оставляет картины в людных местах.
— О, не знал, интересно.
— Ого! Ничего себе! — воскликнула Агата.
— Что такое?
— Ты только посмотри, десять месяцев назад дебютировала виртуальная женская группа «Mave»! Все участницы полностью нарисованы на компьютере, прикинь! Никогда такого не видела.
— Это не первая попытка, ты про «KDA» слышала?
— Нет, кто это?
— То же виртуальная группа, которую озвучивают реальные певицы, в том числе кей-поперши.
— Ты тоже разбираешься в этом, а чего молчал?
— Не, я просто увлекаюсь League of Legends, вот и узнал про них случайно.
— А кто озвучивает?
— Ну к примеру Ари и Акали были озвучены участницами группы «(G)I-DLE», — может знаешь такую? — Миён и Соён. А двух других озвучивали какие-то не корейские певицы, не помню имена.
— Джи-айдл? Вроде помню таких, они только начинали в 2018-м, незадолго до моего исчезновения. Надо включить что-нибудь из их новых камбэков.
Агата включила песню «Queencard» и, пританцовывая, стала копаться в пакете с тёплыми носками. Я вспомнил про свой телефон и отыскал его забытым в кармане зимней куртки, — батарейка разрядилась. Я поставил его на зарядку и включил, тут же пришло сразу два сообщения, от родителей и МЧС.
МЧС писало: «Внимание! С 21-24 декабря ожидается резкое понижение температуры до -45 С. Без острой необходимости не покидайте свои дома». В квартире даже при работающих батареях действительно стало холодновато, за окном дул ветер. По телевизору, который работал у нас фоном, торжественно обещали самый холодный день в году.
Родители писали на ту же тему, мол, из-за снегопада все дороги перекрыли и они не могут выехать, поэтому решили ещё на пару дней задержаться у родственников. Пропущенных не было. Может оно и к лучшему, не знаю, как бы я объяснял им всё произошедшее со мной за последние двое суток.
— Так какой у нас план? — спросил я.
— В моей школе есть одно место, через которое Художница попадает сюда без порталов. Оно находится в закрытой душевой женской раздевалки перед актовым залом. Художница наверняка воспользуется им, чтобы искать нас.
— И что мы будем делать?
— Мы проберёмся в школу, дождёмся пока она уйдёт на наши поиски и проберёмся через открытый вход в её покои, где и спасём Еву.
— Звучит просто.
— Но на деле конечно так не будет.
В качестве обуви Агата одолжила кроссовки моей матери, в которых та ходила на фитнес. Для зимы конечно не очень, но у неё были толстые носки, и идти относительно близко. В качестве верхней одежды она взяла куртку Евы, которую та опять бросила на пол.
— Мне нравится, что от неё пахнет Евой, то есть странными духами, потом и куревом. Думаю это должно придать мне сил. Ну что идём?
Я кивнул.
В школе Агату могли узнать, и тогда поднялся бы лишний шум, поэтому по пути мы купили в аптеке медицинские маски.
Заходить с главного входа она побоялась и отправила меня открывать пожарный выход, располагавшийся с обратной стороны здания в неприметном месте.
Я поднялся в школу, внутри ничего не поменялось, — всё такая же серебристая мишура, гирлянды и наряженная ёлка. Беспечные ученики носятся по коридорам, занимаясь своими делами. Никто не обратил на меня внимание.
Завернул в нужный коридор, где не горел свет, отыскал там укромный уголок с дверью и отодвинул железный шпингалет. С той стороны меня уже ждала Агата. Оказавшись в школе, она взяла меня за руку и повела малолюдными периферийными коридорами, в которых я ещё не был, и, приведя к широкой лестнице на второй этаж, предложила спрятаться там.
— Тут почти никого не бывает, мы с Евой постоянно прятались здесь от учителей или одноклассников.
Мы засели под лестницей. На часах уже было 13:11. Вскоре прозвенел звонок на шестой урок. Я слышал, как в стенах школы усилился галдёж, пока дети бежали до своих кабинетов. Когда всё стихло, мы незаметно вылезли из-под лестницы, и Агата вновь повела меня.
Переодевшиеся в спортивную форму дети выходили из раздевалок, и забегали в актовый зал напротив. Мы подождали за углом, пока все они скроются и учитель закроет двери.
— Что будем делать дальше? — спросил я. — Попробуем найти проход сейчас, пока раздевалка открыта?
— Сначала нужно убедиться, что Художницы там нет, иначе попадём прямо ей в лапы. Плюс я не уверена, что смогу открыть его, если он заперт. Вдруг для этого нужна какая-то еёная магия.
Я прыснул от слова «еёная».
— Тогда как поступим?
— Может ты и прав, Художница могла уже выйти на наши поиски, тогда проход открыт. Но мне кажется, что она не осмелилась бы это делать при большом количестве помех в виде учеников.
— Давай посмотрим.
Мы аккуратно проникли в женскую раздевалку, свет внутри не горел, но всё тесное помещение освещали лампы из прямоугольного окна под потолком. В раздевалке, как и положено витал запах пота и грязных носков. На лавках пёстрыми горами валились джинсы, кофты, рубашки, юбки и колготки. На полу стояло немыслимое количество разнообразной обуви. Агата тут же встала на колено и пригляделась к парочке тёплых ботинок на высокой подошве, но принюхавшись к ним — передумала.
