.
«А ранним утром вырвалась разгадка…»
А ранним утром вырвалась разгадка
из тёплых рук твоих, из нежных губ.
И я, в тебя глядевшая украдкой,
нашла того, кто был мне раньше люб.
С тобой, как будто с прошлым, повстречалась.
Какая бездна – эти десять лет.
И вспомнила, как с нежностью прощалась
с другим
в такой же розовый рассвет.
Глаза в глаза.
В глазах всё то же, те же
полуночные чёртики дрожат.
И горизонт всё тем же цветом брезжит,
как брезжил десять с лишним лет назад.
А ты ещё так долго удивлялся:
как приключилось – как посмело быть,
что ты со мной
вчера лишь повстречался,
а будто смог понять и полюбить.
По бликам солнца он сегодня ходит,
мой самый первый, самый нежный друг.
Но в бликах тех меня он не находит –
и наше время не вернётся вдруг.
Тебе – спасибо!.. Ночь – напоминанье…
Ты вновь зажёг такой далёкий свет!..
И ничего, что просятся рыданья,
что у свиданья будущего нет.
Забудешь всё,
как только попрощаюсь
с тобой – как с ним,
с ним – будто бы с тобой.
Я с белым солнцем, с облаком общаюсь
и с чайкой над распластанной Невой.
Ему спасибо,
что себя не выдав,
в тебе явился через прорву лет.
И я уйду, не подавая вида,
что сил уйти и не было,
и нет.
Живи себе спокойно и прекрасно…
Луна в рассвет скатилась калачом…
Меня жалеть не нужно и напрасно,
да и любовь здесь вовсе ни при чём.
«Бывает: идёшь – и не видишь пути…»
Бывает: идёшь – и не видишь пути.
И света в дороге уже не найти.
Мир кажется ложным… И горек рассвет
в мраке пустых и непрожитых лет.
Но счастье случается сразу!.. Вразмах!..
В нём гаснет вчера лишь испытанный страх!
А это в руке притаилась рука…
А это к щеке прикоснулась щека…
То белое небо плывёт над Невой.
То лучик в окно просочился живой.
То время мгновением вогнуто вспять…
И силы мгновенья уже не отнять…
И вот начинается новый разбег
с невольно разомкнутых губ
или век –
в страну,
где как в детстве светло и легко.
Мне страшно,
мой родный,
что ты далеко.
«Позволь мне теперь тебя выдумать…»
Позволь мне теперь тебя выдумать.
(Звук прежних имён не зови!)
Чтоб я в твоём сердце увидела
остаток ничейной любви.
Я знаю, что всё разворовано,
всё роздано в сердце твоём,
но в радости часа бессонного
мы точно по небу плывём,
по венам, по скатам, по вечности…
И гулко горят фонари.
Хочу я твоей человечности.
Мне нужность и нежность дари.
Позволь мне скорей тебя выдумать.
(Совместный наш вечер не част.)
Позволь мне скорей себя выломать,
чтоб стать самой светлой сейчас.
И пусть всё исчезнет неведомо,
как только наступит рассвет.
Мной высшее счастье изведано:
то счастье – чего с нами нет.
И пусть всё потом позабудется,
не в этом большая беда,
а в том, что вдруг чудо не сбудется
уже никогда, никогда.
И пусть это чудо обманное,
но чудо – криви не криви.
Из вен твоих в утро туманное
я вырву кусочек любви.
Заклинание
Я сохраню и вспомню десять дней
любви моей и совести моей,
без всякого стремительного счастья.
Любовь жила, не ведая участья,
и затемнялась царствием теней
родных и близких.
Я тебя ждала,
как будто тело в полночь два крыла…
И радовалось без стесненья тело,
что так легко взлететь оно сумело.
День первый помню: ты пришёл один,
пусть много рядом прочих, лишних было
голов, имён, отчаяний и спин.
И солнце в небе ясное светило.
А в день второй – к руке взошла рука.
И над землёй поплыли облака.
И явственно сплелись рука с рукой,
соединившись с миром и тоской.
А день десятый?.. Что о нём сказать?
Бечёвкой календарь перевязать,
земному вдруг не дав календарю
перечеркнуть, что я тебя люблю.
Люблю – как воздух, песню.
как рассвет…
Пускай тебя со мною рядом нет,
пускай ты связан бытом и женой
и каждый раз встречаешься со мной
в надежде братство тайное разбить
и не любить отныне – не любить.
Пускай и я,
в потоке дел несясь,
совсем иной
открыла в жизни путь:
к счастливой жизни изживая страсть,
чтоб и возможность счастья зачеркнуть.
Но в унисон – назло календарю –
восстало наше общее люблю.