– Это напомнило мне кое о чем. Помнишь тот день, когда я поймала тебя на игре в квиддич?
Он усмехается.
– Как я могу забыть такое?
– Что ж, я не говорила тебе, но в тот день я была в парке на мастер-классе по фейским садам. Оказалось, это было мероприятие для маленьких детей, но я тогда задумалась, чтобы устроить свой такой же клуб, когда вернусь домой. Я уже написала письма нескольким местным предприятиям, которые могли бы заинтересоваться.
– Это же идеально подходит тебе, Элли.
– Ты правда так считаешь? Я сначала подумала, что это полное безумие – практически открывать свой маленький бизнес, – да и по-детски как-то. Но сейчас мне все равно. Почему бы мне не заняться этим, если мне это нравится?
– Могу я привести туда своих сестер?
Я визжу и хлопаю в ладоши.
– Да-а-а-а! И Сахила приводи! Никогда не знаешь, кому могут понравится фейские сады. – Мне захотелось пуститься в пляс, когда я подумала о разных техниках, которым я буду учить. Может, я даже создам какой-нибудь курс, и тогда дети смогут сделать большой сад? Жду с нетерпением, когда уже начну планировать это. И тот факт, что семья Дэва примет в этом участие, делает меня еще счастливее.
Я беру книгу и ищу больше фактов о жизни Уотерхауса, но в моей голове крутится только один факт. Завтра я увижусь с Уиллом, и завтра же я должна расстаться с ним. Я не стану притворяться, что испытываю к Уиллу то, что чувствую по отношению к Дэву. Теперь это кажется мне таким очевидным. Я только понять никак не могу, почему я была до этого слепа… или почему Дэв так слеп сейчас.
Глава 39
Я слишком сильно нервничаю, чтобы спать. Мы с Уиллом должны встретиться в Нортгемптоне днем, чтобы пообедать, но я решила добраться туда пораньше. В декабре город кажется еще более очаровательным. Мерцающие рождественские гирлянды и венки украшают витрины магазинов, а воздух наполнен светлой праздничной энергией. Уилл дал мне адрес, и, когда я прихожу туда, ожидаю увидеть ресторан, но вместо этого попадаю на открытый рынок, как тот, где мы познакомились, только это рождественский рынок. В воздухе стоит аромат хвои и корицы, а деревянные ларьки украшены гирляндами. Меня окружает море огоньков и рождественских елок. У меня возникает чувство, что я оказалась на Северном Полюсе. Все восхитительно, но я слишком сильно нервничаю, чтобы вполне насладиться атмосферой.
Точное место встречи Уилл не называл, да и я приехала на час раньше, поэтому решаю развлечься шоппингом. Я нахожу рождественский вязальный орнамент для Сэйдж и шар для боулинга для Хуана. Он поймет, даже если никто другой не вспомнит. Я продолжаю ходить между рядами, пока случайно не натыкаюсь на стеклянную елочную игрушку в виде снитча. В голове сразу всплывают воспоминания, как мы с Дэвом истерически смеялись под ливнем. Ему это понравится. Я даже представляю выражение лица, когда он откроет подарок. Сияние его глаз, в которых отражается секрет, разделенный нами.
Мое сердце сжимается, но это только придает мне мужества. После того как я поговорю с Уиллом сегодня, должна набраться смелости и признаться Дэву в своих чувствах. Может, у него другие планы на конец года, но я не проведу следующие месяцы, притворяясь, как я это делала с Уиллом. Я готова рискнуть еще раз. Потому что Дэв прав – я только убегала, пряталась и пыталась подстроиться под остальных. Мне это надоело, я не хочу больше убегать. И если это означает, что мне придется пережить боль, я готова. Это лучше, чем пытаться быть кем-то другим.
– Элл?
Уилл направляется ко мне, невероятно красивый, но мое сердце больше не трепещет. Вместо этого меня пронзает ледяной ужас.
– Как тебе? – Он разводит руками. Его глаза светятся от восторга, а щеки розовые от холода. – Здорово, да?
– Здесь красиво. – Я быстро передаю снитч продавцу.
– Что это? – спрашивает Уилл. – Зачем тебе летающий мяч?
Я непонимающе смотрю на него. Он очаровательный британец. Но мы с ним очень, очень разные.
Я подписываю чек трясущейся рукой и прохожу немного вперед по проходу.
– Мы можем сесть где-нибудь? Я хотела поговорить с тобой.
– Да, определенно, – отвечает он. Он либо не заметил мой тон, либо игнорировал его. – Неподалеку есть место, где делают вкуснейшие рождественские пирожки.
Я позволяю ему отвести меня туда, но прежде чем мы успеваем что-нибудь заказать, я усаживаю его за уличный столик. Делаю глубокий вдох и заставляю себя посмотреть ему в глаза. Я не верю, что действительно собираюсь сделать это, но у меня нет другого выбора.
– Уилл, ты такой замечательный человек, но… но, думаю, нам не стоит продолжать встречаться.
У него глаза округляются.
– Постой… что? Ты… ты бросаешь меня?
– Просто… – Мой мозг подбирает слова, которые были бы правдой, но при этом не ранили его. Если честно, не уверена, что такие слова существуют. – Я не думаю, что мы подходим друг другу. Мы… у нас с тобой разные интересы и взгляды на жизнь.
– О чем ты? У нас с тобой одни интересы.
