— Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо? — Оляна накрыла её руку, погружённая в себя Юля дёрнулась от неожиданности и смахнула со стола красивую чашку из тонкого фарфора с жёлто-золотыми цветами, из которой пила чай Озара. Чашка с каким-то жалобным звуком разлетелась в дребезги. Сердце Юли на мгновение замерло, а затем болезненно заныло: знаково, как с её мечтами и надеждами. Стало невыносимо жаль…
— Простите! — глотая слёзы, Юля подскочила и наклонилась, чтобы собрать осколки.
— Не трогай, я принесу веник, — следом за ней поднялась Ожега, сидевшая ближе к двери.
Как в тот момент Юле было и стыдно, и неловко, её переполняли разные чувства, слёзы, и хотелось хотя бы такой ошибки не совершать… и тут осколки как будто наполнились каким-то желтоватым светом и «присоединились» к ручке, которую она держала.
— Как это?.. — выдохнула Юля, задержавшая дыхание во время этого действа. В руке оказалась разбитая чашка. Целёхонькая. А жёлтыми оказались не цветы, а драконы, то есть крылатые змеи. Она посмотрела на Озару, уверенная, что та «применила магию вне Хогвартса», потому что ей было жаль свою любимую чашку или вроде того. Но Озара выглядела удивлённой.
— А⁈ Что происходит?.. — вошла Ожега с совком и веником.
— Кажется… — неуверенно пробормотала Оляна. — Кажется, Юля…
— Так вот как ты вырвалась вчера из-под заклятия мамы-Арины. В тебе пробудилась собственная магия, — сказала Озара.
— То есть… Это я? — моргнула Юля. — Я думала, что это кто-то из вас…
— Мы не кудесницы, — покачала головой Оляна. — Вроде объяснили же вчера. Ну, то есть не волшебницы, если тебе так понятней.
— И что… теперь? — осторожно встала и поставила чашку на стол Юля.
— Нужно разобраться с твоей магией, — кивнула Озара. — В любом случае необученный кудесник, равно как и оборотень — опасен сам для себя, окружающих и сохранения тайны о существовании кудесников, народов Нави и других миров.
— А… это когда обскуры появляются?
— Чего-чего? — почти хором переспросили сёстры.
— Ну это когда магия, запертая внутри, становится очень нехорошей как паразит или болезнь. Даже может вырваться и дел натворить. Я в фильме видела, как раз перед тем, как сюда приехать, на него ходила. Он тоже по Гарри Поттеру, но не совсем… Ой, ну то есть там это назвали обскурами.
— Интересное слово, но нет. Просто магия будет реагировать на эмоции необученного кудесника. Например, ты испугаешься собаки — и её порвёт в клочья или переломает все кости, или раздавит, или ещё что, а если человека, то тоже ничего хорошего, — объяснила Ожега. — Сейчас ты тоже была в каком-то эмоциональном коллапсе, кажется…
— Всё-всё, я поняла твою мысль! — быстро ответила Юля, на мог представив встречу со своим биологическим родителем, а затем и дальнейшие объяснения в полиции или где-нибудь ещё. Да и тему её эмоций и расстройства обсуждать не хотелось. — Значит, вы возьмёте меня с собой? — стараясь, чтобы голос не звучал слишком жалко, но всё-таки не сумев скрыть надежду, спросила Юля, всё же опасаясь, что её отвергнут даже с магией, в наличие которой в себе всё равно с трудом верилось. Неужели и правда она так смогла⁈ — Я, если что, то свободна… Мама сказала, можно у вас задержаться. Там просто этот мой папаша к ним приходил, меня искал. Так что она сказала, если вы не против, то у вас побыть какое-то время.
— Тогда собираемся и вернёмся в Беловодье, — кивнула Ожега. — Давай подберём тебе что-то, чтобы ты не выглядела чужачкой.
Начались сборы, и сёстры поделилась с Юлей одеждой того же фасона, который она уже видела на них вчера. Ткань чего-то вроде длинного платья с широкими рукавами, которое дала Озара, была довольно плотной, расшитой красивыми узорами. Оляна отдала сорочку, которую надевали под платье, и свой запасной шерстяной плащ с мехом по краю, который оказался очень тёплым. Ожега поделилась парой изящных сапожек из тонкой кожи, сказав, что кеды с летником никак не пойдут, а ей недавно подарили и немного малы.
В зеркале Юля сама себя не узнала.
— Словно Авдотья Лебедь Белая, — всплеснула руками Оляна, увидев её.
— Да, и правда, сильно похоже на рисунок первой жены дедушки Огнеслава в Родовой книге, — кивнула Озара.
— Авдотья Лебедь Белая? — переспросила Юля. — Я думала, вы скажете, что я на Белаву похожа…
Она с грустью вспомнила, как та от неё отказалась, — а ведь бабушка самая близкая её кровная родственница.
— Авдотья Лебедь Белая была бабушкой Белавы, — ответила Ожега, — она была женой моего дедушки Огнеслава, но её дети, в том числе мама Белавы, были… вроде как от первого брака. Потом она умерла и дедушка женился на моей бабушке.
— Сирины похожи друг на друга, — кивнула Оляна. — Особенно это прослеживается по их виду. Кто в лебедей превращаются, часто имеют светлые волосы. И очень редко — чёрные. Но тогда и лебеди их чёрные. И черты лиц у всех сирин тонкие, изящные, и они обычно худенькие, но фигуристые и редко бывают высокими. В общем, ты похожа и на Авдотью, и на Белаву, и на маму свою, наверное, похожа. И Добрынка на тебя похожа.
