— Нет, ты понял? — спросил он. — Ты все понял? Он нам приказывает! Да еще и желает приятного отдыха! Кто он такой, чтобы нам приказывать?
— Он начальник здешней службы безопасности, — сказал Богданов.
— Мне он не начальник! — запальчиво возразил Дубко. — Плевать я хотел на его приказы!
— Первый раз вижу тебя таким, — усмехнулся Богданов.
— Каким — таким?
— Ну таким. Несдержанным.
— Так ведь и я впервые вижу таких пентюхов, как эти два «морских волка»! Поневоле выйдешь из себя! Главное, он нам желает приятного отдыха! Пусть еще скажет спасибо за то, что я его не приласкал моей фирменной лаской! Надолго бы меня запомнил!
— Все, остынь, — сказал Богданов. — Вот сейчас вернемся к Степану и втроем покумекаем, как нам быть дальше.
К базе Богданов и Дубко приехали на машине, за рулем которой находился Терко. Он их терпеливо ждал и, заметив их появление, понимающе усмехнулся:
— Что, не получилось разговора?
— И откуда ты знаешь, что не получилось? — буркнул Дубко.
— А по тебе заметно. Взъерошенный, как кот после драки. Или, лучше сказать, как кот, которого ухватили за шиворот и вышвырнули.
— Так и есть — вышвырнули, — скривился Дубко. — Да еще и пожелали вдогонку приятного отдыха. Ты представляешь?! Уж этого я им не прощу! Это я им припомню! Изыщу удобный случай!
— А если без эмоций — что там случилось? — спросил Терко.
Богданов вкратце изложил суть разговора с морскими капитанами.
— Стало быть, не поверили они нам, — вздохнул Терко.
— Больше того — обозвали фантазерами, неумехами и частными сыщиками! — отчаянно махнул рукой Дубко. — Пригрозили обо всем сообщить нашему начальству, что мы, мол, без спроса суемся не в свое дело да еще и выдумываем всякие небылицы.
— Так я и знал, — спокойно произнес Терко. — Было, понимаешь, у меня такое предчувствие. Ну и что будем делать? Беззаботно отдыхать и гори оно все синим пламенем? Или как?
— Умеешь же ты задавать вопросы по существу! — сказал Богданов. — Прямо-таки не в бровь, а в глаз.
— А то!
— Тот же самый вопрос я хочу задать и тебе. И еще этому неврастенику, — указал он пальцем на Дубко.
— Все, я спокоен как удав! — сказал Дубко. — Так что можешь задавать любые вопросы. Сейчас меня уже ничто не выведет из душевного равновесия. А за свою недавнюю вспыльчивость я даже готов принести извинения. Ну как, приносить? У меня уже и извинительная речь готова.
— Не надо, — улыбнулся Богданов. — Все мы люди, все мы человеки… Опять же, бойцы спецназа КГБ. Так что будем рассуждать логически.
— Давай! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Дубко. — Начинай!
— Начинаю. Итак, нам во второй раз не поверили. Более того, велели в третий раз не приходить. Даже если мы и придем, нас попрут прямо от ворот. И обязательно наябедничают на нас генералу Скоробогатову. Но беда не в том, что наябедничают, уж с нашим генералом мы как-нибудь объяснимся. Беда в другом…
— В «концерте», который должен состояться в самом ближайшем будущем, — понимающе кивнул Терко. — Может быть, даже нынешней ночью…
— Вот именно, — сказал Богданов.
— А может быть, эти «морские волки» все-таки проникнутся этой нешуточной проблемой и предпримут правильные меры, — предположил Дубко. Похоже, он окончательно успокоился и взял себя в руки.
— А если нет? — возразил Богданов. — А если до них дойдет через три дня? А ведь очень похоже, что так и будет. Потому что не поверили они нам, ни единому нашему слову не поверили.
— Черт бы их подрал! — снова начал заводиться Дубко. — У них, оказывается, все под контролем! Все под надежной защитой! И каждый корабль, и вся база в целом! И невдомек им, что диверсанты уже здесь! Под самым боком! А коль они под самым боком, значит, на что-то же рассчитывают! Значит, уже просчитали свои шансы!
— Ты это для кого сейчас произнес такую длинную речь? — спросил Богданов.
— Так, — нехотя ответил Дубко. — Ни для кого, а вообще… Для нашего общего душевного облегчения.
— Очень мило с твоей стороны, — усмехнулся Богданов. — А теперь давайте думать конкретно, без всяких обличительных речей и риторических вопросов.
— А что тут думать? — пожал плечами Терко. — Тут и без размышлений все ясно.
— Значит, продолжим играть в казаков-разбойников?
— Точнее, в частных сыщиков, — поправил Дубко. — Этим словом нас заклеймили, ему и будем соответствовать. Лично я другого решения не вижу. Жалко кораблик. Да и вообще…
— Я тоже такого же мнения, — кивнул Богданов.
— А тогда поехали! — сказал Терко.
— И куда же?
— Как это — куда? Конечно, к тому тайнику с аквалангами! Проверим, на месте ли они. Убедимся и слегка успокоим наши души. Если на месте — стало быть, у нас еще есть время на всякие размышления и маневры. А если их там нет… В общем, для начала нужно убедиться, есть они там или их уже нет. Все по местам! Я завожу мотор — и на взлет! На повышенных скоростях! — возбужденно воскликнул Терко.
