Корди поглядела на лавовые поля.
– Так здесь…, совершались человеческие жертвоприношения?
– Скорее всего. В этой части острова много хеиау – древних храмов, где приносились жертвы. При основании любого из них в фундамент полагалось заложить тело раба.
– Тьфу ты! – воскликнула Корди.
– Но были и другие храмы, вроде Пуухонуа-о-Хонаунау вниз по побережью. Там, в так называемом Селении беглецов, простые люди могли спастись от смерти.
– Скажите, – спросила Элинор, – нет ли среди здешних хеиау того, что был, согласно легенде, выстроен за один вечер Идущими в Ночь?
Пол Кукали поглядел на нее с удивлением:
– Да. Это именно здесь, хотя никаких следов храма не сохранилось. Но именно по этой причине мы так боролись за сохранение этого места в целости.
– Идущие в Ночь? – спросила Корди. Куратор, повернувшись к ней, улыбнулся:
– Это процессии мертвых…, точнее, покойных вождей и воинов. Тем, кто встречался с ними, грозила серьезная опасность. По преданию, именно эти мертвецы выстроили здесь хеиау за одну ночь в 1866 году. А откуда вы об этом знаете?
– От Марка Твена, – ответила Элинор. – Ах да, я и забыл о его гавайских записках. Он был на Большом острове именно в ту осень. Но, по-моему, письмо, где он писал об Идущих в Ночь, так и не было опубликовано? Элинор промолчала.
– А вы чистокровный гаваец? – спросила Корди с детским любопытством.
– Да. Нас, по правде говоря, осталось не так уж много. На гавайское происхождение на островах претендуют сто двадцать тысяч человек, но чистокровных, как вы выразились, из них всего несколько сотен. Может, это и хорошо?
– В разнообразии – сила человека, – возразила Элинор.
– Что ж, может быть, продолжим осмотр? Часть петроглифов все-таки уничтожили, но еще остались любопытные экземпляры, вроде человека с головой ястреба. Никто не знает, что это значит.
Они направились по тропинке, углубляясь все дальше в черные лавовые поля.
Трамбо казалось, что проклятый гольф будет продолжаться вечно. Он отослал Гаса, дрожащего как осиновый лист, и теперь шары ему подавал племянник, Ники Ру. Несколько раз он посылал Уилла Брайента проверить, нет ли в лунках чего-нибудь…, такого.
– Нужно заявить об этом, – шепнул Брайент, в очередной раз вернувшись.
– О чем? – прошипел в ответ Трамбо. – О том, что на поле стоимостью двенадцать миллионов долларов валяются отрезанные руки? Или что ты оттащил улику в лавовые поля, чтобы не смущать Хироси? Копам это очень понравится. Брайент не сдавался:
– Мы должны об этом заявить.
– Сперва ты должен вернуться и забрать эту штуку. – Трамбо оглянулся туда, где Сато оживленно болтал по-японски со своими людьми. Последние несколько лунок ублюдку везло.
– Прямо сейчас?
– Нет, черт побери, не сейчас. Сначала проверь оставшиеся лунки. Я не хочу, чтобы Хироси наткнулся на отрезанную башку или что-нибудь в этом роде.
Побледневший Брайент кивнул.
– Потом найди Стиви Картера и скажи ему, что мы, похоже, нашли одного из тех парней из Ньюарка…, частично. Слушай, а это точно мужская рука?
– Да. Правая. Ногти наманикюрены. Трамбо поморщился:
– Знаешь, казалось, что эта штука…, эта рука подает мне шар.
– Нужно сообщить копам. Байрон Трамбо покачал головой:
– Только после заключения сделки.
– Сокрытие улик…
– …потребует от меня гораздо меньших расходов, чем те убытки, которые я понесу, если не удастся продать этот проклятый курорт. Так ведь?
– Да, сэр. Но что я скажу Картеру, когда он потребует вызвать копов?
– Напомни, что он обещал мне двадцать четыре часа. Они еще не прошли. – Он оглянулся на японцев. – Иди и не забудь проверить кусты. Это три человека, и тут могут быть разбросаны еще десятка два маленьких сюрпризов. Я не хочу найти в восемнадцатой лунке хер кого-нибудь из них.
Брайент, вздрогнув, поспешно кивнул и пошел прочь.
Теперь Трамбо немного расслабился, восседая за круглым столом с напитками вместе с Сато, Бобби Танакой, Инадзу Оно, Масаеси Мацукавой, доктором Тацуро, Санни Такахаси и Сэйдзабуро Сакурабаяси. Стол стоял в саду, из которого открывался вид на пальмовые заросли и крышу Большого Хале.
Облегчение длилось недолго. К столу с озабоченным видом приблизился Стивен Риддел Картер, все еще одетый в тропический костюм.
Глазами приказав ему молчать, Трамбо громко сказал:
– Присаживайся, Стив. Мы тут обсуждаем последние лунки Хироси. Отличная игра. – Его взгляд говорил: «Одно слово, и ты будешь менеджером мотеля в Жопенвилле, штат Айова».
– Можно поговорить с вами, мистер Трамбо?
– Сейчас? – Миллиардер кивнул на свой почти полный бокал с ломтиком ананаса на краю.
– Если можно, сэр. – В голосе Картера таилось что-то, похожее на панику.
Вздохнув, Трамбо извинился перед Сато и отошел с менеджером к теннисному корту за клубной террасой.
