Вернувшийся в Ригу Экзарх в Латвии никакой серьезной оппозиции не встретил, митрополит Августин остался почти в полном одиночестве (при этом германская администрация старалась различными способами удалить 50000 латышей из Православной Церкви). Иначе дело обстояло в Эстонии, где русские приходы составляли лишь 25 %. Там уже много месяцев шла открытая и упорная борьба. Еще 14 октября 1941 г. митрополит Александр заявил, что он «был признан государственной властью единственным главой Эстонской Церкви», и угрожал привлечением не подчинившихся ему к ответственности. Действительно, митрополита активно поддерживали созданные под эгидой германских местные эстонские органы управления, которые развернули целую кампанию угроз и репрессий против русских священников и мирян. Подобными методами значительную часть из них временно удалось запугать и заставить молчать. Только русские приходы и монастырь в Печорском районе смогли в конце 1941 – начале 1942 гг. вернуться в состав Экзархата Московской Патриархии. Кроме того, о своей верности митрополиту Сергию заявил епископ Нарвский Павел, но его лишили возможности управления почти всеми прежде окормляемыми им приходами. Владыка неоднократно резко протестовал, но ситуация не менялась. Экзарх, в свою очередь, тоже протестовал против действий митрополита Александра и подал заявление германским органам власти с просьбой не препятствовать воссоединению Эстонского епископства с Экзархатом и запретить вмешательство в это дело местной эстонской администрации. Его усилия долгое время также оставались безуспешными[546].
Такое положение сохранялось до конца лета. Правда, 24 июня 1942 г. рейхскомиссар «Остланда» направил циркуляр генералкомиссару в Ревель о том, что самостоятельность Эстонской Православной Церкви нежелательна, и просил указать эстонскому самоуправлению, чтобы оно не вмешивалось в вопросы организационного устройства религиозных организаций. Однако генералкомиссар находился под сильным влиянием эстонских националистов и практически проигнорировал указание Лозе[547].
23 июля 1942 г. Синод Апостольской Православной Церкви Эстонии постановил, что она остается в юрисдикции Константинопольского Патриарха и в границах прежнего эстонского государства. Из 10 священнослужителей, участвовавших в заседании Синода, не было ни одного русского. В докладной записке «Православная Церковь в Остланде» от 6 июля 1942 г., написанной руководителем особого штаба X главной рабочей группы «Остланд» оперативного штаба Розенберга В. Холлбергом (Тарту), говорилось, что борьба в Эстонии должна будет, вероятно, в конце концов свестись к разгрому русской части Православной Церкви: «О многом говорит уже то, что ситуацию характеризуют как национальное преследование русских внутри Православной Церкви руководителем этой Церкви. Известие об этом перешагнуло границы Остланда и производит очень нежелательное впечатление на население освобожденных от большевиков областей России»[548].
Ободренное возвращением Экзарха в Ригу, русское духовенство Эстонии усилило свое сопротивление. 19 июня 1942 г. большинство священников Печорского благочиния официально отреклось от митрополита Александра, который был назван схизматиком. Это решение и просьбу о подчинении епископу Павлу они передали состоявшемуся 23 июля в Риге архиерейскому совещанию Экзархата. Совещание направило митрополиту Александру письмо с призывом одуматься, признать свою вину и положить конец церковному беспорядку. Одновременно епископу Павлу, вошедшему в непосредственное подчинение Экзарха, было поручено окормление всех русских приходов в Эстонии.
Выполнить это оказалось очень непросто. Несколько священников, признавших владыку, были арестованы эстонской политической полицией и посажены в тюрьму. 25 августа епископ Павел писал Холлбергу: «Моя задача состоит теперь в том, чтобы все существующие в Эстонии русские общины объединить и собрать в Нарвской епархии. Однако эту задачу осуществить нелегко, так как митрополит Александр своими незаконными распоряжениями вторгся в жизнь общин моей епархии и при пособничестве его доверенных лиц порой прибегает к акциям совсем нецерковного характера… Было бы хорошо, если бы мы – русские – могли бы устроить епархиальное собрание, в результате чего собрались бы представители всех общин для выяснения всех волнующих нас вопросов. Но едва ли можно надеяться, что органы власти в настоящее время допустят такое собрание»[549].
Оценка действиям митрополита Александра, данная владыкой Павлом, была вполне справедлива. Так, 24 августа митрополит обратился к первому ландесдиректору (руководителю подобранного немцами эстонского национального комитета) Х. Мэе с жалобой «на назначенного большевиками Экзарха Сергия, который с большевистских времен враждебным образом действия препятствует нормальному развитию и порядку нашей Церкви». Кляузный тон этого письма-доноса, переполненного заверениями в преданности III рейху, сильно отличался от спокойного, выдержанного тона процитированного выше письма Нарвского епископа. В итоге епископ Павел был вызван в Таллин, где Мэе лично выразил ему свое явное неудовольствие[550].