…Аквалангов в тайнике не оказалось. Собственно, не было больше и самого тайника. Камень, прикрывавший вход в пещеру, валялся в стороне. Каких-то особо отчетливых следов рядом с пещерой видно не было, да и откуда им взяться? На камнях следы обычно не остаются. Впрочем, даже если бы они и были, толку от них сейчас никакого. И без того все было ясно. Акваланги исчезли! Точнее сказать, их забрали. Вероятно, почти сразу же после того, как у тайника побывали четверо спецназовцев.
Впрочем, и это сейчас не имело особого значения. Важно было лишь одно: аквалангов в тайнике нет, их забрали. А раз забрали, то обязательно используют по назначению. То есть спустятся с ними на морское дно. Для чего? Точного ответа здесь, конечно, не было. Самый вероятный — для того, чтобы попытаться взорвать боевой корабль. Тот самый, которого больше нет ни у кого, а лишь у советского военно-морского флота.
Все эти мысли вихрем пронеслись в головах Богданова, Дубко и Терко. Надо было действовать, причем немедленно. Действовать, невзирая ни на что. Действовать, не имея оружия и не зная количества врагов, против которых придется сражаться. Действовать, не рассчитывая на чью-либо помощь.
— Едем в город! — скомандовал Богданов. — Чем быстрее, тем лучше. Там Рябов. Устраиваем командный мозговой штурм! Все, поскакали!
До самого города ехали молча. Лишь когда остановились у той импровизированной гостиницы, где их ожидали жены и Рябов, Терко сказал:
— Перед женами неудобно. Ведь мы же им обещали. Вот как им все объяснить? К примеру, моей Ксении…
— Твоя жена — ты ей и объясняй! — отрезал Богданов. — А я объясню своей…
Глава 12
— Ну так как? — спросила Марьяна, проницательно глядя на своего мужа. — Увязываем узлы и едем куда-нибудь подальше? Или продолжаем знакомство с севастопольскими достопримечательностями?
Конечно же, это был вопрос с подвохом, и Богданов это прекрасно понимал. Но как ему ответить на него? А без ответа было не обойтись, и он должен быть правильным и мудрым, который устроил бы всех: и жен, и самих спецназовцев. В первую очередь, конечно, жен. Ведь они хотя и жены спецназовцев, а значит, понимающие и терпеливые, но ведь любое терпение небезгранично. Когда-нибудь оно обязательно закончится, и что тогда? В том-то и дело. К тому же в данной ситуации жены правы. Они с мужьями приехали в Крым отдыхать, а не безвылазно сидеть в убогих хозяйских апартаментах, гадая, чем таким заняты их мужья, вместо того чтобы отдыхать. Да, нелегкая задача стояла перед Богдановым.
— Обязательно поедем, — осторожно сказал он. — В Феодосию, в Евпаторию — куда прикажете. А то и вовсе на какой-нибудь безлюдный крымский островок. Чтобы, значит, никто нам не мешал и не путался под ногами… Поедем в самом ближайшем будущем.
— И когда наступит это твое ближайшее будущее? — спросила Марьяна.
На этот вопрос Богданов и вовсе не нашелся, что ответить, лишь улыбнулся обнадеживающей улыбкой.
— Чувствую, что нам придется просидеть в этих трущобах до конца отпуска, — вступила в разговор Елизавета Дубко. — Хороший у нас получился отпуск, нечего сказать. Искупались в море, повидали Крым…
— Ни-ни-ни! — запротестовал Дубко. — Все еще будет — и купание в море, и крымские красоты! В конце концов, нам, мужчинам, тоже не очень-то интересно разгребать всякий мусор, вместо того чтобы купаться в море и пить вино! Не для того мы сюда приехали!
— Тогда зачем же вы разгребаете этот мусор? — спросила Елизавета.
— Так уж получилось, — развел руками Дубко. — Можно сказать, случайно получилось.
— И конечно, кроме вас, этот мусор разгребать некому, — вздохнула Елизавета.
Что мог ответить Дубко, да и остальные мужчины на этот вопрос? Любой ответ показался бы неискренним и фальшивым, пропитанным чрезмерной гордыней, чего спецназовцы и вовсе терпеть не могли. Они никогда не считали свою работу чем-то особенным, каким-то подвигом во благо человечества. Их работа была для них просто работой: порой трудной, порой рискованной, почти всегда непредсказуемой, но работой и больше ничем. Работой, которую кто-то должен делать, коль уж в ней есть нужда. И они делали эту работу.
А что касается вопроса, который задала Елизавета, то разгребать мусорную кучу, на которую невзначай наткнулись спецназовцы, было кому. Конечно же, было! Но никто особо не стремился ее разгрести. По незнанию ли, по слепоте или по недомыслию — это уже было не так и важно. Сейчас важно было доделать начатое дело до конца, несмотря ни на что: ни на то, что у Богданова и остальных членов его команды нет никаких официальных полномочий; ни на то, что четырем безоружным спецназовцам-отпускникам, вероятнее всего, придется столкнуться с вооруженным противником. Да и в каком количестве будет противник — тоже неизвестно. Помимо всего прочего, вырисовывались еще и другие непредвиденные вопросы и проблемы. А раз непредвиденные, значит, опасные, потому что любая загадка таит в себе опасность. Уж это правило Богданов с товарищами знали наизусть.