чтобы Злобные его не узнали. Но Акастос не особо верит, что талисман поможет. Он боится встречи с духами, которые столько лет его преследуют.
Гилас глянул вниз и вздрогнул: шахты остались далеко внизу. Все вокруг кишмя кишело рабами. Ни дать ни взять потревоженный муравейник. Креон приказал расчистить все туннели и вдобавок вырыть новые, еще глубже прежних. Ответом на его приказ стала дрожь земли. Все понимали: Гора разгневана. Но Креон считает, что Повелительницу Огня можно склонить на свою сторону силой.
Гилас вполголоса спросил Акастоса: правда ли, что ритуалы Воронов привлекают Злобных?
– Возможно, – мрачно ответил кузнец. – Но если Вороны рассчитывают заручиться их поддержкой, то зря стараются. Злобные ни с кем не заключают союзов.
Гилас карабкается по ступеням, опустив голову. Пахнет мертвечиной, а с Горы тянет серой. Гилас не надеется выбраться из этой передряги живым. А еще мальчик беспокоится за Разбойницу. Он оставил маленькую львицу привязанной за кузницей. Не вернется – бедняжка с голоду помрет. Но если каким-то чудом Гилас все же доберется до кузницы и явится на назначенную встречу с Теламоном, как слезть со скалы, неся на руках вырывающегося львенка?
Гилас вздрогнул от неожиданности: прямо перед ним на ступеньке остановилась Пирра. Она протягивала мальчику кожаную шапку.
– Прикрой волосы, – велела Пирра. – Уголь почти весь стерся.
– Спасибо.
Некоторое время они молча поднимались бок о бок. Девочка бледна, вид у нее усталый. Наверное, спала так же беспокойно, как Гилас.
– Неужели правда собираешься сбежать? – наконец тихо спросила Пирра.
Гилас покраснел:
– Кто ж меня отпустит?
– Я хочу сказать, если у нас все получится и мы… Если план сработает.
– Тогда да, – коротко ответил Гилас. – Только меня на Талакрее и видели.
Пирра нахмурилась:
– Я была о тебе лучшего мнения.
Тут она задела Гиласа за живое.
– Будь у тебя сестра, ты поступила бы так же, – буркнул мальчик.
– А вот и нет.
– Думаешь? Тогда представь, что опасность грозит твоему рабу. Как его зовут? Усерреф? Ты говорила, он тебе как брат. Представь, что можешь его спасти. Ну и что бы ты выбрала, Пирра?
Девочка не ответила.
Дальше они поднимались в напряженном молчании. Вдруг Пирра обернулась и положила руку ему на плечо.
– До свидания, Гилас, – с трудом борясь со слезами, выговорила девочка. – Желаю найти сестренку.
– Пирра, не надо…
Но девочка уже взбежала по ступенькам и присоединилась к Хекаби. Гилас не стал догонять Пирру. Этот разговор выбил мальчика из колеи. А еще он злился, вот только сам не понимал на кого: то ли на Пирру, то ли на себя.
Уже во второй раз Пирра ступила под своды крепости Креона. Массивные ворота. Высокие каменные стены шириной в двадцать локтей. Темные сырые коридоры. Дыхание разносится по ним гулким эхом.
Ну почему Хекаби обязательно надо идти впереди всех! Пирра все надеялась найти правильные слова и уговорить Гиласа. Не верится, что они и впрямь попрощались навсегда.
Вдруг из-за двери вышла темная фигура и схватила Пирру за руку.
– Пусти девчонку, – рявкнула Хекаби. – Она со мной.
– Ничего, она тебя потом догонит, – резко возразил Теламон.
Приказав стражникам, чтобы шли дальше, Теламон затащил Пирру в боковую каморку без окон. Освещал ее только потрескивавший факел.
– Чего тебе? – презрительно бросила Пирра, вырвавшись из его хватки.
– Ты что здесь делаешь? – требовательно спросил Теламон.
– Я рабыня Хекаби, забыл? А если собираешься донести на меня, я бы на твоем месте помалкивала. Иначе нас поженят.
– Лучше прокаженную в жены возьму.
– Ну хоть в чем-то у нас мнения совпадают, – сухо произнесла Пирра.
Говорила она дерзко, а у самой от страха поджилки тряслись.
Теламон мерил каморку шагами. Судя по мускулам, силы ему не занимать. Пирра подумала о ноже из обсидиана, который привязала кожаным ремешком к бедру под туникой. Но Теламон схватит ее прежде, чем Пирра успеет отвязать оружие.
– Зачем он пришел? – выпалил Теламон.
– Не волнуйся. – Пирра презрительно фыркнула. – Встретитесь у кузницы, как договорились.
Теламон рот открыл от удивления:
– Гилас тебе и об этом рассказал?
– Мы с ним друзья. Он мне все рассказывает.
Пирра выдержала многозначительную паузу.
– А ты почему помогаешь Гиласу? – резко спросила она.
Вдруг в дверях показался Ворон:
– Господин, тебя желает видеть Верховный вождь.
– Убирайся! – рявкнул Теламон.
Но Пирра заметила: на его лбу выступил пот. «Он боится! – поняла Пирра. – Боится собственной родни!»
Девочка невольно посочувствовала Теламону. Она сама, сколько себя помнила, испытывала страх перед матерью.
Теламон стоял перед Пиррой, то сжимая, то разжимая кулаки. Руки и плечи напряжены. Пирра упрямо отказывалась смотреть ему в глаза. Нет, Теламону ее не запугать.
