– Снег башка попадет, – сказал Шурик. – Ты туда не ходи, ты сюда ходи.
– Чепуха какая-то, – сказала Рита.
Невысокая, худенькая, лицо маленькое, как у ребенка, но черты четкие, как у зрелой женщины. Кожа лица не совсем чистая, а на лбу еще и морщинистая. Но в целом ничего себе девочка. Данила даже вскользь подумал о том, что мог бы приударить за ней на безрыбье.
– Не может здесь быть столько змей. Врал он. – Рита кивком показала на директора базы, который подходил к парням в шезлонгах.
– Ни одной не видел, – подтвердил Степа.
– Но говорят о них. – Шурик легонько ущипнул себя за кончик носа.
– А если правду говорят? – Маша жалко глянула на Данилу.
Никто не торопился соглашаться с ее страхами. Может, он проявит солидарность?
– Да, я слышал, как в кустах что-то шевелилось, – сказал он.
На самом деле не было ничего такого, но как Данила мог отвернуться от Маши, когда она просила о помощи?
– Очковая змея там шарахнулась, – заявил Шурик и ехидно глянул на него.
– Она самая и была. Ты, Данилыч, уноси отсюда ноги, пока не поздно! – проговорил Степа и обидно усмехнулся.
– А в нос? – Данила нахохлился.
Никто не смел оскорблять его в присутствии Маши.
– Да ладно тебе. – Одной рукой Шурик толкнул его в плечо, а другой показывал на парня, который поднимался из шезлонга. – Смотри!
Парень действительно заслуживал внимания и даже восхищения. Рослый, накачанный, настоящая гора из мышц. Это он еще находился в расслабленном состоянии.
– И что? – спросил Данила, разглядывая качка.
Даже издалека было видно, что черты лица у него грубые, нос крупный, как будто подрубленный снизу. Но в целом лицо не злое, даже добродушное. Директор базы показывал ему на Степу, Шурика, Данилу. Тот кивал, как будто соглашался наказать их. Но на возмутителей спокойствия он смотрел не зло, как будто это были вовсе и не люди, а какие-то мухи, которых в случае чего всегда можно прихлопнуть.
– Здоровенный!
– Большие шкафы громко падают! – Данила не удержался от банальности.
– Ты сначала урони его! – с усмешкой произнес Степа.
– Уроню.
– Давай!
– Повода нет.
– Найди!
– А смысл?
– Скажи, что страшно тебе! – Степа скривился.
Из шезлонга поднялся второй парень. Этот выглядел не так грозно. И ростом чуть пониже, и в плечах не тот размах, и мышцы не бугрятся. Зато на внешность вполне себе симпатичный. Тип лица близкий к славянскому, но волосы черные как смоль и кожа смуглая как у природного южанина. Черты лица не совсем правильные, но в них чувствовалась порода. Из-за расстояния Данила не мог видеть цвет его глаз, но почувствовал силу взгляда.
– А можно я поводом стану? – спросила вдруг Венера, с интересом глядя на чернобрового парня.
Она еще стояла на месте, но уже двигала бед-рами в такт своим тайным желаниям.
Данила настороженно смотрел на нее. Не страшно, если она запала на чернявого красавчика, но вдруг решила стать яблоком раздора? Может, ей хочется, чтобы Данила из-за нее дрался, угодно сразу двух зайцев убить: и с красавчиком переспать, и ревность к себе вызвать?
Ревности не будет, но если Данила откажется от выяснений, то Маша причислит его к трусам. А она уже заинтригованно смотрела на него. Ей интересно было, как будут развиваться события. Да и всем прочим тоже.
– Да они и без всякого повода вас отсюда вышвырнут, – сказал Данила.
Красавчик смотрел на них, но не замечал ни Венеры, ни Маши. Его интересовали только парни. Он смотрел на них как на врагов, которым нужно дать бой.
– Что им от нас надо? – Шурик заметно разволновался.
– Пойду и спрошу! – Венера стронулась с места, плавно покачиваясь.
Так лодка отчаливает от пирса на большой волне.
– Да погоди ты, – остановил ее Степа. – Нечисто здесь что-то. Давайте в дом.
– Уезжать отсюда нужно, – заявила Маша.
В этот момент с шезлонга поднялась одна из девушек. Роскошные черные волосы, ровный мягкий загар, красивое, главное, осмысленное лицо. Именно то, что мужчины ценят в брюнетках. Да и фигурка не подкачала. Высокая грудь, тонкая талия.
– Да уезжай. – Степа махнул на Машу правой рукой.
В левой он держал несуществующий бинокль и на брюнетку смотрел в оба глаза.
– Сама?! – возмущенно спросила Маша.
Данила уже было открыл рот, но Степа его опередил:
– Шуток не понимаешь?
– Ну и шутки у тебя. То змеи, то… Может, это тоже змея? – Маша кивнула на брюнетку, которая что-то говорила своей подружке, одним глазом посматривая на Степу.
Похоже, она уловила флюиды, исходящие от него и направленные на нее.
– Красивая змея, – сказал Данила.
Брюнетка его впечатлила, но мысленная фотография с ней угодила в архив, а не в оперативную память. Не запала эта девочка в душу, потому что Маша с легкостью затмевала не только ее, но и всех прочих женщин на свете. Данила только рад был столкнуть Степу с истинного пути, в объятия пляжной красотки.
