Масла в огонь подливает дядя Гиляй, да и сам я нет-нет, да и присочиню чего-нибудь условно-правдоподобное, опираясь на реальные факты. Недавно написал серию разоблачений, где раскрывал свою злокознённую суть, рассказывая о связях с Иванами, изрядно всё приукрашивая в стиле дешёвых сыщицких детективов. Лежат пока, дожидаются нужного часа… и так на каждого.
Санькина идея, между прочим! Он вообще-то не великий светоч разума, но мыслит как-то очень уж нестандартно.
Наверное, и даже скорее всего, я бы и сам додумался до чего-нибудь подобного. Ну или дядя Гиляй, он мастер подобных психологических трюков. Но вот успели бы мы додуматься вовремя… это большой вопрос, а хуже нет, чем ждать и догонять.
А загодя на-амного проще работать. Хотят наши противники дискредитировать того же Феликса, собирая на него компромат? Да не вопрос! Подбросим горячих фактов! Но… со лжой, заранее встраивая туда определённые элементы, опираясь на которые, можно довести ситуацию до абсурда или вовсе поставить под сомнение любой компромат на Счастливчика.
Потом, понятное дело, вражины опомнятся, поймут нашу игру и если не перехватят инициативу, то как минимум сведут ситуацию к ничьей. Но! Если мы не проиграем информационное противостояние вовсе уж вчистую, нотка сомнения к правдивости вражеской информации останется у большинства читателей. Ну и разумеется, всегда можно будет ткнуть в ранние статьи с криком о том, что Большая Ложь идёт давно, и вот они, доказательства!
– А вот ещё! – прервал мои размышления Санька и сдавленно захихикал, читая вслух перлы очередного разоблачителя.
Прерывая его, в саду заорала надрывно какая-то мелкая птаха в саду, жаждущая немедленно размножится. Голосок у птахи противный, ни разу не мелодичный, но Санька заткнулся, и на том спасибо.
Брата я очень люблю, но порой он бывает совершенно невыносим, а с некоторыми его привычками, изрядно мне досаждающими, пришлось смириться. Обещая исправиться, он каждый раз искренен, и разумеется, постоянно забывает.
Двигаясь с грацией перекормленной утки, на веранду вышла чернокожая служанка. Бесшумно убрав со стола всё лишнее, она живой мимикой вопросила, не нужно ли нам чего, и так же бесшумно удалилась.
– Вот послушай… – Саня вновь зашуршал страницами и протянул руку, нашаривая на столе вкусняшки.
– А? – удивился он, не найдя искомого, – А где… убрали уже?
– Жопа слипнется, – привычно ответил я, на что брат только фыркнул и взглянул с той укоризной, от которой сворачивается в клубочек сердце, норовя забиться в самый тёмный уголок моей безусловно мрачной и холодной личности.
Зашуршав газетными листами без прежнего энтузиазма, он принялся вздыхать, поглядывая на меня со всепрощающей добротой святого, но я к его манерам привычен. Ну… почти. По крайней мере, уверенно делаю вид!
– Ладно! – не выдержав, зову служанку и приказываю вновь принести конфеты… которые появились с подозрительной быстротой. Так, будто их убирали не в буфет, а оставили на столе в гостиной!
– Помолчи только, – ворчу, пытаясь хоть так оставить за собой последнее слово, – я биографию предкам придумываю.
– Ась?! – брат выглянул из-за газеты удивлённым сусликом.
– Владимир Алексеевич раскопал-таки историю с землями в отцовской деревне, – поясняю, – Ну ты помнишь…
– А… – закивал Санька, вспоминаючи давнее, – Как же! Грязная история! Помнится, ты брался тогда за расследование, да забоялся.
– Забоялся! – фыркаю гневно, но почти тут же сдулся, – Ладно… я и в самом деле забоялся, очень уж опасные персоны варили сие ведьминское варево.
– Великие Князья? – полюбопытствовал брат, откладывая газету, – Ты тогда не сказывал толком, а я бередить и не стал.
– Ну… – после короткого раздумья киваю едва заметно, – косвенно и они. Так-то персоны пониже, но это именно что системная проблема. Земельные спекуляции, брат, это штука такая, что без Двора никак! Помнишь истории со спекуляциями с земельными участками на Кавказе?
– Угу, – кивнул Санька, – не в деталях, но помню. Наместник Кавказа, Великий Князь… как там его?
– Неважно. Все они одним миром мазаны!
– В самом деле, – хмыкнув, согласился брат, – Как там… Великий Князь с князёнышами поменьше спекулировал землями на Кавказе. Выводя общинные земли в казённые, а казённые в частные, родичи императоров провоцировали восстания уже замиренных горцев. Лилась кровь и…
– Напомни, – озадачился он, прервав свой монолог, – хоть кого-нибудь из Высочайших спекулянтов наказали? Ведь не один десяток лет шли эти аферы, замешанные на крови горцев и русских солдат!
– Хм… – задумался я, – не уверен, но разве что символически! Отлучением от Двора на сезон, может, ссылкой в Крым на год-другой. Не считая мелких сошек, разумеется.
– Ага… – Санька закусал губу, – В Расее также?
– Всё тоже самое, – уверил я, – только более… размазано, что ли. Ну и русские мужички не горцы, да-авненько замирены!
– Много бы горцы навоевали, не будь у них Османской Империи под боком! – горячо возразил брат, для которого эта тема очень болезненна.
– Много ли, мало ли… – скривился я, – ладно, не будем об этом!