– Я должен знать, что вы задумали, – произнес он. – Посмотри на меня, Пирра. Я сказал, посмотри на меня! Зачем Гилас пришел в крепость? Почему сегодня?
Пирра встретилась с Теламоном взглядом:
– Вот у него и спроси.
– Кузнец меня к нему не подпускает. А настаивать нельзя: как бы чего не заподозрили.
– Что ж, ничем не могу помочь.
Взревев от ярости, Теламон стукнул кулаком по стене над головой у Пирры. Девочка сжалась. Сын вождя дышал тяжело, как после быстрого бега. Он со всей силы вдавил костяшки пальцев в камень.
– Теламон, – произнесла Пирра, насколько могла спокойно, – отпусти меня. Знахарка ждет.
Несколько секунд Теламон молча смотрел на нее сверху вниз. Девочка не отводила взгляда. Сдаваться она не собиралась.
– Ты спросила, почему я помогаю Гиласу, – тихо произнес Теламон. – Мы с ним были как братья. Он мой единственный друг.
«Мой тоже», – мрачно подумала Пирра.
– Буду сидеть сложа руки – предам Гиласа, – продолжил Теламон. – Выручу Гиласа – предам клан. Но если он уплывет с острова, навсегда от него отделаюсь. Больше не придется мучиться и выбирать.
– Ты сам-то в это веришь? – спросила Пирра.
Теламон бросил на нее взгляд, исполненный муки:
– Как я вообще угодил в такую историю? Ведь ничего дурного не делал!
– И что с того? – пожала плечами Пирра. – Я тоже ничего дурного не делала, а мать едва не продала меня, как кувшин с оливками…
– Ты девчонка, вы за этим и нужны.
Сочувствия как не бывало.
– Нет смысла гадать, почему так вышло, – холодно произнесла Пирра. – Теперь все зависит от того, как ты поступишь. Смотри не подведи Гиласа.
Теламон ощетинился:
– С чего ты взяла, будто я его подведу?
– Ты же Ворон.
– Не смей меня так называть! Короносы – гордый древний род!
– Значит, поклоняешься тем же, кому и твоя родня? – уточнила Пирра.
Теламон нервно сглотнул:
– Нет.
– Неужели? А у погребального костра Кратоса натер щеки пеплом.
– Только из уважения к покойному.
– Тогда почему приплыл вместе с остальными Воронами призывать Злобных?
– Я в этих делах не участвую!
– Но и остановить родных не пытаешься.
– Остановить? Как?
В свете факела Теламон очень хорош собой: мужественный подбородок, темные, горящие глаза. Но Пирра обратила внимание: нижняя губа у Теламона мягкая, безвольная.
– Наверное, ты подружился с Гиласом, потому что он сильный, а ты слабый. И всегда будешь слабым.
Во взгляде Теламона вдруг сверкнула ненависть.
– А я, наверное, отправлю тебя обратно на Кефтиу.
– Тогда нам придется…
– Не беспокойся, этому браку не бывать. Тебя вернут матери. Пусть наказывает тебя, как считает нужным.
Теламон сжал ее руку, будто в тисках. Пирра поморщилась от боли.
– Пойдем. Кое-кто хочет тебя видеть.
Глава 32
В сторону Гиласа шагали два воина. Мальчик прижался к стене. Знакомый скрип доспехов из сыромятной кожи, запах сажи… Сердце сжалось. Угораздило же его угодить прямиком в гнездо к Воронам!
Акастос и рабы где-то позади. Перед Гиласом идет Хекаби, но Пирры не видно. Где она, ушла вперед?
Как Пирра на него посмотрела! «Я была о тебе лучшего мнения!»
Хекаби остановилась напротив дверного проема, закрытого красным занавесом.
– Куда делась Пирра? – шепотом спросил Гилас.
Но провидица только шикнула.
Вот их догнал Акастос с рабами. Стражники отдернули занавес и втолкнули посетителей внутрь.
В двух углах стоят чадящие лампы. Света от них немного. В полумраке Гилас разглядел окно, скрытое ширмой. На стене висит шкура огромного льва. Должно быть, это все, что осталось от отца Разбойницы. Посреди покоев красуется высокий треножник, на нем лежат остывшие угли. По атмосфере внутри сразу чувствуется: здесь только что принесли жертву. И верно: пол устилают камыши, а на них остался след – черная дуга. Это воины тащили тело зверя.
Тут Гилас заметил темный силуэт. Женщина ходит вокруг треножника кругами, время от времени обмакивает пальцы в маленькую миску из горного хрусталя и брызгает масло на угли. В полутьме лица не разглядеть, но, судя по описаниям Пирры, это Алекто. На дочери Короноса причудливое одеяние из мерцающей ткани, тонкой, будто паутина. На запястьях и щиколотках позвякивают золотые браслеты, в волосах диадема с золотыми шипами.
Возле треножника на корточках сидит воин. Нанизывает на лезвие куски мяса, горкой сложенные на полу, и кладет на угли. А это, должно быть, Фаракс. На нем простая туника. Грудь пересекает усеянная заклепками кожаная перевязь с ножнами для меча. Но Фаракс насаживает мясо не на свой меч. В руке у него кинжал Короносов. Гилас узнал этот предмет даже в полумраке. Ощутил его призыв. Стоявший рядом Акастос резко втянул в себя воздух.
Тут из тени показался третий человек. Креон в мантии из красной шерсти, на голове венец из чеканного золота. Однако выглядит Ворон неважно. Лицо блестит от пота.
– Принесли огонь из кузницы? – рявкнул Креон.