Разведчики вернулись через час с важными новостями:
— Впереди литовский отряд, — доложил старший разведчик. — Человек триста, конных и пеших. Стоят на дороге, как будто нас ждут.
— Ждут встречи? — усмехнулся я. — Что ж, не будем их разочаровывать. Мирослав, готовь дружину к бою.
Воевода отдал приказы, и армия развернулась в боевой порядок. Конница по флангам, пехота в центре, лучники впереди. Классическое построение для полевого сражения.
— Что прикажешь, князь? — спросил Мирослав. — Атаковать сразу или попробовать переговоры?
— Переговоры? — рассмеялся я. — С теми, кто присылал убийц в мой город? Нет уж, сразу в атаку.
Но сначала хотелось продемонстрировать силу. Я выехал вперёд, поднял руку и произнёс заклинание. Небо над литовцами потемнело, сверкнули молнии, грянул гром.
— Литовские воины! — крикнул я так громко, что голос разнёсся на всю округу. — Я — Виктор, князь Смоленский! Вы прислали убийц в мой город! Теперь получайте ответ!
Ещё одно заклинание — и огненный шар величиной с дом взорвался посреди литовского строя. Десятки воинов рухнули, объятые пламенем.
— В атаку! — крикнул Мирослав, и смоленская дружина ринулась вперёд.
Битва была короткой и жестокой. Литовцы храбро сражались, но не могли противостоять и численному превосходству, и магической поддержке. Через полчаса всё было кончено.
— Потери? — спросил я воеводу.
— Семь убитых, двадцать раненых, — доложил Мирослав. — У литовцев почти никто не уцелел.
— Хорошо. Хоронить наших, раненых лечить. А их добро — в общую кучу.
Трофеи оказались неплохими — оружие, кони, несколько мешков серебра. Первая добыча похода.
Дальше шли уже по литовской земле. Здесь обстановка была иной — население враждебное, каждый лес мог скрывать засаду, каждая деревня — быть ловушкой.
Но я был готов к этому. Разведка работала активно, дозоры охраняли колонну, магические заклинания помогали обнаруживать скрытых врагов.
Первую крупную добычу взяли на пятый день похода. Небольшой городок Рудня — торговый центр с богатыми складами и ремесленными мастерскими.
— Город укреплён, — доложил разведчик. — Стены деревянные, но крепкие. Защитников человек пятьсот.
— Штурмовать будем? — спросил Мирослав.
— Зачем штурмовать, — ответил я, — когда можно проще.
Я выехал к городским стенам и крикнул защитникам:
— Жители Рудни! У вас есть выбор! Сдавайтесь добровольно — и останетесь живы! Будете сопротивляться — сгорите все дотла!
Для убедительности запустил над городом несколько огненных шаров. Они взорвались в воздухе, не причинив вреда, но эффект произвели впечатляющий.
— Думайте быстро! — добавил я. — Терпения у меня мало!
Горожане думали недолго. Через полчаса ворота открылись, и делегация старейшин вышла с повинной головой.
— Милости просим, князь! — сказал старший из них. — Город сдаётся! Только пощади людей!
— Людей пощажу, — пообещал я. — Если не будете сопротивляться.
Так Рудня была взята без единой капли крови. Дружина вошла в город, и началось методичное ограбление. Все ценности, оружие, продовольствие — всё изымалось в пользу смоленской армии.
— Что с населением? — спросил Мирослав.
— Не трогать, — приказал я. — Мы не разбойники, а воины. Воюем с теми, кто нас провоцирует, а не с мирными людьми.
— А город жечь будем?
— Склады и мастерские — да. Дома — нет. Пусть помнят, что мы могли сделать хуже.
К вечеру обоз пополнился значительными трофеями. Серебро, меха, ремесленные изделия — добыча была богатой.
— Неплохо для начала, — сказал воевода, подсчитывая добычу. — Если так пойдёт дальше, дружина вернётся домой богатой.
— Это только начало, — пообещал я. — Впереди города побогаче.
Следующие дни прошли в постоянных стычках. Литовцы пытались организовать сопротивление — устраивали засады, нападали на фуражиров, заманивали отряды в ловушки. Но все их попытки разбивались о мою магию и дисциплину смоленской дружины.
Особенно запомнилась схватка у переправы через реку Вилию. Литовцы заняли противоположный берег и не давали нам перейти. Обычно такую позицию пришлось бы штурмовать с большими потерями.
Но у меня был другой способ. Я вызвал ледяную бурю прямо над литовским строем. Град размером с куриные яйца посыпался на врагов, заставляя их искать укрытия. Воспользовавшись суматохой, наша конница форсировала реку и ударила во фланг.
Литовцы бежали, оставив переправу и богатые трофеи. Ещё одна победа без серьёзных потерь с нашей стороны.
Через неделю после начала похода мы подошли к Кернаве — первой крупной цели кампании. Город был большой и хорошо укреплённый. Каменные стены, глубокие рвы, мощные башни. Защитников, по оценкам разведки, было не меньше двух тысяч.
— Серьёзная крепость, — заметил Мирослав, изучая укрепления. — Штурмом брать будет тяжело.
— А кто говорил о штурме? — усмехнулся я. — У меня есть методы получше.
