Напихав в уши побольше ваты, и прихватив с кухни нож, я вышел в подъезд. Чем выше я поднимался, тем хуже становилось вокруг — стены и полы буквально были засраны. Невидимый мне источник ритмичного гудения, вывел меня в самую грязную секцию, где на полу лежало несколько человеческих тел. А чуть дальше из открытой квартиры — горел тёплый оранжевый свет. Он излучал тепло, словно солнце в летний день.
Я рванул туда и увидел следующую картину: — Виктория изо всех сил хватается за край шкафа в прихожей, пока два или три десятка человек, пытаются втянуть её обратно в комнату, откуда исходит звонкий свет. Но это не люди, а живые трупы — их кожа почернела, глаза впали в череп, тела будто иссохли. А самый живенький из них, с горящими глазами, и раздетый до трусов — дёргал Викторию за ноги резкими движениями, пытаясь оторвать от шкафа.
Я долго не думал, разогнался и полоснул его ножом прямо по рукам. От удивления парня отбросило на толпу, отчего половина из них свалились в проходе. Используя освободившиеся ноги, Виктория несколько раз вдарила по лицам мёртвых. Чуть меня не задела. Я бросил нож и помог ей спуститься.
Её шокированные глаза метались в разные стороны, жёлтые локоны липли к лицу, одежда была частично порвана. Не дожидаясь, пока трупы вновь поднимутся, мы выбежали из квартиры, захлопнув дверь, и бежали, пока не остановились на её этаже, чтобы отдышаться.
«Где твой друг?» — написал я в сообщениях своего телефона.
«В трусах — это он и был. Я пыталась помочь ему, но ничего не вышло, он словно обезумел» — ответила Виктория.
«Девушки с чёрным каре и в футболке с акулой не было?».
«Нет, такой не помню, только полуразложившаяся существо, имитирующее девушку. А как ты выбрался из квартиры?».
«Нашёл запасные ключи в шкафу» — улыбнулся я.
«Надо же, получается шкаф спас меня дважды. Шучу, спасибо что пришёл, я бы в твоём возрасте побоялась».
«За последние пару дней я такого повидал, что уже самого дьявола не испугаюсь» — пафосно написал я.
«Надо бежать» — предложила она.
Я кивнул. Придерживая друг друга, мы ринулись вниз по лестнице. И только когда наши ботинки плюхнулись в воду, я вспомнил, что нижние этажи затоплены. Теперь вода поднялась выше.
У Виктория глаза на лоб полезли, она замотала головой, будто отрицая увиденное.
«Этого не должно быть» — напечатала она в телефоне.
Я схватил её за руку и потянул наверх. Стоило нам вернуться, как прямо перед нами с лестницы кубарем скатился тот парень в трусах. В его окровавленных руках был мой нож. Не задерживаясь, мы пробежали мимо и залетели в секцию. Подскочив на ноги, он метнулся за нами. Звон вокруг усиливался. Мы залетели в квартиру, Виктория в последнюю секунду захлопнула железную дверь, об неё тут же звякнул нож. Неловкими движениями я выудил из кармана ключи, и мы заперлись.
Мы растеряно смотрели друг на друга. Что делать дальше?
Глава 24. Существо против существа
Тот буйный продолжал ломать дверь. Более того, к нему присоединилось ещё несколько человек. Время поджимало, выхода был только один — и мне это не нравилось.
Мы вошли на кухню, где из открытого окна дул прохладный ветер, от которого по полу разлетались салфетки. Виктория и я ещё раз переглянулись, мы поняли что нужно делать без слов. Залезли на стол, взяли за руки и шагнули в окно.
Внутренние органы припали к груди. Меня окутало всепоглощающее чувство лёгкости. Тьма приближалась. Из этой тьмы вдруг появилась огромная женская голова с белыми волосами. Она открыла рот и поймала нас.
Когда голова выплюнула нас, ещё не открывая глаз, я почувствовал знакомый запах свежего дерева — я снова попал в храм. Виктория распласталась рядом со мной на спине и глазела в потолок. Обнаружив гигантскую голову, вздымающуюся над нами на своём пьедестале, она издала испуганный гортанный звук и попятилась назад. Я поймал её в сантиметре от края, она сопротивлялась, испуганная видом головы, которая продолжала издавать странные эмоции.
— Стой, стой, успокойся! — говорю я, стараясь, чтобы она видела. — Она не опасна.
Испугавшись ещё и меня, Виктория дёрнулась, и мы вместе свалились со сцены, крепко приложившись спиной о лавки. Сообразив, что это я, а не кто-то, Виктория ещё какое-то время порывалась схватить меня и бежать прочь отсюда. Но панически бегать в таких местах — плохая идея. Я вытащил из кармана чудом работающий телефон и написал ей:
«Спокойно, я знаю, как покинуть это место, но тут может быть опасно, так что тихо».
Она покивала. Мы пошли к образовавшейся вследствие демонтажа дыре в стене храма. Виктория постоянно опасливо оглядывалась вокруг и на женскую голову. Голова будто беззвучно хихикала.
Выйдя наружу, мы увидели, как Агата и Ева сообща волочат по полу широкое полотно, с трудом умещающее в коридор. Тащили они его спинами к нам, и очень медленно, будто картина весила не меньше трёхсот килограмм.
