Вернувшийся в Ригу Экзарх в Латвии никакой серьезной оппозиции не встретил, митрополит Августин остался почти в полном одиночестве (при этом германская администрация старалась различными способами удалить 50 000 латышей из Православной Церкви). Иначе дело обстояло в Эстонии, где русские приходы составляли лишь 25 %. Там уже много месяцев шла открытая и упорная борьба. Еще 14 октября 1941 г. митрополит Александр заявил, что он «был признан государственной властью единственным главой Эстонской Церкви», и угрожал привлечением не подчинившихся ему к ответственности. Действительно, митрополита активно поддерживали созданные под эгидой германских местные эстонские органы управления, которые развернули целую кампанию угроз и репрессий против русских священников и мирян. Подобными методами значительную часть из них временно удалось запугать и заставить молчать. Только русские приходы и монастырь в Печорском районе смогли в конце 1941 — начале 1942 гг. вернуться в состав Экзархата Московской Патриархии. Кроме того, о своей верности митрополиту Сергию заявил епископ Нарвский Павел, но его лишили возможности управления почти всеми прежде окормляемыми им приходами. Владыка неоднократно резко протестовал, но ситуация не менялась. Экзарх, в свою очередь, тоже протестовал против действий митрополита Александра и подал заявление германским органам власти с просьбой не препятствовать воссоединению Эстонского епископства с Экзархатом и запретить вмешательство в это дело местной эстонской администрации. Его усилия долгое время также оставались безуспешными[546].
Такое положение сохранялось до конца лета. Правда, 24 июня 1942 г. рейхскомиссар «Остланда» направил циркуляр генералкомиссару в Ревель о том, что самостоятельность Эстонской Православной Церкви нежелательна, и просил указать эстонскому самоуправлению, чтобы оно не вмешивалось в вопросы организационного устройства религиозных организаций. Однако генералкомиссар находился под сильным влиянием эстонских националистов и практически проигнорировал указание Лозе[547].
23 июля 1942 г. Синод Апостольской Православной Церкви Эстонии постановил, что она остается в юрисдикции Константинопольского Патриарха и в границах прежнего эстонского государства. Из 10 священнослужителей, участвовавших в заседании Синода, не было ни одного русского. В докладной записке «Православная Церковь в Остланде» от 6 июля 1942 г., написанной руководителем особого штаба X главной рабочей группы «Остланд» оперативного штаба Розенберга В. Холлбергом (Тарту), говорилось, что борьба в Эстонии должна будет, вероятно, в конце концов свестись к разгрому русской части Православной Церкви: «О многом говорит уже то, что ситуацию характеризуют как национальное преследование русских внутри Православной Церкви руководителем этой Церкви. Известие об этом перешагнуло границы Остланда и производит очень нежелательное впечатление на население освобожденных от большевиков областей России»[548].
Ободренное возвращением Экзарха в Ригу, русское духовенство Эстонии усилило свое сопротивление. 19 июня 1942 г. большинство священников Печорского благочиния официально отреклось от митрополита Александра, который был назван схизматиком. Это решение и просьбу о подчинении епископу Павлу они передали состоявшемуся 23 июля в Риге архиерейскому совещанию Экзархата. Совещание направило митрополиту Александру письмо с призывом одуматься, признать свою вину и положить конец церковному беспорядку. Одновременно епископу Павлу, вошедшему в непосредственное подчинение Экзарха, было поручено окормление всех русских приходов в Эстонии.
Выполнить это оказалось очень непросто. Несколько священников, признавших владыку, были арестованы эстонской политической полицией и посажены в тюрьму. 25 августа епископ Павел писал Холлбергу: «Моя задача состоит теперь в том, чтобы все существующие в Эстонии русские общины объединить и собрать в Нарвской епархии. Однако эту задачу осуществить нелегко, так как митрополит Александр своими незаконными распоряжениями вторгся в жизнь общин моей епархии и при пособничестве его доверенных лиц порой прибегает к акциям совсем нецерковного характера… Было бы хорошо, если бы мы — русские — могли бы устроить епархиальное собрание, в результате чего собрались бы представители всех общин для выяснения всех волнующих нас вопросов. Но едва ли можно надеяться, что органы власти в настоящее время допустят такое собрание»[549].
Оценка действиям митрополита Александра, данная владыкой Павлом, была вполне справедлива. Так, 24 августа митрополит обратился к первому ландесдиректору (руководителю подобранного немцами эстонского национального комитета) Х. Мэе с жалобой «на назначенного большевиками Экзарха Сергия, который с большевистских времен враждебным образом действия препятствует нормальному развитию и порядку нашей Церкви». Кляузный тон этого письма-доноса, переполненного заверениями в преданности III рейху, сильно отличался от спокойного, выдержанного тона процитированного выше письма Нарвского епископа. В итоге епископ Павел был вызван в Таллин, где Мэе лично выразил ему свое явное неудовольствие[550].
