Все понимают, что экономика-то как раз может и выдержать… Не выдержат люди.
– Поэтому, – он заговорил так, что каждое слово падало свинцовой пулей в полной тишине, – нам нужно вынудить британцев нанести удар тогда, когда удобно нам! Только так! Мы не можем выбирать место сражения, и потому должны сделать всё, чтобы выбрать время!
– Заставить их поторопиться, – сипловато сказал Де Вет, – Вынудить начать наступление до того, как они успеют подготовится как следует.
– А стоит ли? – возразил коммандер Якоб Виссер, взявший на себя роль «адвоката Дьявола», – Если мы сумеем затянуть переправу всего необходимого в Капскую колонию, война закончится, так и не начавшись.
– А если распадётся союз Франции и Германии прежде, чем проблемы в экономике станут для Британии выше военного и политического престижа? – вопросом на вопрос ответил Феликс, и сам же ответил:
– В таком случае вся военная мощь Британии обрушится на нас. Но даже если война закончится, не начавшись, через несколько лет Британия снова придёт сюда, только в этот раз у нас не будет союзников!
– Я бы даже сказал, – мрачно добавил Мишка, – что союзником через несколько лет может обзавестись уже Британия.
К Франции он относится без всякого пиетета, считая страну, а отчасти и народ «подлыми». Отчасти, дело тут в его катакомбных приключениях, а отчасти… отчасти он прав! Не скажу, что франки лишены чести, но понимание её у них весьма своеобразное, не всегда совпадающее с нашим.
– Обмануть, – сипло каркнул Де Вет, – Заставить поверить, что ещё через месяц-другой мы усилимся настолько, что сможет не боятся всего британского флота! Пусть спешат!
– Это… – я чуть помедлил, – реально. В прессу просочатся нужные сведения, и… да, вполне реально. Если за дело возьмусь не только я, разумеется…
– Британцы, – я саркастически улыбаюсь, – склонны поверитьлюбой гадости про меня! Что мне только не приписывали… Пожалуй…
«Лучи Смерти» – подсказал Второй-Я. Ну… почему бы и не да?! Я даже моментально придумал план, согласно которому мощными прожекторами подсвечу склон какой-нибудь горы, где предварительно будут установлены бочки с кислотой, например.
В присутствии нужных людей «эксперимент» проведу, разумеется! Ладно, позднее подкорректирую, это пока начерно…
– Прекрасно, – просипел Де Вет, поняв по моей физиономии всё для себя необходимое, – В таком случае им придётся вновь перестраивать военную машину и собирать конвои для транспортов так спешно, как это только возможно. Не считаясь с возможными потерями.
– А они будут… – пропел Коста, погладив свёрнутую в рулон карту, – непременно!
– Хаос… – усмехнулся Сниман, – твоя любимая стихия, Георг!
Отсмеялись несколько нервно, но всех вопросов этот смех не убрал.
– Следующее, – веско сказал командующий, и снова все замолкли, – Если уж мы сделали ставку на бой и ослабление Британской Империи не когда-нибудь потом, а в ближайшее время, не надо останавливаться полпути. Поэтому… что там у нас с национально-освободительными движениями?
– У нас? – хмыкнул Де Вет, и снова нервный смех. Даже Сниман смеётся, прикусив сигару и щуря глаза. Да уж… проблема с кафрами, гриква и прочими не то чтобы острая, но мина в ЮАС заложена с самого основания.
«Непременно рванёт!» – уверенно отозвалось подсознание.
– И всё-таки? – уточнил командующий, перебивая сумрачные мысли о будущем, проскочившие в голову конным татарином.
– Ну… – стараясь не коситься на Феликса, замычал я, подбирая слова. Всё тоже, всё тоже… это моя частная инициатива, и только! А как закончится война, так и всё… Какая агентура? Господь с вами! Всё… вот решительно всё проводим через Фолксраад!
– Работаем, – отвечаю максимально расплывчато.
– Хм… а можешь сделать так, чтобы выступление в колониях, и прежде всего в Индии, прошли ПОСЛЕ нашей битвы, – поинтересовался командующий.
– После? – зачем-то уточняю я, будто и впрямь не расслышал, – Точно не до битвы?
– Да, – уверенно закивал Сниман, – именно что после!
– В этом случае для нас несколько больше риска, – пояснил он свою идею, – но зато и восстание имеет все шансы стать массовым. К тому же, если мы уничтожим или повредим большую часть британской эскадры, у них не останется шансов загасить пожар восстания в самом начале, малыми силами.
– Я – за поправку, предложенную командующим, – коротко сказал Феликс после недолгого размышления, – Риск в таком случае, на самом-то деле, повышается для нас незначительно. Зато даже если итоги боя будут не самыми однозначными, воспользоваться его плодами британцы не смогут.
– Индия для них важнее, – согласно кивнул Де Вет, – Если там полыхнёт как следует, британцы непременно попытаются затушить пожар!
– А вот если будет нечем тушить, – задумчиво добавил Мишка, – то кризис в Британии может затянуться настолько, что после войны им будет не до реванша. В любом случае!
– Ну? – Сниман оглядел нас, – Работаем, буры!