– Это твои интересы, – шепчу я. Мое лицо горит. – Я делаю фейские сады. А еще мне нравятся единороги, Джейн Остин и футболки с глупыми принтами. – Я делаю глубокий вдох. – И мне не нравится пиво… и крикет. Я притворялась, что мне это нравится, чтобы сделать тебя счастливым.
– Серьезно? – В его голосе звучат смятение и боль.
– Мне очень жаль, – шепчу я. – Я не хотела ранить тебя. Я… Я думала, что не понравлюсь тебе, если ты узнаешь меня настоящую.
– Потому что я полный козел?
– Нет, наоборот. Ты слишком идеален.
– У тебя есть кто-то еще, да? Тот придурок Дэв.
Я не отрицаю это. Но дело не только в Дэве. Сам того не подозревая, Уилл заставил меня задуматься, кем я действительно хочу быть. И Элл мне совсем не нравилась.
– Я тебе хоть немного нравился? – шепчет Уилл. – Или ты только хотела заставить его ревновать?
– Ты что, конечно нет! Я бы ни за что так не поступила.
– Откуда мне знать? Сейчас мне кажется, что из тебя вышла бы профессиональная лгунья. – Он смотрит вдаль. – Я же видел, как он смотрел на тебя.
– Мне жаль, Уилл. Правда жаль. Ты изумительный человек. Я не хотела, чтобы так все закончилось.
Он откидывается на стуле.
– И я еще собирался переехать в Америку…
– И тебе стоит поехать, – незамедлительно отвечаю я. – Может, тебе стоит изучать бизнес, чтобы знать, как правильно инвестировать в твои потрясающие идеи. – Он фыркает. – Серьезно, не отказывайся от учебы в Америке. Ты будешь там безумно популярен.
Мы сидим в тишине какое-то время, и затем Уилл встает из-за стола. Я следую за ним. Он поворачивается ко мне.
– Все дело в Венеции, да?
Я замираю.
– Что?
– Нельзя было тебя оставлять в аэропорте. Если бы я не ушел… Все было бы иначе, если бы мы были в Венеции вместе.
Возможно, он прав. Сложно не поддаться магии шума воды, забытых каналов и холодных звездных ночей, которые проводишь там с кем-то. Но затем я вспоминаю, как мы с Дэвом смеялись над квиддичем и занимались в его потайной комнате. Как он поймал меня в метро и как переживал за меня во время полета. Как он может за секунду свести меня с ума. И все это приводит к мысли, что Венеция лишь добавила дров в костер наших чувств.
Глава 40
У меня в жилах кровь кипит, когда я выхожу из автобуса и иду по коридору Эмбертона. От осознания, что я собираюсь сделать, реальность уходит у меня из-под ног. О боже. О боже. Я должна поговорить с Дэвом. Мысленно борюсь с желанием прогуляться вокруг поместья, или захватить в столовой что-нибудь поесть, или вообще запереться в туалете, пока все не уедут в Америку. Но знаю, что, если буду оттягивать, мне будет только тяжелее находиться рядом с ним. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя идти дальше.
Как только я поднимаюсь на его этаж, мой мозг подкидывает мне воспоминания первого дня здесь. Я боюсь, мое сердце разорвется в тот момент, когда я стучу в дверь.
Хуан открывает, он выглядит уставшим.
– Привет.
– Привет. А-а-а… могу я поговорить с Дэвом?
Он удивленно смотрит на меня.
– Дэв дописывает свой экзамен.
У меня в груди нарастает волнение, и я судорожно вздыхаю.
– Какой экзамен?
– По анатомии. Он не рассказывал о нем?
– Я спрашивала у него вчера про вашу учебную группу, но он сказал, что вы не занимались вчера.
Хуан фыркает.
– О, серьезно? Что ж, он соврал. И теперь я могу официально обвинить тебя в моем недосыпе.
– Почему меня?
– Потому что ты причина, по которой Дэв пропустил нашу учебную группу. Вместо этого он сам готовился до четырех утра, периодически будя меня, чтобы задать свои глупые вопросы. – Хуан кивает в сторону. – Вспомнишь солнце, вот и лучик.
Я оборачиваюсь, и мое сердце готово выскочить из груди. Дэв подходит ко мне, и мне приходится приложить недюжинные усилия, чтобы не броситься в его объятья. Когда я снова оборачиваюсь к Хуану, он уже захлопнул за собой дверь.
– Элли, что ты здесь делаешь? Я думал, ты проводишь сегодняшний день с Уиллом.
Я пытаюсь заговорить, но у меня не получается. Все мое тело дрожит. Мне приходится заставить себя сделать глубокий вдох. Это же Дэв. Неважно, что случится, он не причинит мне боль.
– Я рассталась с Уиллом.
Он удивленно глядит на меня.
– Что? Ты в порядке?
– Я не уверена.
– Он что-то тебе сделал? – Он подходит ближе. – Если этот придурок…
– Нет, – быстро отвечаю я. – Ничего такого не было. Я рассталась с ним только из-за… из-за Венеции. Истории искусств, квиддича и потайной учебной комнаты. И подаренной феи. И позднего занятия, когда кое-кто должен был заниматься с учебной группой.
Он удивленно приоткрывает рот, но на его лице я не вижу расстройства или отвращения. Я воспринимаю это как хороший знак.
– Я так рада, что ты считаешь меня своим лучшим другом. И знаю, что сейчас могу все испортить, но не могу притворяться, что хочу, чтобы мы были просто друзьями. У меня ушло так много времени, чтобы осознать, что я хочу быть рядом с человеком, который