Холлберг же наоборот считал, что ситуация в Эстонии складывается не лучшим образом, и поддержал епископа. 4–5 сентября он отправил в главную рабочую группу «Остланд» и ведомство рейхскомиссара Лозе свои докладные записки, в которых предлагал разрешить Епархиальное собрание русских священников, правда, без участия мирян. Главное же его предложение сводилось к проведению срочного разделения эстонских и русских приходов. Первые должны были оставаться под руководством митрополита Александра, а вторые управляться епископом Павлом и подчиняться Экзарху. Холлберг подверг резкой критике письмо Таллинского митрополита от 24 августа, в частности заметив: «Утверждение, что Экзарх митрополит Сергий был назначен в интересах большевиков, является ничем не доказанными нападками и относится к категории доносов, подобных тем, которые неоднократно поступали на Экзарха в рейхскомиссариат и были оставлены без внимания»[551].
Предложение Холлберга совпало с мнением Х. Лозе, и рейхскомиссар 25 августа и 26 октября отправил в Ревель инструкции, в которых указывалось, что духовенству и приходам дается свобода выбора — войти ли в Эстонскую епархию митрополита Александра или русскую епископа Павла. Выбор этот должен происходить без всякого давления, хотя целям германской политики более отвечает регистрация православных приходов в Экзархате. Было решено, что митрополит Александр и Августин должны именоваться соответственно Ревельским и Рижским, а не Эстонским и Латвийским, так как митрополитом всех прибалтийских генерал-бецирков является Сергий. При этом рейхскомиссар просил пока на заявления общин, которые хотят подчиняться митрополиту Александру, не отвечать, так как 2 ноября ожидается решение конференции архиереев Экзархата, на которую митрополит также приглашен[552].
Под давлением начальства генералкомиссар в Ревеле пошел на частичные уступки. 28 октября он написал руководству РКО: «Так как я убежден, что местные православные эстонские общины и их духовенство отвергнут подчинение Экзарху и все еще находящемуся под влиянием большевиков Московскому Патриаршему управлению, а признание выдвинутых Экзархом Сергием претензий на духовное руководство эстонскими православными общинами мне сейчас непонятно, и к тому же оно вызовет заметное недовольство, что я в настоящее время считаю нежелательным, то я не признал указ Экзарха относительно Ревельской православной епархии. Прошу сообщить Экзарху об этом и побудить его в дальнейшем отказаться от выдвижения своих претензий на руководство эстонскими православными общинами. В принципе, я согласен с тем, что отдельные православные общины должны свободно переходить в юрисдикцию Экзарха, но при этом речь идет только о находящихся в Нарвской епархии русских общинах… Я сообщил митрополиту Александру о своем согласии с тем, что Эстонская Православная Церковь, как и ранее, будет существовать под названием „Эстонская православная митрополия“, при этом ее связь с Константинопольским Патриархатом в дальнейшем прерывается… Наконец, я указал гебитскомиссарам и местному управлению соблюдать нейтралитет в конфликте между Экзархом и митрополитом Александром и не чинить препятствий общинам, которые хотят перейти в юрисдикцию Экзарха»[553].
Эстонская проблема вновь обсуждалась на архиерейской конференции в Риге 2–6 ноября 1942 г. В итоге 5 ноября Экзарх издал указ о запрещении богослужебной деятельности митрополита Александра, передаче его дела на суд Архиерейского Собора и отстранил митрополита от управления Эстонской епархией. Описывая эти события в своем докладе начальству от 23 ноября, Холлберг подчеркивал: «Русские общины уже некоторое время охотно подчинились каноническому порядку после того, как с осени 1941 по лето 1942 им в этом препятствовали терроризирование и устроенная митрополитом Александром смута. Теперь они образуют Нарвское епископство, которое охватывает все русские общины в Эстонии… Оба монастыря — Печерский и Пюхтицкий — подчиняются непосредственно Экзарху». При этом Холлберг опасался, что некоторые эстонские приходы после наложения церковного запрета на митрополита Александра последуют за канонической Церковью. Он считал, что такие явления допустить нельзя: «Подобные общины должны были бы затем присоединиться к русскому епископству и поэтому снова возникла бы опасность образования ими инородного тела в Русской Православной Церкви, что должно быть признано совершенно нежелательным… С целью удаления русских из прибалтийского пространства, в котором они представляют полностью инородное тело, целесооб