- Всё так. Я беременна.
В трубке повисает гробовая тишина, которую слушать просто невозможно!
Заполняю её, частя:
- Шесть недель. Получается, что у Жиренко ещё произошло...Я переживала, что болела после на Новый год, но там всего пару дней...Зоя Михайловна сказала, что все должно быть хорошо...Завтра сдавать анализы...Рожать в начале октября...
Говорю все медленней и медленней, потому что Тимур молчит!
- Тим? - зову его жалобно.
- Я тут, - глухо отзывается как -то неестественно ровно, - В шоке просто...
- Я знаю, что мы не планировали... - мой голос начинает неуверенно дрожать.
Тут же ругаю себя за эту интонацию и странную попытку будто оправдаться перед ним! Замолкаю, поджимая губы в тонкую линию.
- Мариш, это...- бормочет сдавленно, - Убила меня...
Сердце сковывает льдом. Каменею. Он не рад?
Слышу его шаги. Отходит куда-то.
- Я так счастлив, что не знаю что сказать, - Тимур почти шепчет в трубку. Его низкий голос отдается вибрацией в каждой клетке, и на мои глаза наворачиваются непрошеные слёзы. Всхлипываю, зажимая рот рукой. Эмоции словно текут по мобильным частотам, связывая нас в одно, - Девочка моя любимая, это охрененно просто...Вот это да...
- Да? - шмыгаю носом, смеясь. Меня отпускает, мне так легко.
- Да, я этого хотел, но все равно неожиданно. Я очень рад. Люблю тебя, Мариш.
- Я тоже люблю... Я так благодарна судьбе, что встретила тебя.
______________________
Мои дорогие!
Нам остался только небольшой эпилог в гостях у Дамира. Будет выложен дня через четыре. И мы попрощаемся с большой семьей Керефовых!
Эпилог 1. Тимур
Эпилог 1. Тимур
За столом у Дамира шумно.
И кажется, что даже его огромный дом вот-вот лопнет от гостей. У брата юбилей - приехали все ближайшие родственники, а нас -только детей - у отца семеро. Шесть сыновей, из которых я младший, и дочка. А у них еще и свои семьи и дети, да не по одному...
Развеселый дурдом, который с непривычки не так просто и выдержать.
Марина как широко распахнула глаза ещё у стойки регистрации в аэропорту, увидев, что одних моих родственников набивается пол самолета, так и ходит до сих пор притихшая, со слегка осоловелым взглядом. Пробовал над ней подшучивать, но у Марины Андреевны на фоне гормонов, наверно, смех в любую минуту рискует закончиться слезами, поэтому я от неё быстро отстал.
Пусть привыкает, обтирается, а я рядом про себя поугораю над молча офигевающей журналисткой моей. Такая она милая в своих искренних, плохо скрываемых реакциях.
Приехав к Дамиру и разместившись в отведенной нам комнате, сразу спустились к остальным в большую гостиную, залитую солнечным зимним светом за счет панорамного остекления в два этажа. Звук голосов и смеха эхом звенел, отражаясь от стен огромного пространства.
Раньше, когда я был маленький, у нас в семье было принято женщин и мужчин рассаживать по разным концам стола, а детей и вовсе часто не пускали, накрывая им отдельно. Но сейчас уже давно не так - все смешались. Разве что девчонкам самим хотелось оградиться и дружной кучкой посплетничать, а не слушать мужские разговоры, то и дело вертящиеся вокруг бизнеса и других не очень интересных им дел.
Вот и сейчас мужчины и женщины по большей части разделились, заняв противоположные углы стола. Дети помладше носились вокруг, а подростки своим кружком собрались на веранде за стеклянным фасадом у дымящихся мангалов.
- Боже, я никого не запомню, - бормочет беспомощно Марина, замерев на последней ступеньке лестницы и непроизвольно крепче сжимая мою руку своими прохладными слегка влажными пальцами.
- Тебе пока всех и не надо, - хмыкаю ласково, - Главное, что они запомнят тебя. Пойдем, деду и отцу представлю, а остальные - дело техники.
Веду робеющую Марину к мужчинам во главе стола. Любопытные взгляды родственников прожигают со всех сторон, пощипывая. Я пока никак официально не обозначал статус Марины Андреевны - хочется озвучить сразу всем лично, и поэтому все конечно ждут какого-то объяснения тому, что я привез незнакомую женщину на сугубо семейный праздник.
Первым делом подвожу к деду - как положено. Марина нервным движением одергивает юбку. Дедуля слеповато щурится - ему уже за девяносто, видит он плохо, но нюх на людей и события острый как и тридцать лет назад. Наклоняюсь и расцеловываю любимого дедушку в сухие морщинистые щеки. Сжимаю крепко его немощные плечи.
- Вэй, дорого-о-ой, - тянет дед одобрительно, похлопывая меня по спине слабой рукой, - Ну, знакомь, раз привел, - и снова впивается мутным взглядом в Марину, цокая языком.
- Дедушка, это невеста моя, Марина, работает журналисткой. Мариш, Рустам Зурабович.
- Очень приятно, - Маринка вежливо улыбается.
Дед кивает, внимательно ощупывая её взглядом. Переводит внимание на меня.
- И что так прямо и невеста, женишься что ли наконец? Не верю я...- качает головой, расплываясь в хитрой ухмылке, - Это что за зверь в горах сдох?!
Родственнички вокруг взрываются громким смехом.
