— Менеджер по продажам. Развожу товар по магазинам.
— Экспедитор по-русски… Где же нам с вами поговорить, Сахаров?
— Оставайтесь здесь, — поднялся из-за стола директор. — Мне необходимо дать указания персоналу.
Директор вышел, Александра села на его место, раскрыла ноутбук.
— Вы готовы?
— Спрашивайте.
— Назовите свою фамилию, имя и отчество.
— Сахаров Евгений Геннадьевич, 1980-го года рождения, москвич, не женат, детей не прижил.
— Даже так — не прижили… А вы, Сахаров, не иронизируйте. Расскажите лучше, какие у вас были отношения с Филипповой Юлией Андреевной?
— Приятельские.
— Все? — удивилась Александра.
Сахаров, извиняясь, пожал плечами: мол, все.
Александру это не устроило.
— Расшифруйте, что в вашем понимании значит «приятельские отношения».
— Встречались, иногда проводили вместе досуг, но не более.
— А коллеги Филипповой по работе и она сама утверждают, что вы были близки не только духовно и даже обещали на Филипповой жениться.
— Ничего себе заявления! Жениться на ней я не обещал!
— Но сожительствовали.
— Сожительствовать — это значит состоять в гражданском браке, а мы, повторяю, изредка встречались. У нее, может, других таких, как я, невпроворот. Кстати, что с ней? В чем меня обвиняют?
— Вас не обвиняют. Вы — друг Филипповой.
— Приятель, — поправил Сахаров.
Александра осуждающе посмотрела на него, но не стала вступать в полемику. Верь вот таким приятелям. Сначала сю-сю-сю, а чуть жареным запахло — его дело сторона.
— Такой у меня, Сахаров, к вам будет вопрос: Филиппова вам не надоедала просьбами взять ее замуж?
Сахаров удивился:
— Мы это никогда не обсуждали.
— Но Филиппова утверждает обратное, — возразила Александра.
— Устройте нам очную ставку. Да и при чем здесь обещал — не обещал. Мое личное дело. Обещал, да передумал — это не преступление.
— Почему вы так агрессивно настроены?
Александра с укоризной посмотрела на него. Было видно, что Сахаров нервничает. Если ее предположение подтвердится, то дело выеденного яйца не будет стоить. У Александры еще там, в школе собак, зародилась мысль, что попытались оплатить учебу черного ньюфаундленда яблоками Сахаров и компания. Девушка надоела Сахарову просьбами о замужестве, допустим, стала угрожать, на нее и натравили собачку, которая не кусает, а делает с женщинами кое-что другое. Дорого, но какой эффект — Филиппова в психушке, а обученную собачку можно еще долго прибыльно использовать, сдавая в аренду порнодельцам. У Сахарова яблок вон сколько, когда их еще продашь, а тут можно рассчитаться или сразу отдать вместо денег, и порядок… Если эта версия подтвердится, тогда смерть Татьяны Обуховой отпочковывается в самостоятельное дело, связанное с ее личным «бизнесом».
Сахаров, изображая полную покорность, сидел на стуле у несгораемого шкафа, спрятав ладони между колен. Одно колено нервно подрагивало.
— Когда вы виделись с Филипповой в последний раз?
— Во вторник.
Александра ввела в ноутбук: «Во вторник» — в день перед ночным происшествием.
— Что было в тот день?
— Мы договорились встретиться. Я пришел к ней после работы, мы немного выпили, но почти сразу рассорились, и я ушел.
— В котором часу ушли?
— Часов в девять вечера.
— А из-за чего произошла размолвка?
— Из-за пустяка. У нее вспыльчивый характер. С ней сложно общаться.
— Кто видел, как вы выходили из квартиры Филипповой?
Тут Сахаров побледнел — он понял, что у него нет алиби.
— Никто не видел.
— Где вы провели ночь?
— Дома.
— Кто это подтвердит?
— Никто. Я живу один. А что стряслось с Юлькой? Почему вы не говорите?
— Это не должно вас волновать, вы ведь всего-навсего один из приятелей Филипповой.
Сахаров нервно закусил губу.
— Вы приходили к Филипповой в тот день с собакой?
— Нет. У меня нет собаки.
— Да? А у кого есть?
— В смысле? А… У Сергея есть. Черный ньюфаундленд. Принц. То есть был. Теперь тоже нет.
— Сергей — это ваш директор?
— Да, мы с ним друзья.
— И куда подевалась собака?
— Проиграл в карты.
— Очень интересно. Ну-ка, расскажите.
Сахаров ухмыльнулся, закинул ногу на ногу. Настороженность во взгляде не исчезла, но он почувствовал себя увереннее, понял, что в квартире его подружки обнаружили собачьи следы, а это не могло его касаться, так как у него собаки не было.
— Месяца два назад к нам на фирму зашли два парня, подтянутых таких, нагловатых, обоим лет под тридцать, и предложили Сергею продать им свою собаку. Он их видел впервые, а они, видно, его пса давно приметили. Кобеля звали Принц. Черный такой, здоровый. Сергей сказал, что собаку не продаст. Тогда парни предложили сыграть в карты. Они поставят пятьдесят тысяч рублей на кон, и если проиграют, то уйдут, а если выиграют, то Сергей продаст им своего пса за приличные деньги. Мы с Сергеем загорелись — мы хорошо в карты играем, сели пара на пару и проиграли. Ну, сыграли еще и еще, доигрались до того, что и собаку проиграли, и еще яблок контейнер… Когда азарт захватит, трудно остановиться.
— И вы отдали им собаку и яблоки?
— Конечно. Карточный долг — долг чести.
— Вы сможете описать тех игроков?
