— Здесь симпатичное местечко, — согласился Мэрч. — Жаль только, что это немного далековато, чтобы просто заскакивать сюда время от времени. Хотя, если я где-нибудь на Окружной или в районе Грэнд Сентрал, то почему бы и нет. — Он потянул пиво и добавил в него соли.
Келп спросил:
— Который час? — Но когда Чефвик посмотрел на часы, Келп быстро прибавил: — Не говорите мне! Я не хочу этого знать.
Гринвуд сказал:
— Если его прихватят, Дортмундера то есть, мы должны будем, конечно, устроить ему побег. Как вы устроили мне.
— Само собой, — сказал Келп. — А как же!
Гринвуд вздохнул.
— Когда моя дорогая мамочка велела мне определиться и найти постоянную работу, — сказал он, — я сильно сомневаюсь, чтобы она держала в голове все это.
Мэрч сказал:
— Ты думаешь, мы когда-нибудь добудем все-таки этот камень? Может, богу угодно, чтобы мы вступили на праведный путь, и это вроде тонкого намека с его стороны?
— Если пять операций с одним и тем же изумрудом надо считать тонким намеком, — отозвался Келп с горечью, — я бы хотел, чтобы господь приступил к более бесцеремонному воспитанию.
— И все-таки, — сказал Чефвик, задумчиво глядя в свою «диет-колу», — это было так интересно. Мой первый полет на вертолете, например. И когда я вел «Том Там», было так приятно.
— Не надо больше интересных дел, — заметил Мэрч. — Если всем все равно, я хочу, чтобы с этого момента все шло самым скучным путем. Все, чего я хочу, чтобы эта дверь открылась и в нее вошел Дортмундер с изумрудом в руках.
Он снова указал на дверь, и та снова открылась, и Дортмундер вошел с пустым стаканом в руках.
Все уставились на него. А Дортмундер уставился на направленный в его сторону палец, затем ушел с соответствующей линии огня, обошел вокруг стола, добрался до свободного стула и бутылки «бурбона», сел, налил «бурбон» в стакан и сделал глоток. Все смотрели на него, не мигая. Тишина была такой пронзительной, что было слышно, как он глотает.
Он оглядел их. Его лицо было лишено выражения, их лица тоже. Потом Дортмундер улыбнулся.
2
Изумруд лежал посреди обшарпанного деревянного стола наподобие красивого яйца, снесенного светом лампы с зеленым металлическим колпаком, которая висела прямо над ним. Этот свет отражался и преломлялся тысячу раз огранкой камня, так что казалось, будто изумруд смеется, и хмыкает, и хихикает, там, на середине стола. Счастливый, что попал в центр внимания. Счастливый от такого всеобщего восхищения.
Все пятеро некоторое время молча глазели на изумруд, как бы пытаясь разглядеть картины своего будущего на его гранях. Внешний мир был далеко-далеко от них, слабый шум транспорта — как с другой планеты. Тишина в задней комнате «О. Дж. Бар и Гриль» была одновременно благоговейной и экстатической. Пять человек имели вид трепетной торжественности, и тем не менее все они улыбались. От уха до уха. Вперясь в подмигивающий, хохочущий камень и улыбаясь ему в ответ.
Келп вздохнул. Он сказал:
— Вот оно.
Остальные изменили позы, как бы очнувшись от транса.
— Я никогда не думал, что это случится, — прошептал Мэрч.
— Однако вот и мы, — сказал Гринвуд. — И какие мы красивые, а?
— Я хотел бы, чтобы Мод увидела его, — сказал Чефвик. — Мне следовало захватить с собой «Поляроид» и сфотографировать это чудо.
— Мне ненавистна мысль, что я должен расстаться с ним, — сказал Келп.
Дортмундер кивнул и проговорил:
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Мы через столько прошли ради этого куска камня. Но теперь нам надо отделаться от него, и немедленно. Этот камушек слишком действует мне на нервы. Мне все кажется, что в любую минуту вон та дверь распахнется и миллион легавых ворвется сюда.
— Да они избивают пацанов по всему городу, — сказал Гринвуд.
— Тем не менее, — сказал Дортмундер, — пришло время вручить этот камень майору Айко и получить наши деньги.
Мэрч спросил:
— Вы хотите, чтобы мы все отправились за ними? Я на своей машине.
— Нет, — ответил Дортмундер. — Вместе мы могли бы привлечь внимание. Кроме того, если что-нибудь пойдет не так, как следует, хоть кто-то из нас должен быть наготове, чтобы помочь. Келп, это с самого начала было твое дело, ты привлек всех нас к нему, с тобой первым связался майор. И именно ты относил ему списки… Ты хочешь теперь отнести камень?
— Конечно, — сказал Келп. Это предложение явно доставило ему удовольствие. — Если, конечно, вы, ребята, считаете, что я способен в одиночку пересечь город.
— Мэрч может отвезти тебя, — сказал Дортмундер, — а мы втроем останемся здесь. И если эта заколдованная штуковина снова выкинет фортель, она сделает это независимо от того, кто понесет камень. Если он тебя достанет, мы это поймем.
Келп не был уверен, ободрили его или нет, и пока он сидел и хмурился по этому поводу. Дортмундер взял изумруд и поместил его обратно в маленькую черную бархатную коробочку. Он подал ее Келпу, который взял ее и сказал:
— Если мы не вернемся через час, один бог будет знать, что с нами.