Я хотел окрикнуть их, но потом осёкся, и тут же подумал: раз они хозяйничают здесь, значит, Художницы пока точно нет и всё-таки крикнул:
— Эй, Ева, Агата!
Услышав мой голос, Ева обернулась, бросила картину и побежала ко мне. Я не успел ничего сказать, как она перемахнула через гору наваленных досок, и сбила меня с ног объятьями. Мы рухнули в гору стружки.
— Я уж думала, что не встречу больше тебя, дурашку, — проговорила она.
— Чего это я дурашка?
Из её рта как обычно пахло сигаретами. Ева глянула на ничего не понимающую Викторию.
— Так погоди, стоило мне оставить тебя ненадолго, как ты себе уже новую подружку завёл?
— Это не совсем моя подружка — это Виктория, мы с ней минут пять назад познакомились или типа того. Она глухонемая, поэтому для общения с ней нужен телефон.
— Вот как?
Ева заинтересованно окинула глазами Викторию, а потом улыбнулась и помахала ей: — привет. Та помахала в ответ. Сзади подошла Агата.
— Куда забросила тебя голова?
— В какой-то многоэтажный дом.
— Я думала, что она вообще проглотила тебя.
— Ты знала о ней?
— Я не знала, что Художница пользуется ей для перемещения. Считала, что это нечто вроде её покоев, где она отдыхает от всего. А оно вона как.
— Что-то вы девушки излишне весёлые, разве мы сейчас не в смертельной опасности? — узнал я.
— В ней самой, — игриво сказала Ева, — но у нас всё круто.
— Вы что-то придумали?
— Художница поместила своё тело в картину, и если мы сейчас уничтожим его, то вероятно убьём её, а если и не убьём, то спутаем карты. Только эта картина тяжёлая — пиздец.
Мы прекратили валяться, наконец, поднялись и отряхнулись.
— Давайте вместе дотащим, — предложил я.
Быстренько объяснив Виктории, в чём наша задача, мы вчетвером взялись за густо украшенную витиеватыми узорами раму полотна. На этот раз картина весила в три, или даже пять раз тяжелее, чем та рама Агаты, которую мы вышвырнули в окно. На полотне изображалась та же чёрно-белая женщина, закрывающая лицо худыми пальцами, как на маленьком сожжённом портрете. Напрягая все мышцы, мы протащили картину по коридору, царапая углами стены, и выволокли её на открытое пространство около храма.
Ева предложила сделать передышку, и мы опустили полотно. Все четверо тяжело дышали, я ощущал себе как после переноса холодильника, который мне однажды пришлось тащить с отцом несколько этажей.
— Как бы нам затащить его в один из котлов? — спросил я.
Справа от храма располагалось 3 высоких котла с бурлящей жидкостью, их опоясывал железный решётчатый помост, на который можно было взобраться по ступенькам. Но всем вместе туда с картиной не залезть.
— Давай вы с Викой встанете на уступ и направите полотно в котёл, — сказала Ева, — а мы с Агатой подтолкнём картину снизу.
— Хорошо.
Я взял телефон и обрисовал Виктории наш план, несмотря на испуганный ошарашенный вид, она согласилась. Мы влезли на помост, помогли опереть на него картину с Художницей, затем Ева и Агата напряглись, будто олимпийские атлеты тяжёловесы и приподняли полотно к ним, но им не хватало сил, чтобы задрать его достаточно высоко. Взявшись за рамы по обеим сторонам, мы с Викторией попробовали протолкнуть его выше, чтобы опрокинуть в котёл. Однако Агата не выдержала и отпустила, из-за чего картина скатилась на пол, чуть не прищемив ноги Еве.
— Простите, — сказала Агата.
— Какого хрена эта картина такая тяжёлая? — возмущалась Ева.
— Когда мы с Агатой уничтожали портал-раму, она тоже была чертовски тяжёлая.
— Наверное это потому, что внутри находится сама Художница, — объяснила Агата. — А как вы помните — она не маленькая. Хотя я думаю, тело Художницы весит гораздо больше.
Виктория внимательно наблюдала за нами, потом написала что-то в телефоне и передала его мне, я прочитал сообщение вслух:
— Виктория спрашивает: — то есть это что-то вроде ZIP архива, в котором находится монстр?
— Да, именно! — с улыбкой подтвердила Агата.
— Ого, а наша новая знакомая весьма смышлёная, — рассмеялась Ева. — Мне такое сравнение в голову не приходило.
— Ты умеешь читать по губам? — спросил я Викторию.
Виктория покивала и показала жестом «немного», затем написала:
«У меня есть ещё одна мысль, если внутри картины заперт какой-то монстр, не высвободиться ли он в случае уничтожения полотна?».
Я зачитал предположение остальным.
— Почему она так решила? — спросила Ева.
— На самом деле здесь есть над чем подумать, — сказала Агата. — Смотрите, Художница проникает в эту картину, как и в прочие, — значит это портал, а если портал, то куда он ведёт? Я об этом не задумывала, но если мы уничтожим картину и раму, возможно лишь перекроем ей короткий путь к телу.
— Ты так быстро на меня налетела, когда пришла сюда, что я так и не поняла, Художница в этой картине или нет?
— Сейчас она где-то в городе, ищет нас, и использует для этого человеческий облик, а своё оригинальное тело она сбросила в этой картине, словно змея шкуру.