– Зачем ты его прячешь? – тихо спросил Гилас. – Твой шрам – часть тебя.
Пирра залилась краской:
– А жаль. Пробовала мазать его волшебной грязью, но не помогло. Даже попросила у Меропса толченую серу, но толку никакого.
Тут Пирру досада на себя взяла. У нее мало времени, а она про свой дурацкий шрам рассуждает! Хекаби скоро надоест стоять под терновым деревом.
Пирра произнесла:
– Ей надо с тобой поговорить.
Гилас сразу насторожился:
– О чем?
Пирра запнулась:
– Я… я ей рассказала о пророчестве Оракула. Хекаби хочет…
– Ты ей рассказала, кто я?!
– Гилас, дослушай. Хекаби ненавидит Воронов не меньше, чем мы с тобой. Она хочет выкрасть кинжал.
Гилас вскочил и встал за кузнечным горном, будто хотел возвести стену между собой и Пиррой.
– Забыла, что я тебе сказал на Горе? – произнес мальчик, не глядя Пирре в глаза. – Теперь мне нет дела до кинжала.
– Не верю.
– Зря. Это чистая правда.
Пирра встала напротив Гиласа. Огонь между ними шипел, воздух подрагивал от жара.
– Просто выслушай ее, и все.
– Нет, это ты меня выслушай.
Мрачно нахмурившись, мальчик не сводил глаз с горевших угольев.
– Теламон устроит мне побег, – тихо произнес Гилас.
Пирра так и ахнула.
– Теламон? – переспросила девочка. – Ворон? Внук Короноса?
Гилас вздрогнул, будто от удара.
– Он давно мог меня выдать, но не сделал этого.
– Что, если это западня?
– Не западня.
– Все с тобой ясно, – с нарастающим гневом бросила Пирра. – И скоро твой лучший друг Теламон поможет тебе бежать?
– Этой ночью. Встречаемся ровно в двенадцать.
Пирра будто получила удар под дых. Не приди она сейчас в кузницу, Гилас исчез бы, даже не попрощавшись.
– И ты ему доверяешь?
– Пирра, это мой единственный шанс. Я должен им воспользоваться – ради Исси. Ну как ты не понимаешь?
Хекаби вышла из-под тернового дерева и направилась к ним.
– Убежим вместе, – вдруг предложил Гилас.
Но Пирре казалось, что теперь их разделила невидимая преграда и это – кинжал Короносов.
– Не могу, – возразила она.
– Почему?
– Он еще спрашивает! Это я удивляюсь, как ты можешь все бросить и просто удрать!
К лицу Гиласа прилила кровь.
– Я не удираю!
– Удираешь как последний трус, – возразила Хекаби.
Гилас и Пирра обернулись. Они и не заметили, как провидица вошла в кузницу. Хекаби мельком взглянула на Разбойницу – та юркнула за стопку медных брусков, – потом снова посмотрела на Гиласа.
Мальчик глядел на нее с вызовом:
– Тебя это не касается.
– Ошибаешься, – строго покачала головой Хекаби. – Пророчество о тебе. Без тебя нам Воронов не одолеть.
Провидица вытянула руку и дотронулась кончиком пальца до лба мальчика.
– Тебе являлось бессмертное божество. У тебя на коже остался след. От одного прикосновения палец покалывает.
Гилас попятился:
– Не было такого.
– Было, – возразила Пирра. – Прошлым летом мы пришли в пещеру, и он говорил с Повелительницей Зверей. Прикоснулся к голубому пламени.
– Да, – пробормотала Хекаби. – Пылающая тень божества. Это ни с чем не спутаешь.
– Ну и что? – вскричал Гилас.
– Ты избранный, – произнесла Хекаби. – У тебя особая судьба. Твоя жизнь тебе не принадлежит.
– Это еще что за сборище? – раздался сердитый голос в дверях кузницы.
Пирра обернулась и увидела высокого разгневанного мужчину. Тот стоял, уперев руки в бока. Вздрогнув, девочка узнала моряка с затонувшего корабля, который в прошлом году взял Гиласа в плен.
– Убирайтесь из моей кузницы! – рявкнул Акастос.
Не успела Пирра и слова выговорить, как Гилас схватил ее за руку и утянул за кузнечный горн.
– Теперь его зовут Дамеас, – прошипел мальчик. – Про Акастоса даже не вспоминай!
Девочка высвободила руку.
– Значит, этот человек выдает себя за кузнеца?
– Акастос ненавидит Воронов, они отобрали у него дом и землю. Он знает о пророчестве. Ему можно доверять… наверное.
– «Наверное»? – сердито прошептала Пирра.
Объяснять нет времени. У Гиласа голова пошла кругом. Сначала послание от Теламона, потом неожиданное появление Пирры, а теперь Акастос сверлит подмастерье сердитым взглядом.
– Ты что тут устроил, Блоха? – возмущался кузнец. – Впустил ко мне в кузницу женщин! Беду накликать хочешь?
– А Дамеас с бедами знаком не понаслышке, – язвительно вставила Хекаби. – Правда, Дамеас? Если, конечно, тебя так зовут.
Кузнец повернулся к ней:
– Это что за намеки?
Акастос угрожающе навис над Хекаби, но провидица нисколько не смутилась.
– Тебя преследуют, – произнесла она. – Я чую. Духи воздуха и тьмы.
На лице Акастоса не дрогнул ни один мускул.
– Хочешь, дам амулет? Он их отпугнет – ненадолго.
Кузнец с вызовом выпятил подбородок:
– Не приму помощи от женщины, которая готовит снадобья для Креона.
– А я не приму приказов от мужчины, который кует для него оружие. Отдай мне мальчишку, и сразу уйду.
– Мальчишку? Это еще зачем? Он останется со мной.
