Зато Авил заулыбался.
– Фотки Гавроша у тебя есть?
Бывший опер кивнул.
– Я снял его незаметно несколько раз. Хотя если бы он заметил – не знаю, что бы сделал…
– А я знаю – запорол бы тебя, как свинью! – Авил неожиданно засмеялся. И так же неожиданно оборвал смех. – А адрес его известен?
Голуб покачал головой.
– Он же у нас в штате не состоял, потому и не сообщал, наоборот – шифровался… Я предупреждал, что это непорядок…
Авил презрительно выпятил мясистую нижнюю губу.
– Знаешь, что такое фрилансер?
– Ну, слышал – работник без договора. Хотя киллер-фрилансер, по-моему, сюда не подходит, – Голуб хмыкнул.
– Как раз наоборот! – снисходительно возразил Авил. – Это термин из средневековья, дословно – «свободное копьё», наемный воин. Так что как раз подходит! Ну, ладно, хватит болтать! Ищи их – Гавроша, и того… Угонщика. И помни – мне нужен телефон!
Авил несколько раз хлопнул ладонью по столу. Он любил этот жест. И любил поговорку: «Когда твой единственный инструмент – молоток, все задачи кажутся гвоздями»…
Через час бойцы Авила вышли в город и начали бандитский розыск. Многие считают, что он эффективней полицейского: якобы, бандиты чаще находят того, кого ищут…
Глава 4Бандитский розыск
2016 год, г. Тиходонск
На авторынке «Колесо фортуны» можно было найти практически всё, что касалось автомобилей: подшаманенный автохлам, восстановленные до заводского уровня раритетные модели, современные автомобили любых марок, старые диски отпескоструенные для продажи под видом новых, восстановленные и оригинальные запчасти, поддельные и фирменные масла, сигнализации и устройства для их взлома и ещё много чего. Очень много. На любой вкус, кошелёк и уровень познаний в данной теме.
Гавроша железки не интересовали. И хотя он не знал философской поговорки: «Мир – это люди, а жизнь – отношения между ними», но был хорошо осведомлен о движущих силах собранного здесь автомобильного изобилия и о тех, кто, находясь в тени, дергал за ниточки стоящих за прилавками кукол. В потрепанных черных брюках, белой шведке, разгрузочном жилете с множеством карманов, темных очках и синей бейсболке с надписью «FBI», он уверенно шел по улицам и переулкам этого города в городе. За прошедшие годы тут многое изменилось, за прилавками маячили, в основном, новые лица, правда, попадались и старожилы которые должны были его помнить, но благодаря очкам и низко опущенному козырьку бейсболки не узнавали.
Когда-то «Колесо Фортуны» крышевал Арсений, а когда он «подсел», рынок отжал Авил. Но ничто не вечно под луной, торговый люд, как никто другой, знает, насколько переменчив этот мир: сегодня Авил контролирует местную жизнь, а завтра, глядишь, собирать дань по рядам пойдут снова люди Арсения.
Гаврош подошел к нескольким прилавкам, посмотрел помпы и бензонасосы, приценился для вида, и пошел дальше. Сейчас его интересовал лишь определённый контингент – низшее звено в цепочке угонщиков, плотва, так сказать, через которых заинтересованные люди могли выйти на акул, определяющих криминальную сторону жизни авторынка. Стараясь быть всё время в толпе, чтобы не «светиться» и не привлекать внимания, он добрался до закутка, где торговали бэушными запчастями с разборок.
– Как живешь, Бразилич? – спросил он у худощавого продавца в камуфлированных штанах и майке. То ли от нездоровья, то ли от пристрастия к алкоголю, он выглядел старше своих лет. Несмотря на невзрачный вид, этот тип раньше всегда был в курсе местных и городских новостей. Вряд ли с тех пор он утратил свою способность – такие люди обычно не меняются.
Бразилич всмотрелся, постепенно на испитом лице проступила тень узнавания.
– Наполеон, что ли? Давно не виделись, забурел…
– Ищу тачку, – не вдаваясь в лирические воспоминания, сказал Гаврош. – В четверг «КИА» у кореша угнали, хочет выкупить. Все по понятиям, короче… Надо знать – с кем говорить!
Бразилич пожал плечами.
– Не предлагали пока… Ни целую, ни на разборку… А где взяли?
– От аэропорта.
– Подожди, так это та, которую спалили за Сафроновкой?! – вскинулся Бразилич. – Из-за которой весь город на ушах стоял?! Из нее депутата грохнули!
– Ну, этого я не знаю! Кто её взял?
Бразилич замахал руками.
– Ничего не знаю! И знать не хочу! И вообще, иди-ка ты отсюда со своими ментовскими вопросами!
– Ты базар-то фильтруй, – невозмутимо сказал Гаврош и расстегнул рубашку на животе. Но не для того, чтобы похвастаться отсутствием жировых отложений, а показывая заткнутый за пояс «ПМ». – Я тебя прямо сейчас завалю!
Он впился в продавца своим беспощадным волчьим взглядом, и тот ясно понял, что это не просто угроза, а обещание, которое через несколько секунд может быть исполнено.
– Я и правда не в теме, – испуганно затараторил он, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Просто болтают, что это работа Перевозчика… Не знаю: так, не так… И вообще ничего не знаю…
– Кто такой Перевозчик? Где его искать?