Я выехал к стенам Кернаве и обратился к защитникам:
— Князь Миндовг! Я знаю, что ты здесь! Выходи на переговоры!
С башни над воротами показалась фигура в богатых одеждах — видимо, сам литовский князь.
— Что тебе нужно, смоленский пёс? — крикнул он. — Зачем пришёл в чужие земли?
— Пришёл отвечать за твоих убийц! — ответил я. — Помнишь, кого ты посылал в мой город?
— Не знаю, о чём ты говоришь!
— Врёшь! — рявкнул я и запустил молнию прямо в башню.
Каменная кладка треснула, башня качнулась. Миндовг отшатнулся, заслоняясь руками.
— Вот тебе за убийц! — крикнул я. — А теперь слушай условия! Открывай ворота, выдавай всех заговорщиков, плати контрибуцию — и останешься жив!
— Никогда! — ответил Миндовг. — Кернаве не сдастся!
— Твоё право, — пожал я плечами. — Тогда готовься умирать.
Я отъехал от стен и начал готовить большое заклинание. То, что планировал применить, требовало времени и сил, но эффект должен был получиться впечатляющий.
— Все отойти от стен! — крикнул я дружине. — Сейчас будет жарко!
Воины поспешно отступили на безопасное расстояние. Я поднял руки и начал читать заклинание адского пламени.
Магия собиралась медленно, как грозовая туча. Воздух потеплел, потом стал горячим, потом раскалённым. Над стенами Кернаве появились первые языки пламени.
— Что это? — крикнул кто-то из защитников.
— Колдовство! — ответил другой голос. — Спасайся, кто может!
Но было поздно. Адское пламя обрушилось на крепость как огненный водопад. Деревянные постройки вспыхивали мгновенно, камень трескался от жара, железо плавилось.
Крики ужаса смешивались с рёвом пламени. Люди выбегали из горящих домов, искали спасения в подвалах и колодцах. Но огонь пожирал всё.
Через час от Кернаве остались только дымящиеся руины. Великолепная крепость превратилась в пепелище.
— Вот что бывает с теми, кто нападает на Смоленск, — сказал я дружине. — Запомните эту картину.
Воины молчали, потрясённые увиденным. Такой силы они ещё не видели.
— Искать выживших, — приказал Мирослав. — Может, кто из знатных уцелел.
Поиски дали результат. В подвале одной из башен нашли самого князя Миндовга с семьёй и несколькими боярами. Обгоревшие, напуганные, но живые.
— Помилуй, князь! — взмолился Миндовг, падая на колени. — Пощади детей!
— Детей пощажу, — ответил я. — А ты ответишь за убийц.
— Я ничего не знал! Это друиды всё затеяли!
— Врёшь. Но неважно. Где сокровищница?
Миндовг показал тайник под развалинами дворца. Сокровища оказались богатыми — золото, серебро, драгоценные камни, дорогие меха.
— Хорошая добыча, — удовлетворённо сказал Мирослав. — На такие деньги можно ещё одну дружину снарядить.
— Половину в обоз, половину дружине, — распорядился я. — Пусть воины знают — служба князю выгодна.
Миндовга я приказал казнить на глазах у всей дружины. Князь, который посылает убийц, должен отвечать за свои поступки. Остальных пленных отпустил — пусть разнесут весть о смоленской мести по всей Литве.
После Кернаве поход превратился в триумфальное шествие. Весть о том, что произошло с главной литовской крепостью, разлетелась быстрее ветра. Большинство городов сдавались без боя, лишь бы избежать участи Миндовга.
Траки встретили нас открытыми воротами и богатыми дарами. Вильня выслала послов с предложением о мире. Десятки мелких городков платили дань, только чтобы армия прошла мимо.
— Не ожидал, что так легко пойдёт, — признался Мирослав, когда мы стояли лагерем под Троками. — Одного примера хватило, чтобы вся Литва струсила.
— Страх — лучший союзник, — ответил я. — Один хорошо проведённый урок стоит десяти побед в открытом бою.
— А что дальше? Дойдём до моря?
— Обязательно. Хочу, чтобы вся Балтика знала — у Смоленска есть зубы.
Мы шли дальше на север, собирая богатую дань с покорённых городов. Обоз пополнялся день ото дня — серебро, меха, янтарь, рабы. К концу месяца добыча исчислялась тысячами гривен.
Но самым ценным трофеем стал не материальный. В Тракай удалось захватить одного из литовских друидов — того самого, что организовывал покушение на меня в Смоленске.
— Признавайся, жрец, — сказал я пленному. — Где твой Криве-Кривейто? Где Кольцо Перуна?
Друид молчал, глядя на меня с фанатичной ненавистью. Пришлось применить заклинание принуждения к правде.
— Криве-Кривейто ушёл в священную рощу, — проговорил жрец безжизненным голосом. — На берегу Балтийского моря. Там он готовит великий ритуал.
— Какой ритуал?
— Призыв древних богов. Он хочет разбудить силы, что спали тысячу лет.
Это меняло дело. Если литовский верховный жрец действительно собирался будить древних богов, медлить было нельзя.
— Мирослав! — позвал я воеводу. — Меняем планы. Идём форсированным маршем к морю. Нужно остановить одного очень опасного безумца.
— Слушаюсь, князь! — ответил воевода. — Сколько дней дашь на переход?
— Неделю. Не больше.