Мы проходим по музейной части, где находятся модели терм, исторические объекты, отделенные от нас стеклом, таблички с информацией и картины. Часть меня сгорает от любопытства и хочет узнать побольше об исторической части Римских терм, но другая часть желает быть ближе к Уиллу. Тем не менее, Уилл останавливается, когда мы проходим мимо металлических табличек на стене.
– А здесь можно задержаться подольше. Это проклятия.
– Проклятия? – я наклоняюсь, чтобы рассмотреть таблички поближе.
– Их сделали римляне. Люди писали раньше проклятия против тех, кто причинил им боль или украл у них что-то, и бросали таблички на дно термы, чтобы их увидела богиня. Она должна была отомстить за них.
– Хм-м-м. – Уголок моего рта дергается, когда я думаю о тех проклятиях, которые могла бы написать.
– Именно, – шепчет Уилл. – Я бы написал парочку, если бы был уверен, что эта богиня все еще здесь.
– Кого бы ты хотел проклясть? – спрашиваю я, не подумав.
Лицо Уилла мрачнеет, и я понимаю, что задала личный вопрос. Но когда он отвечает, тон его голоса никак не меняется.
– Полицейского, который выписал мне штраф за превышение скорости, когда я ехал утром за тобой.
– У тебя штраф, и ты не сказал ничего!
Он обнимает меня рукой за талию и притягивает к себе.
– Я слишком сильно хотел тебя увидеть, поэтому немного превысил лимит скорости.
Я чувствую лимонный аромат его парфюма и забываю обо всех проклятиях.
Потом мы подходим к зеленому бассейну, который видели с террасы. Я уже тянусь к воде, но Уилл останавливает меня.
– Эту воду трогать нельзя. Говорят, она отравлена.
– Серьезно?
От воды поднимается пар, отчего это место кажется еще более мрачным и волшебным, словно мы находимся внутри фэнтезийного романа, и из тумана вот-вот должны выйти люди в темных плащах и начать предсказывать будущее.
– Но мы с тобой не собираемся следовать правилам, верно? – Уилл подмигивает мне и опускается на колени.
Я следую его примеру и усмехаюсь.
– Настало время перейти на дикую сторону. – Я опускаю палец в воду.
Его глаза блестят, и он делает то же самое, сплетая наши мизинцы.
После терм мы с Уиллом заходим в несколько магазинов с сувенирами, а потом направляемся в бар. Он начинает обсуждать с барменом коллекцию эля, которую они предлагают, а я, воспользовавшись моментом, отправляю маме фотографии, а потом публикую одну, где мы с Уиллом делаем селфи на фоне римской статуи. Я не могу не похвастаться всем, кто остался в Америке, как потрясающе провожу время, в особенности Кристал и Энди, потому что для них абсолютно нормально постить совместные фотки ежечасно. Получилось неплохо, но инстаграм не передает, насколько восхитительный сегодня день.
Уилл возвращается ко мне с пивом, и я пробую пить его маленькими глотками. К счастью, бармен не спросил мой возраст, когда Уилл покупал нам пиво, но я не хочу постоянно полагаться на удачу.
В пабе много телевизоров, и они показывают спортивные матчи. Уиллу, кажется, нравится молча смотреть телевизор, пока мы ждем еду, но мне не удается удерживать свое внимание на игре. Я хочу провести каждую секунду этого дня, узнавая больше о Уилле.
– Что у тебя на следующей неделе? Еще больше работы?
– Как всегда.
– Догадываюсь, ты не горишь желанием наследовать семейный бизнес.
Он хохочет:
– Да я лучше себя за ноги подвешу. Не могу дождаться, когда уже закончу работать на отца.
– А что ты собираешься делать дальше? У тебя есть какие-нибудь планы на будущее?
Он взглядывает на телевизор, потом снова на меня.
– Пока не уверен. Не люблю заглядывать настолько далеко в будущее.
– Я тоже, – отвечаю я. – Мне кажется, что все вокруг уже разметили план на десятки лет вперед, но я понятия не имею, что хочу делать в будущем. Только надеюсь, что в один прекрасный момент на меня снизойдет озарение и я пойму, чего жду от жизни, но пока этого не произошло. И тот факт, что я окружена людьми, которые уже планируют, в каких клиниках будут работать после выпуска, мало помогает.
– Мои родители настаивают, чтобы я пошел в университет, но я не люблю учиться. Несколько моих друзей вложились в клуб в Вест-Энде, и я подумываю сделать что-то подобное.
– Управлять ночным клубом?
– Необязательно ночным клубом. Мне больше хочется заниматься пивоварением, как я уже говорил на вечеринке.
– Звучит классно. Но тебе многому предстоит еще научиться.
– Возможно. Но мне не надо досконально знать, как работает пивоварня. Нужен лишь капитал, который я вложу в уже работающее предприятие. – Он поднимает бокал с пивом, словно собирается сказать тост. – За прибыль без больших усилий.
Я тоже поднимаю свое пиво.
Странно слушать его – у Уилла так много денег, что ему не надо даже думать, как много усилий надо приложить, чтобы начать свой бизнес. Я словно в другом мире. Но если это означает, что у него будет больше свободного времени, которое он проведет со мной, я всеми руками за.