– Слушай, если ты будешь настаивать на том, чтобы мы вызвали полицейских, скажу сразу: этого не будет. Слишком многое поставлено на…
– Дело не в том, – сказал Картер ровным, ничего не выражающим голосом. – Мистер Брайент отвел меня туда, чтобы показать руку, но ее там не было.
– Не было?
– Нет.
– Черт. Так это ваша новость? Может быть, крабы…
– Нет, – сказал менеджер. – Не это. Трамбо нахмурился, ожидая продолжения.
– Мистер Уиллс пропал.
– Уиллс?
– Конрад Уиллс…, наш штатный астроном.
– Когда? – только и смог выдавить Трамбо.
– Этим утром. Последний раз его видели за завтраком, а в полдень он не появился на собрании сотрудников.
– Где это случилось?
– По всей видимости, в катакомбах.
– Где?
– В катакомбах…, так называют служебные туннели.
– А почему именно там?
– Его офис…, лучше вам самому взглянуть, мистер Трамбо. Там сейчас Диллон. Это ужасно, просто ужасно…
Байрону Трамбо хотелось влепить менеджеру пощечину, чтобы он прекратил истерику. Но он этого не сделал.
– Ну что ж, нам ведь не нужен астроном в ближайшие дни? Я имею в виду, не ожидается никакого затмения.
Стивен Риддел Картер непонимающе глядел на него. Только сейчас Трамбо заметил, что он носит парик. «Неудивительно, что он всегда такой прилизанный», – подумал миллиардер.
– Мистер Трамбо! – В голосе менеджера слышался шок.
– Ну-ну, не пойми меня превратно. Конечно, мы будем искать бедного мистера…, как его?
– Уиллса.
– Точно. Мы предпримем все возможное и сообщим в полицию завтра или когда-нибудь…, а может, он просто решил, что пока не очень нужен, и отлучился?
– Не думаю…
– Но ты же не знаешь наверняка. – Трамбо положил руку Картеру на плечо и прищурился. – Никто не знает. И пока это не выяснено, вряд ли стоит поднимать шум из-за некоторых…, нарушений.
– Нарушений, – тупо повторил менеджер. Он казался накачанным наркотиками.
Трамбо сдавил его плечо так, что Картер поморщился.
– Пусть Диллон делает свою работу, а я буду делать свою, договорились? Тогда все будет хорошо.
Картер выглядел так, будто подавился слишком большим куском.
– Но офис…
– Какой еще офис? – голос Трамбо сделался почти вкрадчивым. Этот тон хорошо действовал на истеричных американских старух, подействует и на этого гомика в парике.
– Офис мистера Уиллса.
– А что с ним такое?
Менеджер глубоко вдохнул, набираясь смелости:
– Вам лучше самому взглянуть, мистер Трамбо.
Миллиардер взглянул на свой «ролекс». Сато и его банда должны были пообедать на своем ланаи до очередной встречи, и у него было немного времени.
– Ладно, покажи. – Он дружески хлопнул Картера по спине.
– Они не хотят там оставаться.
– Кто? – Разговор снова заходил в тупик. – И где?
– Служащие. Все, кто работает в туннелях или ходит там. Им никогда там не нравилось. Ходили слухи…
– Черт с ними. – Трамбо надоело разыгрывать добряка. – Они будут работать там или не будут работать вообще.
– Но офис мистера Уиллса…, это невозможно описать.
– И не надо. – Трамбо опять посмотрел на часы. – Я сам все увижу.
– А что это за дырки в земле? – спросила Корди, указывая на зияющие отверстия в лавовых полях.
– Лавовые трубки, – объяснил Пол Кукали. Он указал на восток. – Они усеивают весь склон Мауна-Лоа…, на протяжении двадцати миль.
– Неплохо.
– Неплохо, – согласился куратор по искусству.
– Лавовые трубки тоже были источником маны? – спросила Элинор. Пол кивнул:
– По нуи хоолахолако. Великая питающая ночь. По преданию, эти жерла ночи подобны утробам женщин, и через них из земли выходит мана.
Корди хмыкнула и нагнулась над черным отверстием.
– Осторожнее, – предупредил Пол.
– Это и есть туннель, – сказала Корди удивленно, явно не поверив объяснениям куратора. – Я вижу, как он изгибается и уходит вбок. Стены какие-то морщинистые.
– Это следы остывания лавы, – сказал Пол.
– Ага. Мы могли бы спуститься прямо туда. Это не запрещено? Пол пожал плечами:
– Во всяком случае, не поощряется.
– Из-за летучих мышей? – спросила Корди.
– Нет. На Большом острове мыши живут на деревьях. Просто там можно провалиться куда-нибудь. Эти туннели очень длинные.
– Может, так и случилось со всеми этими исчезнувшими?
Пол Кукали остановился, словно разом вспомнив о последних событиях на курорте.
Элинор пристально посмотрела на него:
– Кажется, полиция задержала кого-то по подозрению в этих убийствах? Пол опять кивнул:
– Его зовут Джимми Кахекили. Но его скоро выпустят.
– Почему?
– Потому что он ни в чем не виноват. Кроме того, что у него длинный язык и он помешан на идее независимости.
Корди отошла от отверстия и вернулась на дорожку.
– Какой еще независимости? – удивилась она.
– Довольно много гавайцев…, коренных жителей…, хотят, чтобы Соединенные Штаты вернули их островам независимость, – объяснил Пол.