- Или ты, Марина, компромат какой на этого бобыля нарыла, раз журналистка? - щурится заговорщически дед, продолжая развлекаться за мой счет.
Смех братьев и отца становится еще громче. Я мысленно закатываю глаза. Впрочем, я ожидал, что все так и будет, но не ожидал, что сразу...Не учел, что они уже сидят пару часов со своим любимым дедовским коньяком.
Марина становится красной как помидор, не сразу находясь с ответом. Не понимает, что можно, а что нет. Обнимаю ее за плечи, пытаясь поддержать и молча убеждая не реагировать на эти шуточки, но она вдруг решает деда поддержать.
- Можно и так сказать, - расплывается моя женщина в очаровательной улыбке и сама присаживается поближе к Рустаму Зурабовичу на соседний стул.
- Это правильно, это молодец! - хмыкает дед, - В семье ведь как, Мариночка? Можно же так мне тебя называться, раз породнимся? - Маринка с готовностью кивает, а дедуля довольно причмокивает, - Так вот… Мужчина - голова, а женщина - шея, да? Ну так а что это за шея без шелковой удавки для головы? Голове скучно сразу...Надо уметь, когда надо, надавить, а когда и отпустить..Если заслужил, конечно, - и дед многозначительно косится на меня, будто в моих заслугах пока совершенно не уверен.
- Какая интересная теория, - Маришка весело сверкает глазами, расправляя салфетку на коленях, - Учту. Не баловать!
Мои родственники одобрительно ржут, а я показываю кулак ра звеселевшимся братьям, не рискуя продемонстрировать его дедуле. У нас к старшим не положено так.
После подтягиваю еще один стул к столу, бесцеремонно двигаю заворчавшего Дамира и сажусь по левую сторону от женщины своей. Нам сейчас небольшой бой предстоит, насколько я знаю своих любимое семейство, и хочется быть к беременной будущей жене максимально близко.
- О, у отца таких теорий на застолий десять, - тем временем делает ироничную вставку мой батя, - Надеюсь, вы, Марина, столько не пьете, чтобы все их за эти выходные выслушать.
- Мариш, это мой отец, Тигран Рустамович, - вмешиваюсь, представляя главного семейного ворчуна и по совместительству своего родителя.
Батя кивает, Марина улыбается. По- быстрому называю всех остальных, кто поближе к нашему краю стола.
- Моя мама - Анна Сергеевна, братья - Дамир, но вы уже познакомились, хозяин этого дома, Рамиль, Ратмир, Фарид, жена Фарида - Айя...
У Марины наверно щеки сводит - столько держать вежливую улыбку, но она прекрасно справляется. Внутри разливается что-то теплое и приятное, похожее на гордость за неё - держится естественно и достойно, явно потихоньку располагая к себе мою родню.
Отец, пока называю присутствующих на нашем конце стола по именам, пододвигает ко мне полную рюмку коньяка, а дед кладет руку на спинку стула Марины, явно намереваясь начать свой допрос.
- Вам вина, Марина? - интересуется отец, уже потянувшись за бутылкой.
- Нет, не надо! Можно сок?
Батя с подозрением хмурится, но молча берется за графин с соком. А я вдруг решаю сказать. Мы все равно собирались… Сжимаю под столом Маришину коленку, она косится на меня, хочет было что-то сказать, но поздно.
- Марина не пьет, потому что мы ждем ребенка, можете поздравлять, - выдаю криво улыбнувшись и глядя прямо на отца.
Тот замирает со стаканом в руке, будто его от розетки отключили. Вокруг мгновенно воцаряется такая тишина, словно в гостиной взорвалась вакуумная бомба. В меня впивается несколько пар искренне ошарашенных глаз.
Боковым зрением ловлю, как Маринка беззвучно шевелит губами “Что ж так сразу, Тимур?”. А потом снова натягивает профессионально вежливую улыбку и кивает, подтверждая мои слова.
- Что-то мне это напоминает...- первым сипит отец через несколько секунд, отмирая, - И даже именно с тобой, сын, - его черные глаза опасно сверкают, выдавая эмоциональную бурю внутри, - Так вы давно, получается, знакомы? А что ж скрывал?! Причины!
- Нет, совсем недавно, - возражаю, - Марина брала у меня интервью по делу Жиренко, там и познакомились.
Марина очень просила меня выдать именно такую версию, не желая отвечать про дом Жиренко.
- Сразу как-то завертелось… - продолжаю, - Свадьба первого апреля, мы уже все решили. Думаю, не очень большая, только родня, человек на двести пятьдесят.
- На двести пятьдесят? - охает тихо Марина рядом, - Тимур, это не "небольшая"...
- Нас только в этом доме под сорок, - беспомощно развожу руками.
- Кошмар.. - беззвучно охает Марина Андреевна, осознавая реальный масштаб предстоящего тихого семейного торжества.
- Ох, и быстр! А я уж думал не доживу до твоей свадьбы… - причмокивает губами дед, - А вот! Недаром мой внук любимый! Правильно! Я тоже не тянул! Бабушку вашу как увидел на танцах, так сразу сказал “моей будешь”. Фаечка сначала не поверила, но зря…зря! Керефовы слов на ветер не бросают, да, внучок? - подмигивает мне, давая знак отцу, чтобы снова наполнил рюмки. Но вдруг сам себя обрывает, - Подожди…Или вы по залету только? Не по любви? Дело тоже конечно, хорошее, нечего детей бросать, но…