Теперь красноармейцы владели уже не пятачком захваченной земли, а значительным плацдармом, расширявшимся на глазах с каждым разрывом гранаты. Стрелковый полк, шедший за штурмовым инженерно-саперным батальоном, во втором эшелоне, успел подтянуть к неприятельскому берегу плоты и приступил к массовой высадке.
Это было уже более чем серьезно. На плотах находилось не легкое полковое вооружение, а дивизионные гаубицы и самоходки. На нескольких плотах возвышались танки, которые грозно водили башнями, выискивая на противоположном берегу подходящую цель.
Завоеванный плацдарм расширялся, укреплялся артиллерией и бронетехникой.
С близлежащих фортов ударили немецкие минометные батареи, осыпали атакующих осколками. После нескольких залпов по склону к реке стали спускаться немецкие батальоны, которые должны были опрокинуть русских обратно в реку.
Связист находился рядом. Он оперся плечом о покореженный лафет пушки и внимательно смотрел на Бурмистрова в ожидании приказа.
– Вызови мне первую роту! – выкрикнул Прохор.
Майор был уверен в том, что его голос утонул в шквальных залпах артиллерии, но связист понимающе кивнул и закричал в микрофон:
– «Фиалка», вас вызывает «Ворон». Фиалка», вас вызывает «Ворон». Товарищ майор, «Фиалка» на связи.
Бурмистров взял у него телефон и спросил:
– Ваня, слышишь меня?
– Так точно!
– Закрепляйся! Держи плацдарм. Дождешься окончания переправы второго эшелона и пойдешь вперед.
– Слушаюсь! – тут же ответил капитан Кузьмин.
– За мной! – крикнул майор Бурмистров и устремился в сторону завода «Тукан», где разворачивался ожесточенный бой.
Временные немецкие укрепления, сделанные из песка и металлического хлама, были разрушены нашей артиллерией. Повсюду валялись обожженные и обезображенные трупы. На многих из них одежда сгорела, на других была сорвана взрывами. Определить, кто тут немец, а кто красноармеец, сплошь и рядом не представлялось возможным.
Сумерки понемногу отступали. Минует какой-то час, и станет совсем светло.
Бои разворачивались по всей южной стороне Познани. Они то принимали ожесточенный характер прямо в городе, то вдруг перекатывались на восток, на железнодорожную станцию Староленко, где вел наступательную операцию стрелковый полк полковника Лихотворика.
Реку продолжали нескончаемым потоком форсировать стрелковые и артиллерийские подразделения. Они тотчас, не задерживаясь на берегу, устремлялись в глубину города, окружали укрепленные пункты, встречавшиеся на их пути.
Переправиться через Варту инженерно-саперному штурмовому батальону удалось с небольшими потерями. Бойцы стремительно захватили плацдарм и значительно его расширили в первые же минуты боя.
Заминка произошла у самого завода, где у немцев сконцентрировались значительные силы. Это был не тот случай, чтобы пережидать и брать измором. Действовать следовало немедленно, напролом. Но первая поднявшаяся цепь была уничтожена встречным огнем. Убитые красноармейцы лежали в нелепых позах невдалеке от яростно строчившего пулемета.
Он был укрыт в доте, стоявшем у входа на территорию завода. Его плоская бетонированная крыша едва возвышалась над поверхностью земли. Из узкой амбразуры пулемет щедро поливал наступающих красноармейцев раскаленным свинцом. Бойцы штурмового батальона дважды пытались подорвать его гранатами, но лимонки ударялись в гранитную твердь и отлетали, не причинив оборонительному сооружению какого-либо ущерба.
– Вот гад, даже головы не дает поднять! – посетовал майор Бурмистров, спрятавшись за обломком стены. – Где танк? Куда он подевался? Он же с нами переправлялся. Тут снаряд нужен покрепче.
Неожиданно послышалось громкое тарахтение, лязг трактов об асфальтовую поверхность. Вскоре из-за дымовой завесы показалась закопченная башня танка. Бронированная громадина остановилась. Распахнулся командирский люк. Из башни вынырнула голова танкиста. Лицо этого парня было основательно перемазано пороховой гарью.
– Заплутали мы тут, в дыму. Что у тебя приключилось, командир?
– Дот справа видишь?
– С бетонированной крышей? Вижу!
– Ударь по нему как следует!
– Это мы мигом! – заявил танкист и нырнул в башню.
Могучая бронированная башня развернулась. Пушечный ствол чуток приподнялся и изрыгнул из себя снаряд. Тот отскочил от бетонированной поверхности, высек из нее длинную искру и ушел куда-то далеко на северо-запад. Незадача!
Минутой позже наводчик взял немного пониже и выстрелил еще раз. Снаряд оторвал от дота большой кусок бетона, разбил пулемет. Стало видно тесное помещение с патронами в ящиках, установленных вдоль боковых стен. Майор Бурмистров даже рассмотрел растерянное лицо унтера, стоявшего прямо посредине дота. Второй снаряд врезался в ящики с боеприпасами и взорвал их. В воздух взметнулся столб черного дыма вместе с кусками серой земли, поломанными деревянными балками, гнутыми рельсами и фрагментами человеческих тел.