— Мы будем ждать вестей от вас, — сказал Дортмундер. — После вашего отъезда я позвоню майору и попрошу его открыть сейф.
— Хорошо, — Келп спрятал коробочку в карман, допил свой «бурбон» и встал. — Пошли, Мэрч.
— Подожди, я допью пиво, — сказал Мэрч. Он был в явном затруднении, делая большие глотки. Наконец он опустошил стакан и поднялся с места. — Готов.
— До встречи, — произнес Келп и вышел. Мэрч двинулся за ним, и остальные расслышали, как он пробубнил: — Вопрос в том, ехать ли нам через парк по Шестьдесят Шестой или… — И тут дверь закрылась.
Дортмундеру пришлось попросить монетку в десять центов. Чефвнк дал ему одну, и он вышел в бар, к телефонной будке, и набрал номер посольства. Он переговорил с двумя людьми, прежде чем у телефона оказался Айко, и тогда Дортмундер сказал:
— Сейчас мы его доставим.
— Неужели? — Майор, очевидно, был чрезвычайно доволен. — Это хорошие новости. А я уж было перестал надеяться.
— Как и все мы, майор. Вы понимаете, что это товар против денег.
— Естественно. Деньги ждут в сейфе.
— Его привезет тот же человек, что и обычно.
— Разве вы не все вместе? — голос майора звучал растерянно.
— Нет, не стоило ехать всей толпой. Это могло бы привлечь ненужное внимание.
— Возможно, — произнес майор с сомнением. — Ну что ж, все это устроится, я уверен. Спасибо, что позвонили. Я буду ждать нашего друга.
— Хорошо, — сказал Дортмундер. Он повесил трубку и вышел из будки.
Ролло окинул Дортмундера взглядом, когда тот проходил мимо него к задней комнате, и заметил:
— Вы сегодня бодро выгляднте.
— Такой сегодня бодрящий денек, — ответил Дортмундер. — Похоже, в ближайшее время мы не будем пользоваться вашей задней комнатой.
— Поздравляю, — сказал Ролло.
— Ага, — сказал Дортмундер и отправился в заднюю комнату, ждать.
3
Всегдашний эбеновый человек в зеркальных очках впустил Келпа, но не проводил его, как обычно, в бильярдную.
— Эй, — окликнул его Келп, когда они свернули в другую сторону. — Бильярд, помните? — Он сделал несколько характерных движений, как если бы держал кий.
— Сегодня кабинет, — сказал эбеновый человек.
— Ну? Ах да, сегодня случай особый. О'кей, ведите, — кроме всего прочего, Келпу полегчало от мысли, что у Майора не будет шансов показать ему какие-нибудь новые разученные трюки.
Или будет? Эбеновый человек распахнул дверь кабинета, Келп вошел в нее и увидел, что Майора за письменным столом нет. Там сидел Проскер, сидел, будто это была его контора, и дружелюбно улыбался Келпу, как паук мухе.
Келп остановился тут же, у двери, но чья-то рука подтолкнула его в спину. «Эй!» — вскрикнул он и повернулся, и эбеновый человек вошел следом за ним, закрыл дверь, достал из кармана пистолет и приставил его к носу Келпа.
Келп шагнул назад, в глубину комнаты, создавая больший промежуток между собой и дулом пистолета. «Что это значит?» — спросил он и тут же увидел двух других черных людей с пистолетами в руках, которые стояли у стен.
Проскер удовлетворенно хихикнул.
Келп резко повернулся и с ненавистью взглянул на него.
— Что ты сделал с майором?
Проскер окончательно расхохотался.
— С майором! О, господи! Вы, друзья мои, как дети в дремучем лесу, сущие дети в лесу! Что я сделал с майором!
Келп угрожающе шагнул вперед.
— Да, что ты сделал с майором? Что ты затеял?
— Я говорю от имени майора, — произнес Проскер, всхлипывая от смеха и утирая слезы. Он слегка оперся руками о стол. — Я теперь работаю у майора, — сказал он, — и майор счел, что будет лучше, если я возьму на себя труд разъяснить вам элементарные факты нашей жизни. Ему показалось, что тренированный юридический ум сможет лучше суммировать всю ситуацию в нескольких предложениях, которые вы будете способны донести до своих друзей. Кроме того, я сам разработал солидную часть сценария.
— Сценария? — Келп ощущал, как те три пушки прожигают маленькие дырочки в тыльной части его шеи, но будь он проклят, если проявит что-либо, кроме самообладания и злости. — Какой сценарий? — потребовал разъяснить он.
— Садитесь, Келп, — предложил Проскер. — Мы поговорим.
— Мы не будем говорить, — сказал Келп. — Я буду говорить с майором.
Улыбочка Проскера изменилась, став печальнее.
— Следует ли мне просить этих людей силой усадить вас? Не лучше ли обойтись без насилия?
Келп обдумал это, затем сказал:
— Ол райт, я тебя послушаю. Пока все это одни слова. — Он сел.
— Я боюсь, что слова — это все, что вы получите, — заявил Проскер, — так что слушайте их внимательно. Прежде всего, вам придется вручить мне Изумруд Талабво, и вы не получите за это никаких денег. Майор выплатил вам сумму в четырнадцать тысяч триста долларов, плюс пять тысяч этому гипнотизеру, плюс почти пять тысяч на остальные расходы, что вместе составляет более двадцати четырех тысяч долларов выплат, и майор полагает, что этого вполне достаточно.