Нам приносят наш заказ, и Уилл переключает внимание на телевизор. Англия против Вест-Индии. Черт, как бы мне хотелось понимать эту игру. Даже поискав информацию в интернете, я не имею четкого представления о ней.
– Как тебе игра? – интересуется Уилл.
Я вспоминаю, как Фрэнк сказал, что Уилл обожает крикет. Было бы здорово стать ближе к нему благодаря общему интересу, как Кристал с Энди. Она знала все о командах НБА, когда он поднимал эту тему, но я никогда не обращала на это внимания.
– Мне нравится! – Я стараюсь казаться восторженной. – Так сильно отличается от того, что у нас в Америке.
– Правда? – Его лицо светится от счастья. – Это лучший вид спорта в мире. Было бы здорово обсудить это с человеком, который разделяет мое мнение. – Он переплетает наши пальцы, и я киваю.
– Точно.
Он подносит мою руку к своим губам, и мне приходится сжать челюсть, чтобы не запищать от восторга. Жар от его поцелуя распространяется от руки к грудной клетке.
Улыбнувшись, Уилл поворачивается обратно к телевизору, и я смотрю на свою еду. Рядом с ним я словно в раю, но у нас практически нет ничего общего. Я не знаю ничего о крикете, пивоварнях и ночных клубах. Я не смыслю в британской недвижимости, но он и не горит желанием обсуждать это. Я не путешествовала по миру, не была ни в одной из стран, в которых побывал Уилл. Не знаю, какие сериалы ему нравятся. Мы можем жаловаться на погоду или обсуждать, насколько отстойно учиться, говорить об американских фильмах, которые он смотрел, но насколько нам хватит этих тем? На одно свидание? На два?
У меня к горлу подступает ком. Я не хочу, чтобы меня снова отвергли. Только не Уилл. Но… если постараться… Хотя я не знаю ничего о пивоварнях и крикете, это не значит, что я не могу знать об этом. Мне лишь надо найти больше информации. Так Кристал и поступила с Энди. Она потратила уйму времени, чтобы изучить темы, которые ему интересны. Я сделаю то же.
Я выпрямляюсь, отбрасывая страхи. Уилл снова берет меня за руку, и я сжимаю его ладонь в ответ. Мне нравится, как я себя чувствую, когда он смотрит на меня. Словно я особенная. Словно стою его внимания.
Когда мы отправляемся обратно, солнце уже зашло, и температура значительно упала. Свернув на подъездную дорогу к Эмбертону, Уилл останавливает машину.
Я напрягаюсь.
– Все в порядке?
– Я хотел поговорить с тобой, чтобы нас не прервал какой-нибудь шумный студент.
Меня сковывает страх. Он не хочет больше со мной видеться. Я слишком скучная. Он предложит, чтобы мы оставались просто друзьями. Он собирается сказать, что мы больше не увидимся.
– Я прекрасно провел время сегодня. – Он наклоняется ближе и берет меня за руку. – Когда я с тобой, чувствую себя счастливым.
Мои руки дрожат.
– Тебе понравился сегодняшний день?
– Конечно.
– Отлично. Мне хотелось бы испытывать это чувство и в дальнейшем.
Он проводит рукой по моим волосам. Я судорожно втягиваю воздух, и Уилл наклоняется ближе. Затем наши губы встречаются, и жар проходит по моему телу. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько потрясающе.
Глава 13
Мои мысли далеки от романтичного поцелуя с Уиллом вечером в среду. Я получила три по британской литературе… что все-таки лучше, чем двойка за домашку по химии. Я плетусь к автобусной остановке. По крайней мере, один луч света намечается над горизонтом моей унылой недели – мастер-класс по созданию домиков фейри в Нортгемптоне.
Если бы остальные тоже умирали на занятиях, можно было бы вместе сидеть после уроков и жаловаться, как ужасны преподаватели и как много они задают. Но у других нет таких проблем. Что ж, не уверена, в порядке ли их ментальное здоровье, но оценки у них очень даже хорошие. Каждый день я надеюсь, что преподаватели сбавят темп, или я волшебным образом начну понимать все, но пока чуда не происходит.
Сев в автобус, я залипаю в инстаграме. Я отключила оповещения после вечеринки у Энди, поэтому удивлена, как много людей лайкнули мою фотографию с Уиллом. По моему телу растекается теплая волна удовлетворения. Знаю, это глупо, но как же классно видеть, что люди знают: я не в депрессии и уже забыла об Энди.
Они с Кристал наслаждаются друг другом, и я хочу, чтобы все знали, что я не страдаю из-за этого. Не представляю, что будет, когда я вернусь в Уотерфорд, но, когда это все-таки случится, лучше, чтобы меня узнавали не из-за случая на вечеринке у Энди.
Через двадцать минут я выхожу из автобуса возле Нортгемптонского парка. Мое сердце трепещет, когда я оказываюсь в своей стихии и забываю обо всех проблемах. Обожаю эти маленькие дома с синими дверями и двойными трубами, которые стоят с одной стороны улицы, окруженные небольшими садами. Мне нравятся европейские автомобили с длинными желтыми номерами. И еще больше нравится, что вечером в среду в середине сентября я нахожусь здесь, в чужой стране, совсем одна.