— Хорошо, — кивнул Майкл. — Что вы должны делать после того, как задание будет выполнено?
— Мы должны сразу же возвратиться в Феодосию, не дожидаясь утра, — продолжил Эрик. — Утром это будет сделать труднее: власти могут оцепить город, перекрыть все въезды и выезды, устроить тотальную проверку… Как-никак на дно отправился лучший советский военный корабль, — усмехнулся он. — Следовательно, нам не стоит задерживаться в Севастополе.
— Как вы ночью попадете из Севастополя в Феодосию? — спросил Бекер.
— Насколько я понимаю, об этом должны позаботиться наши люди в Севастополе, — ответил Эрик.
— Продолжайте, — попросил Майкл.
— Оказавшись в Феодосии, мы целую неделю как ни в чем не бывало отдыхаем и веселимся. Затем на теплоходе возвращаемся в Болгарию. А оттуда — домой.
— Что ж, все правильно. — Майкл Бекер помолчал и добавил: — Леди, вы, разумеется, также знаете вашу задачу. И все-таки расскажите о ней вкратце, в самых общих чертах. Говорите вы, Росица.
Росица — это также был шпионский псевдоним и одновременно одно из самых распространенных в Болгарии женских имен.
— Хохотать, веселиться, целовать наших мужчин, пить вино, — сказала Росица. — Разыгрывать этаких беспечных туристов. Не переходя при этом грань. То есть не нарушая общепринятых в Советском Союзе норм поведения. А нормы там строгие… Ну и в случае надобности заменить кого-то из мужчин. Если же заменять никого не понадобится, то прикрывать мужчин, пока они будут на дне, и сигнализировать при первой опасности. Оружие, как я понимаю, мы должны получить на месте?
— Да, об этом должны позаботиться наши люди в Крыму, — кивнул Майкл Бекер. — Еще вопросы будут?
— Да, — сказал Эрик. — Мне непонятен один момент…
— Что именно?
— Вопрос такой… — Эрик немного помедлил и продолжил: — С аквалангами, допустим, все понятно. Хотя это и не обычные любительские акваланги, а профессиональное снаряжение, тем не менее добыть их не так и сложно. А вот что с минами? Откуда они там возьмутся?
— Какое вам до этого дело? — поморщился Майкл Бекер. — Для вас главное, чтобы они были на месте, а место вам укажут. Впрочем, чтобы вас успокоить, могу сказать больше. Мины доставлены на одном из наших кораблей в Черное море, точнее сказать, в нейтральные воды. А оттуда — поближе к советскому побережью. Если еще точнее, то к севастопольской военной базе. Разумеется, втайне от пограничной охраны. Дело, как вы понимаете, непростое, но наши люди выполнили его отлично. Так что мины в количестве пяти штук уже на месте, можете не сомневаться. И все, что вам нужно, это прикрепить их к днищу советского корабля. Что вы умеете делать превосходно, ибо выполняли это не раз. Я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — подтвердил Эрик.
— Когда должен прибыть на базу корабль, вы тоже знаете?
— Знаем.
— Что ж, если так, то разговор можно считать законченным, — подытожил Майкл Бекер. — Сейчас вы получите болгарские документы, советские деньги, а завтра — в добрый путь. Кажется, так говорят русские в подобных случаях? Я ничего не напутал?
Когда диверсионная группа вышла, Бекер тут же позвонил генералу Адамсону.
— Все в порядке, — сказал он. — Завтра они отправляются. Маршрут сложный, но иначе нельзя. Если все сложится так, как мы задумали, на место они должны прибыть заранее, примерно за неделю до прибытия на базу корабля. Да-да, наши люди в Крыму их ждут. Что? Разумеется, там все готово. Неудачи быть не должно. Что? О нет, я уверен в успехе!
После этих слов Майклу Бекеру очень хотелось положить трубку, но сделать этого он не мог по одной простой причине — первым трубку должен был положить генерал Адамсон. Но он продолжал что-то говорить и говорить, и Майкл Бекер ему поддакивал, не особо вникая в смысл генеральских слов. Генералы — они такие, любят иногда побрюзжать…
Глава 6
До этого все встречи Сергея Маковоза и Валентина происходили днем либо на уединенной скамейке в городском сквере, либо в одном из летних кафе, где, наоборот, было людно, суетно и шумно. И скамейка, и кафе были удобными местами: ни там, ни там Сергея и Валентина никто не мог подслушать. На скамейке подслушивать было некому, а в кафе говорили все, каждый о своем, и никто ни на кого не обращал внимания. Валентин чередовал встречи, и Сергей это прекрасно понимал. Не понимал он лишь одного — для чего Валентин это делает. Но никогда ни о чем его не спрашивал, потому что догадывался, что все его вопросы останутся без ответа.
Однако на этот раз Валентин явился к Сергею посреди ночи, чего раньше никогда не случалось.
— Живо собирайся и пойдем! — приказал он. — Да пошевеливайся!
— Пойдем куда? — не понял Сергей.
— Там увидишь! — ответил Валентин. — Поможешь мне в одном деле.
— В каком?
— Не задавай лишних вопросов! Собирайся!
Делать было нечего, пришлось подчиниться.
На обочине пустынной ночной улицы стояла машина — малоприметный «Москвич» темного цвета.
— Садись! — велел Валентин.
Было хорошо видно, что он чем-то озабочен и даже, возможно, встревожен. Но чем? И вообще, для чего он явился к Сергею среди ночи? И куда они поедут?