Глава 10
В прозрачной синеве неба виднеются лишь кипенно белые зефиринки облаков, двигаемые игривыми ветрами по самым причудливым траекториям. Ветра, будто и впрямь обладая подобием детского разума, играючись, вылепляют из облаков то куличики, то лошадок и медвежат, а то и неведомых зверушек, понятных лишь самим маленьким творцам.
Облака сбиваются в кучи, а потом вдруг вновь рассыпаются снежной крупой. В этом весёлом хаосе не всегда возможно отличить природные явления, вроде влекомых ветрами облаков, от альбатросов и чаек, сопровождающих любое судно, не слишком удалившееся от побережья.
Низкие тяжёлые волны, набегая сонно и дремотно, лениво ударяют в борта стоящего на якоре судна, едва покачивая его, как мать качает колыбель с ребёнком. Солнечные зайчики, отражаясь от поверхности воды и полированных деталей «Девы Марии», резвятся, как беззаботная детсадовская малышня на прогулке в парке, только что беззвучно, что для человеческих детёнышей дело совершенно немыслимое.
Сонная, ленивая нега, когда не хочется делать решительно ничего, а только залечь в гамак между двумя тенистыми пальмами, и потягивать через соломинку кокосовое молоко, лениво переговариваясь с приятелями о всякой ерунде. Увы…
Помощник капитана туго знает своё дело, и команда занимается работами, неизбежными на любом судне. Не мучая экипаж ерундой с надраиванием медяшек и покраской всего, что может быть окрашено, он затеял, очевидно, переборку каких-то механизмов, вытащив на палубу странную конструкцию из блоков и талей.
Разрогатившись во все стороны, конструкция эта занимает изрядное пространство на палубе, но пожалуй, лишь крайне далёкий от моря человек отнёсся бы к ней с толикой любопытства. Моряки же, привыкнув к погрузочно-разгрузочным работам во всяком порту, да работам на судне, требующим порой изрядной инженерной фантазии, не нашли бы в этой причуде решительно ничего интересного!
… и зря.
Мелькнувший среди облаков альбатрос сделал широкий круг над «Девой» и решительно начал снижаться. Сторонний наблюдатель, найдись вдруг такой, пожалуй, вспомнил бы библию, или может – новомодные фантастические рассказы. Это там, в небесах, неизвестное создание кажется обычной птицей…
… а сейчас, в приближении, хорошо видно фантасмагорическое создание, направляющееся к судну! Экипаж засуетился, и наблюдатель несомненно одобрил бы эту деловитую суету, ибо подобных тварей, будь они хоть из Бездны, а хоть бы и чудом сохранившимися потомками древних созданий, лучше встречать во всеоружии!
Взрыкивая, крылатое чудовище село на воду и побежало к судну, превращаясь из хтонической твари в причудливый аэроплан. Силами мастеров и художников, силуэт его и впрямь навевал изрядную оторопь, заставляя поминать то ли Нечистого, то ли Дарвина… Ещё и раскраска, будь она неладна!
Право слово, пролети такое над городом, переполох будет преизрядный! Работы добавиться всем, от священников, до полицейских и поднятых по тревоге военных и милиционеров, давно уже забывших о военных сборах, и судорожно пытающихся вспомнить, куда же они засунули своё снаряжение.
Аэроплан же, пробежав по морским волнам, остановился у самого борта «Девы Марии» так, что даже чуть-чуть подтолкнул судно носом – будто телёнок, бодающий безрогим пока лбом вымя матери. Летательный аппарат спешно подхватили, и разрогатившаяся конструкция оказалась очень даже к месту.
– Дымы, – коротко сказал пилот, выпрыгнув из кабины. Скинув с себя прямо на палубу перчатки, куртку и шлем, молодой человек сдвинул на потный лоб лётные очки и расстегнул планшет, доставая карту.
– Вот здесь, – аккуратно подстриженный ноготь ткнул в нужное место, – Сигнальщики с лодок подтвердили – наш клиент.
– Скорость? – коротко поинтересовался Чиж. Несмотря на юный возраст и совершенно щенячий вид, он не выглядит ряженым, и ни у кого на судне нет сомнения, кто здесь главный!
– Двенадцать-тринадцать узлов, – отозвался пилот, – экономическим идут. Небольшая дуга…
Он пунктиром наметил на карте маршрут нужных судов, и добавил чуточку виновато, как бы оправдываясь за недостаточность информации:
– Горючее заканчивалось, я к судну уже на последних каплях подошёл.
Чиж промолчал, едва заметно качнув головой и бросив разве что короткий взгляд. Но пилота разом прошиб пот, вспомнились все до единого наставления по лётному делу и инструктажи по технике безопасности.
– Понял… – вздохнул он, – буду пересдавать. Все?
Снова короткий взгляд Чижа…
– Понял, – снова вздохнул пилот, – Есть все пересдавать!
Не теряя времени, техники проверили двигатель и важнейшие узлы, залили горючего, и несколько минут спустя аэроплан снова взлетел, но на этот раз за штурвалом сидел Чиж. Забравшись на нужную высоту, он сверился с картой и компасом, привычно перестраховываясь, и направил полёт аэроплана в сторону пароходов, зафрахтованных Британией.
В небе думалось легко и ясно, как это всегда у него бывает. Будто веником вымелись из головы всякие нелепицы, и тот сор из обрывков слов и образов, что преследует на земле любого, мешая ясности мышления. Осталось только небо, цель и ощущени