— Смогу.
— А скажите, Сахаров, те игроки не видели здесь вашу приятельницу Филиппову?
— Видели. Они на другой день зашли на фирму за собакой и яблоками, а Юля и ее подруга Татьяна Обухова как раз у нас сидели. Те парни еще смеялись: мол, надо было продавать пса, пока деньги за него давали, а так сплошной убыток. А Сергей ответил, что не в обиде.
— Почему Сергей согласился сыграть с ними, ведь ясно было изначально, что если предложили играть, значит, или каталы, или пусть честные, но профессионалы в карточной игре, а пятьдесят тысяч — простая уловка?
— Я спрашивал потом у него. Он сказал, что, если пса приметили, его бы по-любому увели.
— А имена игроков помните?
— Нет.
— Спросим у вашего директора.
— Да, может, он помнит.
— Часто к вам заходили на работу Филиппова и Обухова?
— Юля заходила, когда у нее была возможность провести вечер со мной. Она здесь недалеко работает и заходила, чтобы подождать меня и ехать домой вместе. Она, кстати, с Обуховой у нас познакомилась.
Александра удивилась — вот это поворот! Но вида не подала.
— Давно?
— Около года назад.
— А Обухова что собой представляет?
— Танька — девица без правил. Был у нас один продавец, она с ним встречалась, а потом со всеми нашими…
— И с вами?
— Со мной нет.
— Ладно. Я дам вам листочек, и вы мне постарайтесь описать внешность ваших партнеров по той памятной игре.
Александра протянула Сахарову чистый лист и авторучку.
Закрыв ноутбук и убрав его в свою сумку, она вышла в коридор, чтобы не мешать мыслительному процессу экспедитора. Здесь курил Петров. Он выглядел рассеянным, мысли его, похоже, витали где-то далеко.
— Сергей Анисимович, — обратилась Александра к директору фирмы.
— Да?
— Вы помните имена тех мужчин, которые играли с вами в карты на собаку?
— Нет. Давно это было. Да они и не звали друг друга по именам. И не представились даже.
— Как-то же они обращались друг к другу. Что, говорили: «Эй, ты»?
Петров пожал плечом:
— «Дружище», «старик». Что-то в этом роде.
— А почему вы им собаку здесь, на фирме, передали?
— А зачем я им свой адрес давать буду? Сразу приметил — подозрительные личности.
— Чем? — Александра улыбнулась. В объяснениях Петрова не было никакой логики.
Петров опять пожал плечом:
— Так сразу не скажу. Но не понравились они мне сразу.
Велев Сахарову и Петрову назавтра явиться в управление для составления фотороботов покупателей собаки, Александра поехала обедать.
В деле возникло новое направление — появились загадочные игроки в карты, приметившие собаку Петрова и оплатившие ее «обучение» в собачьей школе, они же видели Филиппову и Обухову. Не туфта ли все это, сочиненная сговорившимися дружками Сахаровым и Петровым?
Описать словами внешность покупателей собаки Александра заставила Сахарова ради отчета. Она в кипе собранных сведений собиралась всучить генералу Харченко и каракули экспедитора Жени. Хоть какое-то продвижение. Но она уже знала, что скажет на ее старания Харченко: «Мало, Андреева. Мало!»
Первый день поиска новых сатанистов принес скромные результаты — два сообщества, но зато оба не так далеко от места нападения демона на Филиппову. Отыскал их Купчик по простой схеме — через участковых инспекторов. Несколько районов оказались пустыми, а потом выпали подряд две удачи.
Первый же участковый по фамилии Ушанов, к которому Ваня обратился за помощью, сообщил ему о наличии на подчиненной ему территории молодежной сатанистской группы, но Ване она как-то сразу не понравилась — идиоты и балбесы семнадцати-восемнадцати лет шастали по подвалам в обществе трех-четырех шестнадцатилетних шлюшек и трахали их организованной толпой на блохастом диване среди труб водоснабжения, а после «сатанистской службы» приносили в жертву живую курицу или птичку, иногда кошку. Ваня сразу понял, такие по квартирам не полезут.
— Меня они не напрягают, — рассказывал Ушанов. — Не балуются наркотой, бензин и клей не нюхают, даже особо не пьянствуют. Один у них интерес — в подвалах собираются, общаются, девок своих трахают. Но это их личное дело. Меня только беспокоит, чтобы они кого из малолеток по природному своему идиотизму не изнасиловали. Я их уже пару раз предупреждал: я вас всех держу на заметке, если что, гуртом пойдете в республику Коми лес валить эдак на семь-восемь годков… Смеются. Веселые ребята.
В следующем районе участковый долго чесал гладко выбритую щеку.
— Тут ведь вот какое дело. Вроде нет у меня сатанистов. Но был один случай. Пожаловались как-то жильцы дома номер восемнадцать, что одна бабенка в своей квартире притон устроила. Не наркотики, не проститутки. Пьяные сборища. Нарушали, значит, покой… А у меня эта бабенка числится библиотекаршей. Интеллигенция. Явное несоответствие… Я пошел разбираться. Ближе к вечеру, чтобы, так сказать, была ясна картина. Поднялся на площадку, а там из-за двери крики такие подозрительные, лай и завывания собачьи. Нажал на звонок — ноль эмоций. Давай стучать кулаком, ногой. Затихли. Открывает эта самая библиотекарша. Серенькая такая бабенка, ей тридцать восемь лет, живет одна, детей нет. Живет бедно. Известно, какая у библиотекарей зарплата. Я подумал, может, пустила квартирантов, чтобы баланс, так сказать, улучшить. Захожу в квартиру. Эта библиотекарша вся раскрасне