— Моя сестра?.. — замялась Юля, но тему развивать не стала. И так с родственниками всё было сложно.
В портал Юля зашла после Оляны, когда вода уже застыла раздвинутой ледяной стеной до самой лестницы. Навесной, раскачивающийся мост потребовал от неё собрать в кулак всё своё мужество, но она справилась, понимая, что впереди её ждёт кое-что пострашней какого-то моста.
Робея, Юля вошла следом за Озарой, чтобы вновь встретится с Ариной. Юной девушкой, оказавшейся матерью её подруги. Но на этот раз разговор происходил хотя бы в комнате, а не в мрачных подземельях. И всё равно Юле захотелось спрятаться за спины подруг от волшебницы, которая укоризненно нахмурилась и приподняла бровь при виде неё.
— Девочки?
— Мам, твоё заклятье не подействовало на Юлю, — быстро сказала Озара, словно пытаясь перебить какие-то нелицеприятные вещи, которые могла сказать эта Арина. — Вчера она начала приходить в себя на подвесном мосту.
— И Юля запомнила всё, что с ней происходило, и наши разговоры, — поддакнула Оляна. — Кроме того, сегодня она починила разбитую кружку. И это было похоже на волшебство кудесников.
— Могу я посмотреть, что изменилось со вчерашнего дня? — мама Озары задумчиво посмотрела и медленно достала из рукава волшебную палочку. Взгляд её показался Юле скептическим.
Прошлый раз не добавил доверия к Арине и её манипуляциям, но подруги не выказывали никакого беспокойства. Впрочем, Юля всё равно сглотнула, смочив в миг пересохшее горло.
— Х-хорошо, — нервно кивнула она.
Сложное движение кистью, и в неё ударил золотистый луч, словно окутав коконом сотканным из солнечного света. В животе разлилось тепло и одновременно с этим чужая магия словно поселила сотни мелких насекомых под кожу — так от неё всё зудело и как будто чесалось. Юля с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть или не уклониться от этого потока магии. А потом всё закончилось.
— Интересно… — взгляд Арины стал задумчивым, и она постукала волшебной палочкой по предплечью, выбирая мелкие блестящие искорки. — Впервые вижу нечто подобное.
— И что там? Мам? — робко спросила Озара. Сама Юля вообще как язык проглотила. Только сердце начало колотиться в ушах, и она успела испугаться того, что не услышит свой «вердикт».
— Юля… Можно сказать, что она кудесница. Её уснувшая кровь странным образом трансформировалась. Дар слабый, но он точно есть. И возможно, что он слабый пока… Ощущается странно. Не очень понятно, но, возможно, Белава знает, что произошло.
— Я схожу за нянюшкой, — подорвалась Оляна, пока Юля пыталась осознать, что ей только что сказали. Она реально волшебница? Как… как… типа как Флёр Делакур? Вчера тройняшки объясняли ей, кто такие сирины, и сказали, что вейлы — это тоже сирины, только то ли чем-то немного отличаются, то ли просто местное название. В Гарри Поттере Флёр Делакур — чемпионка Шармбатона — была вейлой или каким-то там потомком вейл и одновременно была волшебницей. И тоже вроде как белокурая и красивая. Но про то, что она превращалась, в книге сказано не было. Хотя, конечно, не всё там может быть правдой, но…
— И… что мне теперь делать? — робко спросила Юля, нарушив установившуюся тишину. — Девочки сказали, что в Великих Луках есть школа вроде Хогвартса.
— Нет. В школу тебя уже не примут, слишком поздно, — мотнула головой Арина, продолжая разглядывать Юлю, как какое-то диковинное животное. — Но научиться контролировать свои силы тебе всё равно придётся. Если в Яви станет известно, что у тебя есть такие возможности, то ты нарушишь закон о секретности волшбы. Любая полученная тобой информация о Беловодье, магии, народах Нави не должна быть распространена в Яви. Лучше вообще там об этом не болтать. Это ясно?
— Да, — выдохнула Юля, еле сдержавшись, чтобы не втянуть голову в плечи. Арина выглядела грозно и, кажется, подозревала её во всех грехах и том, что она побежит всем рассказывать и показывать «магию». В Гарри Поттере сколько говорили про Статут Секретности! Будто она маленькая или несмышлёная и не понимает, как важна эта тайна! — А как тогда «научиться»? — рискнула она задать вопрос.
Но Арина ответить не успела, потому что дверь резко распахнулась и в комнату практически вбежала Белава. Выглядела «бабушка» как Юлина мама — лет на тридцать пять, поэтому в их первую встречу Юля приняла её максимум за тётю. Но на самом деле, если учесть возраст старших юдваргов в Гнезде, было даже немного страшно представить, сколько ей могло быть лет на самом деле. Может, она даже царя застала… и, возможно, не только Николая Второго.
— Это правда? — спросила Белава у Арины. — У Юли появился магический дар?
— Возможно, появление в Беловодье как-то разбудило её спящую кровь, всё же в интересный период она к нам пришла… Или, как вариант, направленное действие магии, когда я попыталась её заколдовать, вошло в резонанс и…
— Ты пыталась заколдовать Юлю? — возмущённо перебила Арину Белава.