– Ну что, купаться пойдем? – спросил тот.
– Ты же сказал, что в дом. – Маша букой глянула на него.
– А разведка боем? Мы, похоже, находимся на чужой территории, и кому-то это не нравится.
– Мне не нравится.
– Тогда тем более в бой. – Степа расправлял плечи, прямо как петух крылья перед дракой.
Венера превратилась в пушинку, которую подхватило ветром и понесло к морю, к брутальному красавчику.
Данила вовсе не собирался становиться у нее на пути. Его вполне устраивал ветер перемен, который мог оторвать Степу от Маши.
Но Венеру остановил Степа. Красавица брюнетка создала ему пляжное настроение, но плавательные шорты остались в номере. Можно было, конечно, пойти купаться голышом, но вряд ли брутальный красавчик и внушительный качок правильно поймут его. А они уже и без того точили ножи.
Глава 3
Самое теплое, светлое и доброе море – пшеничное. Сколько помнил себя Дымов, его всегда охватывал тихий восторг, когда он проезжал через эти поля. На душе становилось тепло и как-то сытно. А сегодня ему вдруг захотелось встать за штурвал комбайна, почувствовать себя капитаном, от которого зависит судьба целой страны. Но при этом он не забывал, куда едет и зачем.
Батог жил среди полей, на хуторе, который сам же и построил. Дом высокий, основательный, а забор вокруг как крепостная стена. Такую усадьбу можно было взять только штурмом.
Был у этой крепости и свой посад, несколько таких же богатых домов по кругу. Все это поселение огораживал еще один кирпичный забор с колючей проволокой поверху. Общая территория охранялась, на воротах стоял дюжий хлопец с тяжелым взглядом. С него и нужно было начинать.
– Батогов Петр Яковлевич здесь живет? – спросил Лопатников, раскрывая корочки.
Он чувствовал себя как минимум неуютно. Его неуверенность передавалась Дымову, но страха у него не вызывала. Батог, конечно, мужик крутой, весь район в кулаке держит. Братва у него суровая, но сейчас не те времена, когда мента можно убить безнаказанно.
Громила угрюмо кивнул, снял с кармана рацию.
– Кузьмич, тут мусора. – Он сказал это тихо, но без всякого смущения, совершенно не боялся обидеть гостей.
– Нам бы проехать к нему, – без особого энтузиазма сказал Лопатников.
Что-то не очень хотелось ему класть голову тигру в пасть. Вдруг дрессировка пойдет прахом, а зубы-то острые, длинные. Голову насквозь прокусит. Взбесившегося зверя пристрелят, но покойников это не воскресит.
– Пульт не работает, – заявил детина, ухмыльнулся и небрежно хлопнул себя по карману.
Ворота были распахнуты, путь преграждал только шлагбаум.
– А мы пешком.
– А вдруг заблудитесь?
– У вас тут целая крепость, как я погляжу, – сказал Дымов.
– Вот и я о том же. Вдруг под землю провалитесь? Не найдут вас потом.
– Может, и Батогов сквозь землю провалился?
– Не понял, – буркнул бык и нахмурился.
– Здесь провалился, а в Краснодаре всплыл.
Дымов не знал, когда тут появится какой-то Кузьмич. Да и не факт, что его удастся разговорить. Охранник на воротах также не склонен был к откровениям, но вдруг получится вытряхнуть из него хотя бы крупицу истины. С быка нитка, с Кузьмича две. Глядишь, и рубаха сошьется. Будет в чем похоронить Батога.
– Мог и в Краснодаре.
– А ты не знаешь, где он теперь?
– Сейчас Кузьмич подъедет, он скажет. Наверное.
– А сам Батогов не скажет?
Громила пожал плечами и посмотрел на дорогу, на которой мог появиться его начальник. А Дымов глядел на него, цепко, внимательно.
– Немногословный ты.
– Работа такая.
– Я бы тебя в киллеры взял.
– Да? – Детина фыркнул от возмущения или восторга.
– Или ты уже там?
– Где там?
– Где ты был вчера в районе четырнадцати часов?
Дымов выразительно глянул на своего молодого начальника. Мол, пора включаться в игру. Лопатников кивнул, обещая поддержку и понимание.
– Где я вчера был? – Парень нахмурился.
– Он это! – заявил Лопатников и ткнул пальцем ему в грудь. – По приметам сходится! Здоровенный, мордастый!
– Забираем? – Дымов снял с пояса наручники, звонко тряхнул ими.
– Эй, вы чего? – Громила шарахнулся от них, споткнулся о бордюр и едва не сел на задницу.
– А ты зачем Батогова убил? – осведомился Дымов.
– Я убил?!
– А кто?
– Не знаю. Эй, постойте! Кого это убили?
– Батогова.
– Как это убили?!
Дымов внимательно смотрел на парня и видел, что его удивление искреннее, неподдельное. Это его не очень удивляло. Почти сутки прошли с тех пор, как Батогов преставился, а в полицию по его душу никто не обращался, морги не обзванивал. Да и на телефон ему не звонили по причине отсутствия такового. Не было у Батогова мобильника. Может, он нарочно избавился от него, прятался у Оглобли, а по телефону его могли найти?
– Так убили! – Лопатников ткнул пальцем в фотографию, на которой был изображен мертвый Батог.
– Это что, фейк? – Парень оторопело захлопал глазами.