Пока она искала себе обувь потеплее я прошёлся вдоль раздевалки. В нашей школе они выглядели примерно также, но немного иначе. У нас стены выложены ровной плиткой, а здесь старая краска уже начинает отставать от стен. Плюс у нас есть шкафчики, и вещи не приходится скидывать на лавки и пол кучами.
Я привстал на лавку и заглянул в окно, откуда падал свет. Оно вело в рабочий кабинет учителя физкультуры. Там никого не было, лишь мячи на полках, связки лыж и стол с документами. Агата оторвала меня от окна, прошептав:
— Ты что, хочешь чтобы нас спалили?
— Да там нет никого.
— Рисковать нельзя.
Неожиданно до моих ушей донеслись уверенные шаги, Агата тоже уловила их — это были шаги взрослого. Сорвавшись с места, мы мигом забрались под лавку, растолкав ботинки и рюкзаки. Некоторая одежда частично сползла на пол, повиснув на лавке. Это было нам на руку. Мы замерли в неудобной позе, постаравшись не издавать ни звука. Мне в нос уткнулись чьи-то влажные носки.
Дверь распахнулась, внутрь сунул нос какой-то мужик в спортивном костюме, — видимо физрук, — обвёл взглядом всё помещение поверху, а потом закрыл дверь и замкнул её на ключ.
— Вот блин, — тихо прошипела Агата. — Теперь мы заперты здесь.
— Что делать? — спросил я, не вылезая из-под лавки.
— Давай полежим ещё немного здесь, мало ли что.
Я подтащил к себе чью-то кофту и подложил под щёку, чтобы было удобнее лежать. Из актового зала доносились отзвуки бегающих для разминки учеников. Моё лицо было как раз напротив двери, ведущей в душевую, я подумывал о том, что мы могли бы как-то снять её с петель. Пара ребят делали это с дверью туалета в моей школе, может и тут сработает? Для незаметного отхода можно использовать окно в кабинете физрука, если конечно сам кабинет не заперт. От всех этих умиротворяющих мыслей я стал потихоньку засыпать. Технически я ведь не спал с раннего утра субботы, а сегодня уже обед понедельника. Конечно из-за скачков во времени я особо не чувствую разницы и всё-таки.
Агата вдруг сжала мою ногу, отчего сон как рукой сняло. Я открыл глаза и уставился на тень под дверью душевой. Моё лицо окотил тёплый лёгкий ветерок, идущий оттуда. Запахло глубоким погребом, словно я опять очутился в той железной комнате с храмом, и сзади была не Агата, а Ева. Мы напряглись, но не издали ни звука.
Художница пришла.
Глава 23. Немая песня продолжается
Из замочной скважины потекла вода, в замке что-то щёлкнуло. Бесшумно распахнув дверь, оттуда вышла женщина в поношенном бежевом пальто. Каблуки её сапог не стучали о пол, хотя она не кралась. Её лицо прикрывала гладкая фарфоровая маска, — как и говорила Агата, — только покрытая множеством мелких трещинок. На плечи ниспадали длинные волосы цвета воронова крыла, как на том маленьком портрете, который мы с Евой находили в картине.
Женщина спокойно прошла через раздевалку к выходу, но вдруг остановилась у самой двери, будто прислушалась. Моё сердце в этот момент гулко билось о кафельную плитку на полу. Агата сильнее прижалась ко мне. Женщина хотела повернуться к нам, но вдруг снаружи звонко прокричали дети, приведя её в чувство. Отвернувшись к двери, она поднесла к ней руку, снова потекла вода и дверь открылась. Художница покинула раздевалку, также бесшумно, как появилась здесь.
Мы с Агатой лежали под лавкой ещё добрых минут 15, прежде чем я осмелился заговорить и спросил:
— Это была она?
— Да, определённо.
— Тогда проход открыт, нам надо идти.
— Получается так.
Агата и я вылезли из-под лавки, я сбросил с себя парочку прицепившихся в голове колготок. Боязливо приоткрыли дверь душевой, но тут же расслабились, — там не было совершенно ничего необычного. Просто краны, сливы в полу и кафельная плитка. На полках стоял забытый шампунь, под ногами шастали мокрицы.
— А где вход? — не понял я.
— Не знаю, должен быть где-то здесь.
Мы обошли всё помещение, ни в одной из стен не было ничего похожего на портал. Тогда я остановился и прислушался, поднёс руку к полу — откуда-то по-прежнему задувал ветер. Стал осматривать дырки в полу, Агата поняла меня и подхватила задумку.
— Дим, смотри, я нашла его.
Я подошёл к углу душевой комнаты. Вместо внутренностей канализационного стояка, в неровном отверстии зияла тьма, будто под нами ничего нет. Оттуда задувал влажный ветер.
— И как мы туда влезем? — спросил я.
— Этого я не предусмотрела. Видимо Художница может как-то уменьшаться при помощи магии.
— Блин, хреново. Возвращаемся?
— Я не отступлю так просто, — Агата посмотрела на меня со всей решимостью.
Встав на колени, она всунула руку в отверстие, потом глубже и глубже.
— Там не труба, а что-то мягкое, думаю, я могла бы полностью протиснуться туда, но, наверное, придётся задержать дыхание.