– Так что там с биографией? – поинтересовался брат, возвращаясь заинтересовавшей его теме.
– А… да, действительно. Дядя Гиляй раскопал ту историю, насколько это вообще возможно. Ну и так… документы поднял. Кто мои предки, откуда. Ничего сверхъестественного, на самом-то деле, но при должной подаче…
В голову пролезла интересная мысля́, и я принялся спешно прописывать её карандашиком в тетрадке, пока не убежала.
– И? – не утерпел Санька, – Что с предками-то?
– А… – поднимаю голову, не сразу соображая, – как я говорил, ничего сверхъестественного, но пугачёвцы затесались. Помимо прочего. Вроде как даже не рядовые.
– Ишь ты, – одобрительно сощурился брат, для которого подобные истории – мёд и мёд!
– Ничего особенного, – отмахнулся я, – ты историю Пугачёвского бунта не только по Карамзину изучал, так что должен помнить, что в некоторых уездах бунтовали вообще все! Две, может три деревушки вовсе уж на отшибе, к Пугачёву не присоединялись.
– Я и говорю, – живо закивал Санька, седлая любимую тему, – не бунт это, никак не бунт! Самая настоящая война – народная, против иноземных захватчиков! Сам читал, помнить должен… Кто там против Пугачёва воевал? Траубенберг, Кар, Декалонг, Михельсон, Фрейман, Кир, Дуве, Брант… так? А против – Пугачёв, Белобородов, Зарубин, Пугачёв! Это как?!
– А хоть и Суворов! – запальчиво продолжил он, будто споря со мной, – Он сам говорил, что из шведского корня![46]
– Ладно, ладно! – я замахал руками, пока брат не начал снова вещать про Тартарию, всемирную катастрофу и тому подобные вещи, – Понял тебя!
– А, да… – Санька прерывисто вздохнул и виновато улыбнулся, – опять понесло?
– В общем, старая история, – продолжил я, оставив за скобками недавний братов словесный понос, – пленных пугачёвцев, коих было очень и очень много, холопили вовсю. Мстили. Даже казаков на землю ссаживали, что уж там… А уж заставить бывшего сотника, к примеру, тапочки в зубах новому хозяину носить, так это и вовсе милое дело!
– Милое… – глухо сказал брат, прикрыв на миг заслезившиеся глаза, – Как же! Пленного пугачёвского офицера – в лакеи, а чтоб не рыпался, детишки да жёны в заложниках, и чуть что – шкуры с заложников сдирали, иногда – буквально. Ладно, извини….
– В общем… – собравшись с мыслями и воспоминаниями, я продолжил, – предок мой офицером в его войске был, или унтер-офицером, сие за давностью лет – тайна, густо покрытая мраком. Но вот второстепенных деталей предостаточно, чтобы при желании накрутить версий на десяток авантюрных романов в стиле господина Дюма.
– А ты желаешь, – утвердительно сказал Санька.
– Угу, – киваю согласно, – Дядя Гиляй предложил. Тема Пугачёвского бунта до сих пор очень болезненная – что для властей, что в народе. Вот пробую сейчас, на основе истории предков соорудить не то чтобы теорию заговора, а такое… Знаешь, чтоб всех продрало.
– Всколыхнуть затхлое болотце? – осведомился брат, сощурившись хищно.
– Оно самое… Просто чтоб обсуждать начали, понимаешь? Вроде бы мелочь, но по нашим прикидкам, можно будет поднять… хм, бунташность общества на несколько процентов. Как минимум. А при некоторой удаче и параллельных ходах, так и на добрую четверть.
– Сильно, – впечатлился Чиж, имеющий хорошее представление о настроениях в Российской Империи, – Помочь?
– Не откажусь. Только…
– Понял, понял… – принуждённо засмеялся брат, – без Тартарии и прочего! Так?
– Угум, – чувствую себя неловко, но увы, такие вот вещи приходится озвучивать. Натура он увлекающаяся, а это не всегда в плюс!
– Вот смотри… – поворачиваю к нему тетрадь, – я вчерне набросал несколько вариантов.
– Развить их? – поинтересовался Чиж, подвигая её поближе.
– Н-нет… – отказываюсь не без колебаний, – Давай-ка лучше идей накидаем сперва! Потом уже будет смотреть.
– Та-ак… – брат вчитался, – слушай, а мне нравится! Особенно вот эта, с тайным обществом потомков пугачёвцев! Сюда хоть кого приплести можно – хоть староверов, хоть чорта лысого! Или вот эта… тайник с древними знаниями, доставшийся тебе от покойного отца, хранителя Пугачёвского Наследия. Мно-огие поверят! Им так проще, чем считать, что мальчишка из крестьян может оказаться умнее академиков! Хм…
Он замолк, потирая переносицу.
– … а если всё-таки – Тартария? Нет-нет! – заторопился брат, – не всерьёз! Не кривись! Я помню, как ты к этому… Как одна из параллельных версий, а? Вообще – не одну версию запустить, а несколько, только чтоб не слишком противоречивых!
– Или лучше… – он щёлкнул пальцами, – разные источники, каждый из которых продвигает одну основную версию и несколько второстепенных, как бы дополняющих!
– Ага, ага… – остановив его словоизвержение, я вскочил и заходил по веранде, – Мозаикой, да? Несколько источников, каждый из которых продвигает основную, и несколько второстепенных версий, но все вместе они – якобы части одной мозаики! Только чтоб понять не сразу можно было… Да! Так лучше будет!