– Кто, кто… Тачилами занимается. А где искать – не знаю. Такие люди не афишируются…
– Видел его? Как выглядит?
– Один раз видел в городе, Длинный показал. Обычный парень, я его и не запомнил… А вот телка с ним была заметная! Рост – во, фигура – во! – Бразилич в меру способностей показал руками параметры спутницы угонщика. – Она в стриптизе работает, в «Красном Занавесе». Мы потом специально подошли, посмотрели – она там прямо у входа на плакате висела, как артистка! И имя ее написано такое… заграничное… Марго!
– Да ладно, это мне не интересно, – отмахнулся Гаврош. – Раз тачку сожгли, то мне и искать никого не надо. Так и скажу приятелю. Ну, бывай, Бразилич!
Неожиданный и страшный посетитель исчез так же неожиданно, как и появился: только что был, а вот раз – и растворился в толпе!
В большом зале было пусто и гулко, стучали молотки, пахло пылью. Несколько рабочих на сцене собирали декорации, ими руководил вертлявый паренек с длинными волосами и специфическими манерами. Без волшебной подсветки, без оживленной, возбужденной публики, без атмосферы ожидания некоего таинства, без красавиц-танцовщиц в ярких нарядах, это был не знаменитый «Красный Занавес», а какой-то провинциальный и не очень успешный театр. Или просто сдаваемое в аренду помещение, в которое заезжает очередная контора.
– Марго? – удивился вопросу вертлявый, который оказался тут старшим. – Так она давно уволилась. Но приходите вечером – у нас остались красотки не хуже!
– Мне нужна именно она, – настаивал Гаврош. – Как ее зовут по-настоящему? И где живет?
– Рита Синельникова, – охотно пояснил Толик Режиссер. Исходящая от посетителя волна угрозы настроила его на полную откровенность. – А где живет – не знаю: она сошлась с каким-то парнем и переехала…
– А что ты знаешь? – угрожающе спросил Гаврош, подходя вплотную.
Толик отшатнулся и даже принялся тереть виски, пробуждая память. И вдруг просиял.
– Девчонки говорили, что она работает в «Большом Саду»… Официанткой… Да. А больше ничего и не вспоминается…
Голос у него был заискивающий, от усердия и желания помочь он даже перебирал ногами.
– Ладно, заднеприводной, живи дальше, – разрешил Гаврош и направился к выходу.
– Что стоите, бараны? Поднимайте эйфелеву башню! – совсем другим тоном закричал за его спиной Режиссер.
Модный и дорогой ресторан «Большой Сад» занимал двухэтажный, по высшему разряду отремонтированный старинный особняк в центре Тиходонска. Хорошая кухня, располагающий интерьер и прекрасное обслуживание привлекали посетителей, зал был всегда полон, и чаевые считались самыми большими в городе. Работать здесь намного престижнее и выгоднее, чем во многих других точках общепита. Поэтому весь штат, от посудомойки до директора, своей должностью дорожил и держался за нее, как мог.
Средних лет швейцар, одетый, как дирижер симфонического оркестра, встретил Гавроша и внимательно оглядел с головы до ног. Но не изменил выражение лица и никак не выразил своих чувств. Напротив, был доброжелателен и учтив.
– Извините, у нас, к сожалению, такие цены… Я сам хожу обедать в пельменную за углом… Там дешево и вкусно…
– Не бойся, у тебя занимать не собираюсь, – буркнул неказистый посетитель и одарил его таким взглядом, что «дирижер» мгновенно исчез.
Гаврош не был завсегдатаем дорогих ресторанов, но с помощью официанта, которого, судя по бейджику, звали Иваном, сделал заказ: сырную тарелку, оливки, стейк «Рибай» средней прожарки и бутылку «Кьянти». Потом он внимательно огляделся. Кругом цветы – натуральные и искусственные, застеленные белоснежными скатертями столы, хрустальные бокалы, на стенах репродукции картин казачьей тематики, большой аквариум с красивой подсветкой, по дну которого ползали крабы. Официанты в одинаковой униформе: черные брюки и туфли, белые рубашки, синие фартуки, – выглядели очень аккуратно и нарядно. Но главное, почти все были мужчинами, а две молодые женщины не подходили под описание Риты ни ростом, ни статью.
– Слушай, Иван, – обратился Гаврош к проворному официанту, когда он принес заказ. – У вас работает Рита Синельникова, но что-то я ее не вижу.
– Сегодня у нее выходной, – ответил Иван, красиво наливая густое красное вино в специально принесенный шаровидный бокал. Действовал он одной рукой, держа бутылку за донышко, в котором оказалось, предусмотренное специально для этого, воронкообразное углубление.
– Жаль. Когда-то мы хотели пожениться. Я в Тиходонске проездом и хотел с ней встретиться. Ты можешь найти мне ее адрес? – Гаврош положил на крахмальную белую скатерть красную, в цвет вина, пятитысячную купюру.
– Конечно, без вопросов! – купюра, будто сама по себе, мгновенно исчезла в прорези синего фартука. А через несколько минут на стол лег бумажный квадратик, исписанный неровным почерком. Гаврош удовлетворенно сунул его в карман и принялся за еду.