– Тебе он не нужен, а мне без него не обойтись. Отдай его мне. Уж я в долгу не останусь. Сделаю тебе мазь. Вылечишь руку.
Хекаби кивнула на багровый распухший палец Акастоса.
– Обойдусь, – холодно парировал Акастос.
Взял шило и ткнул под ноготь большого пальца, выпустив струйку крови.
– Так-то лучше, – вздохнул Акастос. – А теперь прочь из моей кузницы.
Вдруг Пирра оттолкнула Гиласа и встала между провидицей и кузнецом.
– Из-за чего вы препираетесь? – воскликнула девочка. – У нас же общая цель!
– А это еще кто? – спросил Акастос.
– Моя подруга, – ответил Гилас. – Она…
Но Пирра одним взглядом заставила его прикусить язык.
– Хекаби хочет прогнать Воронов с острова, – стала перечислять девочка. – Дамеас хочет вернуть свою землю.
Акастос пронзил Гиласа взглядом, исполненным гнева.
– А я, – продолжила Пирра, – не могу допустить, чтобы Вороны захватили Кефтиу. Только Гилас хочет сбежать, да побыстрее, – прибавила девочка с таким презрением, что Гилас едва не задохнулся от возмущения. – Так зачем нам спорить? Выкрадем кинжал вместе. Если действовать сообща, а не поодиночке, шансов на успех больше.
– Да кто ты такая? – повторил свой вопрос Акастос.
Пирра не ответила. От волнения девочка раскраснелась, только шрам белеет на щеке. Конечно, она сильно уступает кузнецу и в росте, и в мощи, но что-то в ее манере держаться заставляет забыть, что перед тобой худенькая девочка.
– Она права, – вставила Хекаби. – К тому же я знаю, как завладеть кинжалом.
Акастос скрестил руки на груди:
– У тебя, стало быть, и план готов? Так я и поверил! Когда ты сюда шла, даже не знала, что повстречаешься со мной!
Хекаби холодно улыбнулась:
– Я провидица, забыл?
Акастос окинул ее оценивающим взглядом:
– И что же ты хочешь в обмен на свой план?
– Отдай мне мальчишку.
– Я вам не вещь! – прокричал Гилас.
Акастос перевел взгляд с Хекаби на Пирру. Развязал мешочек на поясе, достал лист крушины, пожевал.
– Ох не доверяю я тебе, – наконец обратился он к Хекаби. – Да и насчет твоего плана у меня большие сомнения. Вот что я тебе скажу: ты только проведи меня в крепость, а дальше все беру на себя.
Глава 31
Пирра и Хекаби идут впереди. Вот они добрались до лестницы, ведущей к крепости. Гилас запрокинул голову и уставился на круживших в небе воронов. Птицы походят на хлопья черного пепла.
У мальчика поджилки трясутся от страха. За этими стенами Креон, а с ним его беспощадные брат и сестра, Фаракс и Алекто. Не говоря уже о самом Верховном вожде Короносе. От одного имени сердце ухает в пятки.
– Не отставай, – буркнул Акастос. – Даже не думай смыться. Пикнуть не успеешь, надсмотрщики поймают и в шахты отправят.
Акастос надел кузнечную маску, а чтобы Вороны не узнали его голос, решил прикинуться, будто во время работы надышался горячих паров и обжег горло.
– Вот поэтому ты мне и нужен, – продолжил Акастос. – Будешь говорить за меня.
– Пожалуйста, не заставляй! – в десятый раз взмолился Гилас. – Вдруг я оттуда не вернусь?
– Вернешься.
– Меня же узнают!
– Кто? В лицо тебя знает только Теламон, а ты говоришь, что он не выдаст.
Мальчик хотел было возразить, но в этот момент они проходили мимо отряда воинов. Акастос бросил на него предостерегающий взгляд.
Гилас угодил в ловушку, и что-то ему подсказывает: добром дело не кончится. Дым, поднимающийся над Горой, стал гуще. Теперь он темно-серый. Даже закат странный: небо грязно-желтое с ядовито-зелеными прожилками. Тут и без провидца ясно: скоро быть беде.
– Сегодня первая ночь новолуния, – между тем говорила Хекаби. – Коронос будет призывать на Талакрею Злобных, чтобы усмирили Повелительницу Огня. Обряд состоит из трех частей. Сначала тайное жертвоприношение, потом пир и, наконец, гадание по дыму. Я убедила Креона, что жертвенное мясо для пира нужно жарить на особом огне. Якобы такое пламя можно развести только в кузнице, и принести его должен сам мастер-кузнец.
Оказалось, план Хекаби таков: Акастос вместе с рабом – то есть Гиласом – доставят огонь Короносу. В это время Хекаби и ее рабыня Пирра будут гадать по дыму. Акастос подаст знак, Хекаби притворится, будто с ней сделался припадок, и тем самым отвлечет Воронов. Акастос – непонятно как – украдет кинжал, а потом они все – снова непонятно как – сбегут, прежде чем Вороны успеют опомниться.
Гиласу план кажется ненадежным, будто дырявая сеть, но разве Акастоса убедишь? Правда, в последний момент кузнеца все-таки одолели сомнения, и Акастос взял с собой двух немых рабов. Те несут большой плетеный короб, накрытый покрывалом. Гилас спросил, что внутри, но Акастос ответил уклончиво: «Скажем так: подведет знахарка – устроим свой отвлекающий маневр».
Ступеньки, ведущие к крепости, высокие и крутые. Акастос поднимается первым. На нем кожаные рукавицы. Кузнец несет глиняную миску. Внутри еще одна, бронзовая, а в ней – горячие угли из кузницы. Гилас обратил внимание, как напряжены плечи Акастоса. Хекаби дала ему мешочек с амулетом,