Валентин сел за руль, машина тронулась. Ехали довольно-таки долго, почти полчаса. Выехали за город, проехали по какой-то окольной дороге, два или три раза куда-то свернули и наконец остановились. Валентин заглушил мотор, потушил фары и коротко бросил:
— Выходи!
Сергей вышел. Недалеко мерно и сонно шумело море. По невидимой водной глади пробегали тусклые фосфорные блики. Море было совсем близко. Но для чего Валентин привез его сюда? Что все это значит?
Ничего не говоря, Валентин застыл, вслушиваясь и всматриваясь в темноту. Так он стоял довольно-таки долго, а затем вполголоса произнес:
— Кажется, никого. Пойдем, поможешь мне…
Он подошел к багажнику автомобиля, на ощупь открыл его и, вытаскивая оттуда какие-то свертки, велел Сергею:
— Принимай!
Свертки были нетяжелыми.
— Что там? — не удержался от вопроса Сергей.
— Акваланги, — буркнул Валентин.
— Какие акваланги?
— Не знаешь, что такое акваланг?
— Знаю. Но…
— Бери четыре упаковки, я тоже возьму четыре! И пошли. Старайся ступать тихо, чтобы никто не услышал. Акваланги нужно спрятать.
— Но зачем?
— Я сказал — спрятать! — прошипел Валентин. — Остальное не твое дело! Я присмотрел тут надежное местечко.
Надежное местечко находилось почти у самой береговой черты в расщелине скалы. То, что это была расщелина, Сергей видел довольно-таки отчетливо — его глаза уже привыкли к темноте.
— Лезь в расщелину! — приказал Валентин. — Ты щуплый, протиснешься.
— Темно тут… — неуверенно произнес Сергей.
— Я сказал, полезай! Без рассуждений!
Обдирая руки и коленки, Сергей протиснулся в щель. В темноте делать это было неудобно, да и опасно, но выбирать не приходилось.
— Принимай! — едва слышно произнес Валентин. — Складывай аккуратно! Ты меня понял? — И принялся пропихивать в щель свертки один за другим, все восемь.
— Быстрей! — то и дело шипел Валентин. — Что ты там возишься!
Наконец все свертки были уложены. Провозились довольно-таки долго, ибо расщелина была узкой и в ней едва можно было повернуться. Когда Сергей выбрался обратно, ладони и локти у него кровоточили, брюки на коленях были изодраны, сами колени также кровоточили.
— Живо садись в машину! — скомандовал Валентин.
Сергей сел, машина тотчас же тронулась. Ехали, не включая фар, можно сказать, наугад. Лишь когда въехали в город, Валентин включил фары. Вскоре подъехали к дому, в котором снимал жилье Сергей.
— Приехали! — сказал Валентин. — И помалкивай! Ты меня понял? Никому ни слова! Ни о каких аквалангах ты ничего не знаешь! — Он помолчал и добавил, будто о чем-то сожалея: — Я бы управился и без тебя, да не пролез бы в расщелину. Так что держи язык за зубами, если не хочешь, чтобы его оторвали вместе с твоей головой. Ты меня хорошо понял?
— Понял, — пробормотал Сергей.
Он совсем уже собрался выходить из машины, но Валентин его остановил:
— Я не все еще сказал! Утром поедешь в Феодосию.
— Зачем? — удивленно спросил Сергей.
— Поедешь в Феодосию, — повторил Валентин, — и будешь там до тех пор, пока не встретишься с человеком…
— С каким человеком?
— Каждый вечер, с девятнадцати ноль-ноль и до двадцати трех ноль-ноль, ты будешь сидеть на скамеечке напротив Дома-музея Айвазовского, ни на минуту никуда не отлучаясь. Ты меня понял — никуда не отлучаясь! Где этот музей, спросишь у местного населения. Да, в общем, тут и спрашивать не нужно — его видно отовсюду. Будешь сидеть и ждать, пока к тебе не подойдет человек…
— Какой человек?
— Не знаю! Может, мужчина, может, женщина… Подойдет и спросит: «Вы не скажете, чайки уже отложили яйца в гнездо?» На это ты ответишь: «Да, отложили. Скоро должны вылупиться птенцы». Запомни эти слова хорошенько и ничего не напутай! После того как ты дождешься того человека, о котором я тебе толкую, мигом возвращайся в Севастополь и найди меня. Ты все понял?
— Да, но у меня не распродан товар, — промямлил Сергей. — Парфюмерия…
— Товар подождет! — повысил голос Валентин. — Делай, что тебе велено! Деньги, вырученные за парфюмерию, можешь не отдавать. Пошикуешь на них в Феодосии.
Сергей хотел что-то спросить или, может, возразить, но Валентин опередил его:
— Ты, конечно, можешь и не ехать в Феодосию, дело твое… Но тогда ты обязан вернуть мне долг. Утром. В полном объеме.
— Я поеду, — помолчав, сказал Сергей.
На следующее утро он отбыл в Феодосию. Ему решительно не нравилась ни сама поездка, ни то, что он должен будет сделать в Феодосии. Было во всем этом что-то нехорошее, смутно пугающее. Что за человек должен к нему подойти? Почему именно такие слова он должен сказать Сергею, а Сергей в ответ — именно такие? Прямо как в шпионском кино… А тут еще припрятанные ночью в расщелине акваланги. Зачем их прятать, для кого? Что все это значит?