– Верно, – согласился с этим майор Бурмистров. – Фрицы били нам в спину. Эту точку удалось уничтожить полковой артиллерией. Позже я в бинокль рассмотрел убитого немца с развороченным «МГ‐42». Думал, что история не повторится. Но когда мы вновь пошли в атаку, пулеметный огонь велся опять именно с этого самого места.
– Третья точка около расщепленного дуба? – спросил Велесов.
– Именно так, – ответил майор Бурмистров.
Перед фортом действительно рос большой дуб, которому было не менее трехсот лет. Со сбитой снарядами вершиной, побитый осколками, он по-прежнему оставался самой высокой точкой, весьма важным ориентиром для артиллеристов. Оставалось только удивляться, в силу каких таких причин дуб не был уничтожен немцами.
– Мне тоже кажется, что все дело в канализационной системе, – сказал Михаил. – Она тянется вдоль стен и заходит в крепость. Все очень просто. Когда мы ведем минометный огонь, фрицы прячутся в канализационных коммуникациях и закрывают люки крышками. Когда начинается атака, они просто выставляют пулеметы наверх и бьют по нам в упор.
– Похоже, что товарищ капитан прав, – проговорил двадцатипятилетний командир полка.
Он был почти на десять лет моложе капитана Велесова, но эта разница не ощущалась. В его голосе и в интонации было нечто такое, что заставляло людей подчиняться ему. Свое право распоряжаться ими он не однажды доказал личным примером, всегда находился в тех местах, где было особенно тревожно.
– Значит, они по-хитрому действуют, – продолжал подполковник. – Что ж, мы тоже приготовили для них сюрприз. – Он повернулся к начхиму полка и сказал: – Будем штурмовать форт под прикрытием дымовой завесы. У тебя все есть для этого?
– Так точно, товарищ подполковник! – ответил майор Занченко.
– Через два часа штурм. Расходимся по местам.
Глава 30Взял крепость, майор?
Форт «Притвиц», раскинувшийся в восточной, низинной части города, представлял собой серьезное сооружение. Он контролировал Варшавское шоссе, самую удобную артерию, ведущую к цитадели, и до самой макушки был напичкан орудиями и вооруженными людьми, решившими сражаться до конца.
На первый взгляд форт не имел слабостей. Кроме одной. Именно ею и следовало воспользоваться.
Майор Бурмистров внимательно рассматривал форт в бинокль, наблюдал за перемещениями караула и частей, выискивал огневые точки и подмечал изменения, произошедшие за последние три часа. Он видел, как фрицы вытащили на крышу форта четыре пулемета, укрепили позиции бронированными листами и мешками с песком. На фронтальном направлении, в местах нашего возможного наступления, они установили несколько рядов колючей проволоки. Перед стенами были установлены противопехотные мины. Гарнизон ожидал предстоящего штурма.
«Что-то, господа фрицы, у вас с выдумкой как-то небогато получается. Помнится, в сорок первом фантазия у вас работала побойчее», – подумал Прохор и посмотрел на часы.
Он знал, что через десять минут по запуску трех красных ракет начнется атака форта. Первыми к нему двинутся штурмовая рота капитана Кузьмина и артиллерийские расчеты. Дожидаясь штурма, пушкари под прикрытием темноты уже подтащили орудия поближе к переднему краю и спрятали их, как уж сумели.
Затишья не было и в помине. Наши постреливали отовсюду, но все-таки не так плотно, как это бывает в настоящем бою. Немцы тоже напряглись, предчувствуя близкую атаку. С наблюдательного пункта, расположенного на последнем этаже форта, они присматривали за позициями русских.
Бурмистров невольно усмехнулся и подумал:
«Вот только вряд ли вам поможет такая бдительность».
Командиры штурмовых рот находились в пределах визуальной видимости и смотрели на майора Бурмистрова, который продолжал обозревать вражьи позиции, опасаясь встретить нечто такое, к чему его батальон не был бы готов. Но ни танков, ни зениток поблизости не наблюдалось. Если они и остались, то немцы приберегли их для самого важного сражения, для цитадели.
В нескольких метрах справа от него засел Велесов. Поначалу он хотел отговорить его идти на штурм, но встретил твердое, упрямое сопротивление и оставил эту затею. Михаил всегда отличался непростым характером, а уж в упорстве ему не было равных.
«Главное, чтобы не убило этого дурня. Я всю жизнь потом себя винить буду. Мне придется вдове похоронку писать. Как же я смогу объяснить Полине, что ее разлюбезный муженек был такой твердолобый?»
Все-таки где-то майору Бурмистрову было приятно, что Велесов не стал отлеживаться в тыловых частях, не искал причину, чтобы увильнуть от атаки. Никто его не упрекнул бы за это. Все-таки на бумагах он по-прежнему приписан к штабу дивизии, а там тоже кто-то должен служить. Такая светлая голова, как у Михаила, будет только на пользу.
Бурмистров не признавался себе в этом, однако был рад тому, что друг находится рядом, буквально у его плеча. Он прекрасно осознавал, что в случае необходимости Михаил всегда прикроет его спину.
Комбат слегка приподнял голову и пристально наблюдал за немецкой передовой линией, где в тревожном ожидании засела пехота.
Несмотря на ожидание, сигнал к атаке показался майору Бурмистрову неожиданным. Три красные ракеты взлетели к седоватому зимнему небу и как разобиженные сестры разошлись каждая в свою сторону, злобно шипя и потрескивая.