Холлберг же наоборот считал, что ситуация в Эстонии складывается не лучшим образом, и поддержал епископа. 4–5 сентября он отправил в главную рабочую группу «Остланд» и ведомство рейхскомиссара Лозе свои докладные записки, в которых предлагал разрешить Епархиальное собрание русских священников, правда, без участия мирян. Главное же его предложение сводилось к проведению срочного разделения эстонских и русских приходов. Первые должны были оставаться под руководством митрополита Александра, а вторые управляться епископом Павлом и подчиняться Экзарху. Холлберг подверг резкой критике письмо Таллинского митрополита от 24 августа, в частности заметив: «Утверждение, что Экзарх митрополит Сергий был назначен в интересах большевиков, является ничем не доказанными нападками и относится к категории доносов, подобных тем, которые неоднократно поступали на Экзарха в рейхскомиссариат и были оставлены без внимания»[551].
Предложение Холлберга совпало с мнением Х. Лозе, и рейхскомиссар 25 августа и 26 октября отправил в Ревель инструкции, в которых указывалось, что духовенству и приходам дается свобода выбора – войти ли в Эстонскую епархию митрополита Александра или русскую епископа Павла. Выбор этот должен происходить без всякого давления, хотя целям германской политики более отвечает регистрация православных приходов в Экзархате. Было решено, что митрополит Александр и Августин должны именоваться соответственно Ревельским и Рижским, а не Эстонским и Латвийским, так как митрополитом всех прибалтийских генерал-бецирков является Сергий. При этом рейхскомиссар просил пока на заявления общин, которые хотят подчиняться митрополиту Александру, не отвечать, так как 2 ноября ожидается решение конференции архиереев Экзархата, на которую митрополит также приглашен[552].
Под давлением начальства генералкомиссар в Ревеле пошел на частичные уступки. 28 октября он написал руководству РКО: «Так как я убежден, что местные православные эстонские общины и их духовенство отвергнут подчинение Экзарху и все еще находящемуся под влиянием большевиков Московскому Патриаршему управлению, а признание выдвинутых Экзархом Сергием претензий на духовное руководство эстонскими православными общинами мне сейчас непонятно, и к тому же оно вызовет заметное недовольство, что я в настоящее время считаю нежелательным, то я не признал указ Экзарха относительно Ревельской православной епархии. Прошу сообщить Экзарху об этом и побудить его в дальнейшем отказаться от выдвижения своих претензий на руководство эстонскими православными общинами. В принципе, я согласен с тем, что отдельные православные общины должны свободно переходить в юрисдикцию Экзарха, но при этом речь идет только о находящихся в Нарвской епархии русских общинах… Я сообщил митрополиту Александру о своем согласии с тем, что Эстонская Православная Церковь, как и ранее, будет существовать под названием «Эстонская православная митрополия», при этом ее связь с Константинопольским Патриархатом в дальнейшем прерывается… Наконец, я указал гебитскомиссарам и местному управлению соблюдать нейтралитет в конфликте между Экзархом и митрополитом Александром и не чинить препятствий общинам, которые хотят перейти в юрисдикцию Экзарха»[553].
Эстонская проблема вновь обсуждалась на архиерейской конференции в Риге 2–6 ноября 1942 г. В итоге 5 ноября Экзарх издал указ о запрещении богослужебной деятельности митрополита Александра, передаче его дела на суд Архиерейского Собора и отстранил митрополита от управления Эстонской епархией. Описывая эти события в своем докладе начальству от 23 ноября, Холлберг подчеркивал: «Русские общины уже некоторое время охотно подчинились каноническому порядку после того, как с осени 1941 по лето 1942 им в этом препятствовали терроризирование и устроенная митрополитом Александром смута. Теперь они образуют Нарвское епископство, которое охватывает все русские общины в Эстонии… Оба монастыря – Печерский и Пюхтицкий – подчиняются непосредственно Экзарху». При этом Холлберг опасался, что некоторые эстонские приходы после наложения церковного запрета на митрополита Александра последуют за канонической Церковью. Он считал, что такие явления допустить нельзя: «Подобные общины должны были бы затем присоединиться к русскому епископству и поэтому снова возникла бы опасность образования ими инородного тела в Русской Православной Церкви, что должно быть признано совершенно нежелательным… С целью удаления русских из прибалтийского пространства, в котором они представляют полностью инородное тело, целесообразным представляется теперь очистить Русскую Православную Церковь от эстонцев». Исключение делалось только для родственной эстонцам православной народности сеты, насчитывавшей 10000 человек, так как они считались русифицированными и могли ухудшить в расовом плане «германизированных эстонцев»