Танкисты уже позабыли о пораженной цели, выбирали следующую, затаившуюся где-то в самом центре обороняющегося завода. Ударили два громких выстрела, и к самому небу, прожигая его до кишок, вскинулось высокое пламя с черным тяжелым клубящимся дымом.
– Вперед! – выкрикнул Прохор Бурмистров и поднялся, увлекая за собой затаившихся бойцов.
Он почувствовал, как в грудную металлическую пластину сильно ударила пуля, едва не сбившая его с ног. Майор повернулся и заприметил немца, стоявшего с карабином в руках и ошалело посматривающего на бессмертного русского. Комбат полоснул по его туловищу короткой очередью и устремился к заводским воротам, где уже разворачивался бой.
Он боковым зрением засек двух немцев, поднимавшихся из какой-то узкой рытвины справа от него, прицельно швырнул гранату, спрятался за какое-то рваное железо, дождался глухого утробного взрыва. После него Прохор тотчас выскочил, хлестанул вперед длинной очередью.
За вытянутыми каменными корпусами возвышались баррикады, возведенные из металлического хлама, за которыми прятались немцы, лупившие по красноармейцам из пулеметов. Значит, придется брать и эту преграду!
– Обходим справа! – приказал Бурмистров командиру штурмового взвода, неотступно следовавшему за ним.
– Понял! – ответил лейтенант.
Под прикрытием дымовой завесы, стараясь не угодить под встречный пулеметный огонь, ведущийся с баррикады, взвод быстро двинулся в обход.
Танк уверенно снес заводские ворота, проехал по громыхающей жести и лупанул в самую середину баррикады. В воздух взметнулось гнутое дребезжащее железо.
Неподалеку вспыхнула бочка с мазутом. Едкий удушливый дым лениво стелился над домами, ложился на землю, затруднял дыхание.
На втором этаже соседнего здания Бурмистров увидел немца. Тот положил на плечо фаустпатрон и старательно целился в танк. Вскинув автомат, пальнул короткой очередью. Он понимал, что не успеет, ему не хватит какой-то сотой доли секунды, и тотчас услышал за спиной оглушительный взрыв. Граната пробила лобовую броню танка, заставила детонировать боекомплект. Башня, подхваченная взрывной силой, нелепо закувыркалась в воздухе и оказалась на куче металлического обожженного хлама.
Глава 15Задача остается прежней
За всю прошедшую ночь генерал-майор Эрнст Гонелл не сомкнул глаз даже на час. Сон не приходил к нему.
Русским штурмовым отрядам удалось прорвать внешнюю полосу обороны города и войти глубоко в центр. В результате два западных форта оказались в окружении, что неизбежно приведет к уничтожению их гарнизонов.
Комендант отдал приказ личному составу прорываться на запад, к основным силам, воевавшим сейчас на Одере. Гарнизоны окруженных крепостей разбились на мелкие группы и попытались пробить брешь в окружении, но столкнулись с сильным нажимом русских частей, вернулись в город и стали перебираться на участки «Север» и «Восток». В результате этих столкновений до фортов дошли лишь несколько солдат, остальные были пленены или уничтожены русскими.
На этом скверные новости не заканчивались. Разведка, отправленная в глубокий тыл русских, донесла о том, что с восточной и северной сторон цитадели сосредотачиваются значительные соединения, усиленные самоходными артиллерийскими установками и танками. Последние два дня к русским прибывали мортиры и гаубицы большой мощности, стрелявшие снарядами, способными разрушать крепкие бетонированные многометровые сооружения.
Русский сержант, захваченный накануне в плен, не выдержал пыток и сообщил, что несколько часов назад в Познань прибыли гвардейские реактивные минометы новой модификации, способные плавить даже бронированное железо. Русские хотят использовать их при штурме крепостей.
Русские сумели сделать правильный вывод из своего неудачного январского наступления. Они решили укрепить стрелковые дивизии тяжелой артиллерией.
Даже если большая часть крепостей будет разрушена, то это еще не конец. Пехотные полки смогут укрыться в подвалах фортов, уходящих на пятнадцатиметровую глубину и связанных между собой ходами сообщения. Сопротивление перейдет в новое качество.
Генерал-майора угнетало то обстоятельство, что он не получал никаких весточек от жены, которая должна была покинуть Кенигсберг и двигаться на запад, подальше от того хаоса, в который окунется город со дня на день.
Солдаты противоборствующих армий будто бы соблюдали какую-то неписаную договоренность, не стремились нарушать ночную тишину, предоставляли друг другу возможность хоть как-то выспаться. Автоматные очереди порой стучали, без этого тоже нельзя, но больше палили для острастки, из первой линии обороны. Дескать, мы все видим. Потом вновь устанавливалась робкая тишина. Ее нарушал только далекий и вполне мирный шум льдин, ломающихся на реке Варте, суливший скорую и очень теплую весну.
Коменданту Познани не спалось, хоть ты тресни! А ведь ему следовало бы хотя бы немного отдохнуть.
Эрнст Гонелл набросил на плечи шинель и вышел из застуженного помещения. Следом, не отставая ни на шаг, двигался ординарец.