Следом по команде нахчима с высокого склона в сторону крепости бойцы скатили множество продырявленных металлических бочек. Зажженные дымовые шашки, заложенные внутрь, шипели и выпускали через множество отверстий удушливый серый дым.
Начхим, недовольный результатом первых минут, продолжал поторапливать бойцов, и без того усердствующих:
– В разные стороны кати! Быстрее! Направо!.. Налево!.. Вот сейчас задымит!
Бойцы опасались не столько пуль, летящих в них, сколько его басовитого грозного голоса. Они катили металлические цилиндры прямо на форт. Дым обильно просачивался через широкие отверстия, вставал стеной между наступающими красноармейцами и немецкими пулеметчиками, повылазившими из канализационных люков. Он окутал плотной мглой подходы к форту и вскоре превратил окружающее пространство в один сплошной туман.
– Вперед! – выкрикнул майор Бурмистров. – Под прикрытием дыма обходим немцев с правого фланга!
Посеребревшее небо резанула красная ракета, выглядевшая в густом дыму тусклой. Она указывала направление штурма.
Со стены ударила пулеметная очередь, но прошла далеко, совсем не опасно. Немецкий расчет, ослепленный туманом, стрелял на авось.
Сверху, громыхая металлическими боками, скатились еще несколько бочек, начиненных дымовыми шашками. За ними тянулись длинные шлейфы, похожие на хвосты комет. При полном безветрии тяжелые серые клубы дыма, тревожимые разрывами, неохотно теснились. Плотные клубы теряли острые очертания, плавную геометричность округлых линий, перерождались в плотную непроницаемую стену. Они все более расширялись и вбирали в себя атакующие отряды.
Вспыхнула зеленая ракета, за ней другая. Это уже для Велесова, его направление атаки.
Крепость решено было брать с флангов, о чем немцы не подозревали и, не жалея патронов, обстреливали фронт, где ожидалась атака русских.
По соседним участкам крепости долбила артиллерия. По обе стороны от нее тянулась сплошная полоса развалин. Целехонького дома не встретить. С южной стороны от цитадели полыхнул пожар, бросал багровые всполохи к небу. Но вскоре пламя как-то погасло, пыхнув напоследок тяжелым смрадным смогом.
Бурмистров пробежал двадцать метров, залег, выждал самую малость, быстро поднялся и опять преодолел короткий отрезок.
Крепость оказалась даже ближе, чем он ожидал. Через рассеивающуюся пелену дымовой завесы сначала показались куски стены, выглядевшие вполне безобидно, всего-то громоздкие, чуть подтесанные куски гранита, сложенные друг на друга. А вот после разрыва очередного артиллерийского снаряда майору стало видно, что в амбразурах торчат стволы пулеметов, захлебывающихся от ярости. Немного ниже, перед изрядно осыпавшимся рвом, приметно выступали металлические ворота.
Артиллеристы, перемещавшиеся с полковой пушкой в боевых порядках штурмовой пехоты, сориентировались быстро. Они перевели орудие в боевое положение, укрылись за стальным лафетом и произвели выстрел. Первый же снаряд опрокинул ворота, заставил их отлететь далеко назад. В броневой лист пушки запоздало ударил ворох минных осколков. Наводчик уже прильнул к артиллерийской панораме, устанавливая ее для прямой наводки, заряжающий осуществил загрузку боеприпаса, а затем жахнул выстрел. Выброшенная гильза звонко ударилась обо что-то металлическое. Наводчик выискивал на стене форта очередную огневую точку.
С тыловой стороны форта донеслась усиленная стрельба. В крепость прорывались разведчики Михаила Велесова. Вразнобой звучали полковые пушки. Отринув осторожность, артиллеристы били прямой наводкой по стенам крепости.
Дымовая завеса медленно заползала во двор крепости, окутывала полупрозрачной пеленой деревянные постройки. Бурмистров видел, как первая цепь его бойцов преодолела ров и сумела подскочить к стенам. Огнеметчики, сопровождаемые автоматчиками, уже направили брандспойты в окна подвальных помещений форта, чтобы огненными струями выжечь фашистов, находившихся там. Яростно вспыхнуло пламя в первом помещении, во втором. Откуда-то из глубины строения доносились отчаянные вопли, заставившие содрогнуться самого стойкого человека.
– Вперед! В крепость! – подгонял панцирную пехоту Прохор Бурмистров. – Не отставать!
Бойцы перепрыгивали через тела убитых товарищей, преодолевали воронки и торопились дальше, в глубину двора, где уже воспламенились длинные деревянные постройки.
В шаге от Бурмистрова из темно-серого дыма выскочил долговязый немец. Он не заметил советского офицера, укутанного в темную пелену, пальнул куда-то в сторону короткой очередью и тут же получил пулю в висок.
Прохор тут же увидел в дальнем конце двора трех немцев, державших оборону подле перевернутого грузовика. С отчаянностью обреченных они поливали длинными очередями бойцов штурмового батальона, уже успевших заполнить двор. Прохор Бурмистров видел их лица, уже немолодые, с заметной седоватой щетиной на скулах. Он поймал себя на том, что хотел бы увидеть в их глазах нечто похожее на страх, но тщетно! Все чувства застелила звериная ярость. Разрыв гранаты, прозвучавший впереди, расшвырял этих фрицев и заставил Бурмистрова невольно пригнуться. Путь к форту лежал через эти нелепые тела. Не мешкая ни секунды, Прохор перепрыгнул через головы уничтоженных врагов и побежал дальше.